Как я стал хозяином странного замка в другом мире

Глава одиннадцатая

Будильник сработал вовремя, и я проснулся строго в момент, когда заиграла давно надоевшая мелодия. Ничего не изменилось. Я умер в замке и проснулся дома; так сказать, формула, проверенная временем. Но почему-то в этот конкретный раз всё ощущалось иначе. То ли потому, что я бродил по Полуночи несколько часов с перерывом на сон. То ли потому, что меня прикончило неведомое и невидимое чудовище, вылезшее непонятно откуда.

Я чувствовал себя бодрым и выспавшимся, но вместе с этим на душе скребли кошки. Мои походы в замке продолжались неделю подряд, и это больше нельзя было списать на «просто странный сон». Да что там, их нельзя было списывать с самого начала, просто я упорно не желал признавать очевидного. Человек вообще склонен отрицать то, что кажется ему безумным и фантастичным, цепляясь за привычные объяснения. Случаются и обратные примеры, но не в моём случае.

Тогда встаёт вопрос — что мне со всем этим делать?

Пятница. Сегодня должны перечислить зарплату, а то и премию, но этот факт не вызывал ни малейшего энтузиазма. Во-первых, большую часть придётся отдать за квартиру и долги, во-вторых — события прошлой ночи никак не шли из головы. Не считая этого, на работе был на удивление обычный, сносный день — даже Боров явился вовремя и вёл себя более-менее адекватно. Одна из клиентов попыталась закатить скандал на пустом месте, но успокоилась так же стремительно, как и завелась. Товар расходился быстро, начальство было на месте, но не стояло над душой, о вчерашних беспокойствах никто не вспоминал.

Под вечер, когда зарплата благополучно упала на карты, воцарилось окончательное спокойствие. Мне тоже упала — обычная сумма, без вычетов, но и без обещанной надбавки. Стоило ожидать, что Боров недолго проходит с крышей набекрень, а всё равно обидно. С кредитами придётся что-то думать, срочно искать подработку или снова занимать. Всё херня, давай по новой.

— Виктор, задержитесь ненадолго, — мои невесёлые мысли были нарушены прикосновением изящной женской руки и ароматом дорогих духов. — Николай Николаевич просит вас зайти.

А, ну понятно. Боров не просто выздоровел, а окончательно оклемался и понял, что натворил во время помутнения рассудка. Сейчас будет бычить и угрожать расправой, чтобы я никому не проболтался, причём расправой не только финансовой, но и вполне буквальной. Среди связей главы «Техно-супер» числились и совсем нехорошие люди.

Приятные ощущения от касания Анны моментально смазались, когда я переступил порог кабинета шефа. Нет, я не боялся, даже не волновался. Скорее испытывал что-то близкое к отвращению, как будто нужно было провести беседу с большим тараканом, напялившим шкуру человека, как в «Людях в чёрном». Жаль только нельзя повторить концовку.

— Виктор Игнатьевич, прошу, садитесь.

Ещё и издевается, урод. Хотя надо признать — выглядел он и правда неважно. Похудел — так, как худеют не спортсмены, а тяжело больные люди, отрастил под глазами заметные мешки. Его рука, придвинувшая ко мне конверт через стол, едва заметно тряслась.

Всё ещё уверенный, что это часть наезда, я медленно взял конверт и открыл. Внутри оказалась плотная пачка красных пятитысячных купюр.

— Можете не пересчитывать, — сказал Боров. — Здесь всё, что обещал, и ещё сверху. Бухгалтерия, понимаете, не смогла вовремя оформить, так что пришлось по старинке, вы уж не обижайтесь…

Я молча смотрел на него, без малейших идей и мыслей в голове, пока он разливался на тему некомпетентных бухгалтеров и как сложно в наши дни найти кого-то, кто хотя бы с экселем на «ты», не говоря о том, чтобы расчёты сходились. Короче, шеф нёс полнейшую пургу, не имеющую никакого отношения к делу и не пытался давить на меня никаким образом. Разве что свести с ума за компанию, но не знаю, считалось это или нет.

