Как я стал хозяином странного замка в другом мире

Глава шестнадцатая

Сказать, что мне в воскресенье нездоровилось — это не сказать ничего. В прошлый раз, после очищения оружейной, недомогание длилось примерно полдня, а сейчас я конкретно болел. С температурой под тридцать девять, намертво забитым носом и разрывающейся на части башкой. Обезболивающие помогали лишь частично, так что почти весь день я провёл, закутавшись в плед на тахте, то проваливаясь, то вырываясь из дрёмы.

Дрёма была самой обычной, мутной и бессвязной. В Полночь она меня не возвращала.

Только под вечер, слегка очухавшись, я вспомнил проверить вторую запись, которую поставил на ночь. Примерно та же картина, что и в первый раз — только телефон перестал записывать спустя час, сорок четыре минуты и двенадцать секунд. На самом аудио абсолютно ничего нового.

Минут пять я пытался додуматься, что общего между прежним временем — час двенадцать и новым — час сорок четыре, но чердак всё ещё не варил. Надо будет поставить третий раз, контрольный, а потом сообразить на свежую голову.

Провалявшись ещё час, я вдруг понял, что не только чувствую себя лучше, но и адски проголодался. Инспекция холодильника не обрадовала — вчера от Илюхи возвращался поздно и не закупился, а в последнюю неделю как-то было не до готовки.

Зато кухню в замке очистил. Приоритеты, приоритеты…

Приложение погоды показывало небольшой минус на улице — вторая половина ноября в наших широтах скорее относилась к началу зимы, чем концу осени. Удивительно, что всё ещё снег не пошёл. Я замотался во что потеплее и пробежался до ближайшего круглосуточного, набрав на скорую руку набор для супа с чечевицей и круп на неделю. Фонари у магазина не горели, а промозглый ветер превращал небольшой минус в настоящий мороз, вызывая неприятные ассоциации по следам недавних событий.

Думать о них не хотелось, но деваться было некуда.

Моё время в Полуночи ограничено, и при желании я мог бы даже точно посчитать, насколько. Допустим, пять-шесть часов. Затем меня приходил убивать неуязвимый монстр, который плевать хотел и на обычное оружие, и на Райнигун. Приходил даже на очищенную область, как будто это он здесь хозяин, а не я. И лишь Кас смогла его немного замедлить, чтобы купить мне около минуты… Надеюсь, она в порядке.

Господи, пусть она будет в порядке. Что мне делать, если она пострадала?

Если бы я больше знал о замке, то сейчас бы даже не задавался подобными вопросами. Если бы Кас просто рассказала всё как есть, а не отмахивалась в обычной манере, пока не заявится жаренный петух с двумя остро наточенными серпами вместо клюва. Если бы… а, что толку? Я словно играл в игру без туториала, где сложность возрастала скачками, а мой прогресс шёл по сомнительной кривой. Да, Кас скармливала мне информацию по чайной ложечке в день, но мысль о том, что она осталась наедине с чудовищным призраком, заставляла внутренности заледенеть.

Недавно подкалывал её на тему, что она обо мне беспокоится. Красава, Вик, кто теперь подколет тебя?

Остаток вечера прошёл как на иголках. Я приготовил и проглотил ужин, принял душ, смыв с себя пот и запах болезни. Для человека, который пару часов назад еле мог дотащиться до туалета я чувствовал себя на удивление сносно — физически, по крайней мере. Зависимость траты «ресурса души» и недомогания тела была как минимум любопытной, но высчитывать её я бы не взялся. Главное чтобы попытка очищения следующей комнаты с боссом меня не прикончила.

На тахте пришлось сменить простыни, насквозь пропитавшиеся потом и заново поставить аудиозапись. Время на часах — половина одиннадцатого, завтра рабочий день. Раньше перспектива проболеть один из редких выходных вогнала бы меня в глубочайшее уныние, но сейчас это казалось какой-то мелочью. Сейчас главное разобраться с проблемами в Полуночи, а всё остальное отодвинуть на потом.

Я открыл глаза, уставившись на тронный зал. Кажется, что-то изменилось, но что? Более пристальный осмотр помог вспомнить — точно, я же заказывал для постройки чулан и камин, и заказ был исполнен. Чулан, по всей видимости, находился за новой дверцей в дальнем углу, а камин оказался органично встроен в стену по правую руку. Сейчас он не горел, и зал был погружён в привычную прохладу.

Новые пристройки — это отлично, кто спорит. Но где же Кас?

Волнение о том, что я оставил её наедине с неубиваемым монстром снова попыталось добраться до моих кишок, но здесь мне было гораздо легче взять себя в руки. Кас находилась в Полуночи в виде баньши не то что годы — десятилетия. Я впервые увидел её, когда мне было сколько, пять? И судя по её звуковой атаке прошлой ночью, она всё ещё оставалась баньши. Она была куда крепче чем казалась и отлично знала, что делала. Сейчас я встану, осмотрюсь, в худшем случае — позову её, и она появится.

Чтобы продемонстрировать свою уверенность я заставил себя неторопливо проверить экипировку прежде чем подниматься на ноги. В барабане Райнигуна теперь покоились три патрона, а вместо кроссовок я был обут в сапоги из кожи василиска.