— Так вот, говоря о вашем повышении до администратора торгового зала. Обязанности по сути те же, а зарплата, сами понимаете…

Похоже, тактика Борова по сносу моей крыши всё же принесла плоды. Я совершенно пропустил момент, где мы — он — начали разговор о повышении. С чего мы его начали? С чего он выдал мне премию? С чего он извинился, перестал орать и начал звать по имени-отчеству?

Впервые за время, как я зашёл в кабинет, я поднял голову и посмотрел шефу в глаза. Безумия там не было, зато плескался страх. Боров боялся, и боялся конкретно, что я откажу, не приму его щедрые дары, и тогда… Что произойдёт тогда?

Не помню точно, что я ему ответил, но что-то условно-положительное. И конверт тоже взял — отказываться из принципа в моём положении было бы невероятно глупо. Выйдя из магазина, я тут же дошёл до банкомата, закинул пачку купюр на карту и перевёл за квартиру. Прикинул, не стоит ли досрочно погасить минимальные платежи по наиболее болезненным из кредитов, но в итоге плюнул и оставил расчёты на потом. Потороплюсь — и снова потеряю деньги, а конечные суммы кредитов были такие, что не закрыть и десятком премий.

Казалось бы, непосредственные финансовые проблемы решены, но тревога не отпускала, давила, грызла изнутри. Надо было что-то делать, желательно прямо сейчас, пока мир вокруг ещё казался настоящим. Так что вместо того, чтобы спокойно отправиться домой или даже слегка отпраздновать ужином в нормальном кафе, я сел на ближайшую лавочку, сжимая в руке телефон. Вот уж не думал, что дойду до такого.

Глубоко вздохнув, я нажал на вызов напротив номера, который добавил в контакты сегодня с утра. Геннадий Белый поднял трубку ровно после третьего гудка.

— Алло-алло?

У него был неприятный голос, тонкий и дребезжащий, не вызывающий ни доверия, ни уважения. Мне пришлось напомнить себе, что голоса себе люди не выбирают, будь они хоть десять раз магистрами белой магии.

— Геннадий, добрый день. Я по поводу объявления…

— Не продаю! Уже всё продал и больше не продаю, и не просите!

Я едва сдержал желание сбросить звонок.

— Другого объявления. Того, что про сны.

— Про какие ещё сны⁈ Я ничего не знаю… а, погодите. Погодите! Про странные, необъяснимые сны, где вы в конце умираете?

— Да.

— Так что же вы раньше не сказали⁈

В контакт адресной книги телефона пришлось записывать ещё и адрес — на противоположном от меня конце города. В принципе, ничего другого я и не ожидал.

«Магистр Х ступени» жил в такой же пятиэтажке, что и я, только не на пятом, а на втором этаже. Разве что район был однозначно получше, да и надёжная стальная дверь сразу говорила, что скрывает квартиру не из бедных. Сам Геннадий Белый выглядел как невысокий худой дядька лет шестидесяти, с неряшливыми седыми волосами и тонкой бородкой. На великого мага он не слишком тянул, разве что на чокнутого профессора, но тогда для образа не хватало очков и лабораторного халата.

— Проходите, молодой человек, проходите, — вживую его голос звучал ничуть не лучше. — Вы пьёте травяной чай?

— По случаю.

— Поверьте, сейчас как раз случай. Прошу, надевайте тапки.

Мы переместились на кухню, где каждый свободный сантиметр на стене был украшен религиозной или оккультной символикой. На аккуратно вбитых гвоздиках висели талисманы и амулеты, было даже несколько аутентичных африканских масок. Примерно так я и представлял себе кухню экстрасенса — или человека, который выдавал себя за него. Пыль в глаза, чтобы понадёжнее зацепить лохов.

Геннадий не шутил насчёт чая, и я в целом был не против. А вот то, что всё время чаепития он посвятил пристальному разглядыванию моего лица, мягко говоря напрягало. Затем начало конкретно раздражать. Я допил чай одним большим глотком, поставил кружку на стол и посмотрел в ответ ему прямо в глаза. С Боровом прокатило, так почему бы не повторить? Но в отличие от моего шефа, Геннадий не боялся, а испытывал странное любопытство.

— Сколько вы спите?

— Сколько себя помню, — плоско пошутил я, и получил в ответ вымученную улыбку.

— Нет, сколько часов в сутки?

— Шесть, семь. В последние пару лет подрабатывал ночью, так что иногда и три-четыре. Это имеет отношение к делу?

— Возможно, возможно… И как давно начались регулярные кошмары?

Я не стал уточнять, что кошмарами посещения Полуночи было назвать сложно, даже учитывая смерть в конце.

— Пару дней, — покривил я душой.

— Всего-то? — просветлел он. — Тогда ещё не всё потеряно! Только давайте для начала уточним…

Он достал с кухонной полки засаленный блокнот — и я заметил, что там таких лежит целая стопка, не считая других бумаг. Странное место для хранения, даже если надо держать под рукой. Затем Геннадий нацепил небольшие круглые очки, резко усилив своё сходство с безумным учёным.

— Ага, вот оно. Каждую ночь вы засыпаете и видите сон, как оказываетесь в загадочном месте. В одном и том же месте в одной и той же обстановке, которая ощущается как реальная. Так?

— Так.

— Вы осматриваетесь и даже чувствуете себя вполне комфортно, но спустя некоторое время сталкиваетесь с чудовищем, которое нападает на вас и убивает. Проснувшись, вы помните сон во всех деталях, а на следующую ночь видите его снова. Иногда вы побеждаете и проходите дальше, но рано или поздно погибаете.

— Всё верно.

— Вы живёте один, без домашних животных, спите на одном месте, а соседи по ночам слышат странные звуки?

— Вы что, экстрасенс?

Эта шутка оказалась более удачной, и Геннадий засмеялся, но смех быстро перешёл в кашель. Отдышавшись, он продолжал:

— Молодой человек, я в первую очередь нейробиолог. Сомнолог, если точнее. А вот это всё для души, так сказать.

Он вяло обвёл рукой многочисленные амулеты и оккультные знаки на стенах. Я мысленно предположил, что «душа» предполагала ещё и неплохой заработок на недалёких гражданах, но промолчал.

— По специальности сейчас не работаю, но иногда провожу независимые исследования. И ваш случай не уникален!

Геннадий сделал паузу, словно ожидая бурной реакции, но я просто кивнул. Несмотря на достаточно точное описание ситуации, вплоть до «загадочных звуков» по ночам, оставался шанс, что это хитрый развод на деньги.

— Признаюсь, Виктор, вы первый, кто пришёл по объявлению. Но за последние пятнадцать лет я собирал информацию о данном феномене, и добился, не побоюсь этого слова, впечатляющих результатов. Если не верите, можете убедиться сами.

Теперь почти все бумаги с кухонной полки перекочевали на стол, чтобы я мог с ними ознакомиться. Кажется, зря я не усомнился в адекватности хозяина квартиры — одно дело блокнот, но ценные документы? Только псих бы держал бумаги в таком месте в открытом виде, даже без банальной защиты вроде папок. В основном это были распечатанные и вырезанные статьи из сомнительных изданий, усеянные комментариями от руки, написанными мелким убористым почерком с помощью карандаша и синей ручки. Пометок было так много, что текст самих статей по большей части не поддавался прочтению. Творчество душевнобольного, рассчитанное на душевнобольных.

— Мне надо это прочесть? — сухо спросил я.

— Если хотите узнать о своей проблеме — безусловно! Но это лишь малая часть накопленного материала, остальное я храню в цифровом виде на десяти зашифрованных носителях, защищённых от любого взлома. Они не дремлют, знаете ли.