На пару секунд мои мысли на самом деле переключились на артефактные сапоги. Я железно очистил две области — оружейную и кухню. Считался ли тронный зал за третью или он был скорее нулевой? Также, с какого момента сапоги вели отсчёт? С моего появления в замке или с тех пор, как я их нацепил? Не то что бы я против носить их ещё недельку-другую, но…

Почти не задумываясь, я потянулся к голенищу левого сапога, чтобы слегка его поправить. Сапог тихонько зашипел. Я медленно убрал руку.

— Они считают с вашего первого визита, — голос Кас раздался из-за моего правого плеча. — Но вы заявили свои права на Полночь позже, чем тронный зал был очищен.

— Кас! — воскликнул я, вскакивая с трона и оборачиваясь на мою помощницу.

Она была такой же готической и изысканной, как и всегда. Разве что чуть более прозрачной чем обычно, но в пределах нормы.

— Вик, — отозвалась она, как будто с ноткой теплоты. — Вы что, беспокоились за меня?

— Я не обязан отвечать на этот вопрос, — невозмутимо сказал я и выдержал паузу. Когда Кас понимающе склонила голову, я продолжил:

— Не обязан, но отвечу. Да, блин, беспокоился. Ты защищала меня, а затем осталась с этой тварью один на один. Что я должен был думать?

Она посмотрела на меня немного странно — словно увидела впервые. Её голос сохранил ту же нетипичную мягкость.

— Жнец не может причинить вреда тому, кто давно стал частью Полуночи. Я для него столь же интересна, как дверь или факел.

— Он задувает факелы, — мрачно сказал я.

— А потом они снова загораются. Не надейтесь, Вик, вы от меня так просто не избавитесь.

Не знаю, повлияло на это очищение очередной зоны или что-то другое, но теперь мы поговорили почти как нормальные люди. Кас подтвердила мою теорию — монстр с говорящим именем Жнец вылезал, когда Полночь решала, что её «хозяин» засиделся. Или загулялся, не столь важно — существовал таймер, после которого раздавался гонг. При этом Жнец не считался паразитом, тенью, проблемой, которую следовало исправить. Он олицетворял одну из механик Полуночи и не мог быть испепелён Райнигуном.

Кас не знала, как с ним разобраться. Она едва смогла его замедлить. С другой стороны, раньше она даже не могла толком рассказать о нём, а сейчас поделилась кучей важных деталей. Эдак мы однажды дойдём до полноценного сотрудничества.

— Ладно, хрен с ним, с этим работником серпа и орала. Что мне полагается за очистку кухни?

— Вы и сами можете догадаться. Более вкусная и сытная еда, что придаст вам сил на грядущий поход. Благодарность той, что вы пощадили.

Точно, благодарность. Сила, то бишь. А ведь я ей даже имени пока не дал.

— Ступайте, Вик, и возвращайтесь живым. У меня для вас будет небольшой подарок.

В чулане я обнаружил часть своего оружия — очищенного и заточенного, разложенного по полкам, а также небольшой сундук, где теперь хранились монеты из загадочного драгестола. По планам на очистку после кухни у меня шла библиотека, но визит на кухню проходил по безопасной территории, откуда всегда можно было вернуться. Я не видел большого смысла таскать с собой туда-сюда кучу железа, так что ограничился кинжалом и дагой. Луну тоже пока можно не беспокоить.

Интересно, о каком подарке говорила Кас?

Нижний этаж теперь был полностью освещён «вечными» факелами, в свете которых можно было в деталях рассмотреть две новых двери, закрывающие старые проходы. Одна вела на склад, другая — к решётке, что перегораживала выход. Я на всякий случай проверил — обе двери были не заперты. Но если бы я решил сейчас пойти к складу, пришлось бы долго вычищать иссохших. Это всегда успеется.

Первое, что я заметил по дороге на кухню — мерзкий запах исчез без следа. Теперь в коридоре пахло чем-то вроде свежей выпечки с корицей. Домашним. Однозначно вкусным.

Спустя пару минут к запаху прибавился звон посуды и шум льющейся воды. Вперемешку с этим — негромкое пение без слов.

А затем я вышел на очищенную кухню.

С любой точки зрения слово «очищенный» здесь можно было применить лишь в очень ограниченном значении. Обширное помещение всё ещё было наполовину разгромлено вчерашней схваткой: треть столов и стульев годились лишь на растопку, дверцы шкафчиков беспомощно свисали на погнутых петлях, по углам громоздились груды черепков от разбитых тарелок. С другой стороны, здесь уже начали наводить порядок и одновременно с этим — готовить. Ближайший ко входу угол кухни был тщательно расчищен, на чугунной плите стоял горшок с густой похлёбкой, рядом — доска с нарезанным чёрным хлебом, очищенные головки чеснока и зелень, напоминающая петрушку.

Я не чувствовал голода пять минут назад, но сейчас вдруг сглотнул набежавшую слюну.

— Добро пожаловать!

Живой зелёный холмик разумной слизи вырос передо мной словно из ниоткуда, но быстро откатился назад, ловко схватил ложноножкой большую ложку и тщательно помешал аппетитное варево в горшке.

— Прошу прощения, обед ещё не готов! Могу предложить лишь гренки с чесноком!

У моей новой кухарки не было рта, как, очевидно, и лёгких с голосовыми связками. Конечно, Кас тоже со мной как-то общалась, будучи лишь частично материальной, но сейчас я всё равно находился в лёгкой прострации. Коротко кивнув в ответ, я уселся на ближайшую табуретку и молча наблюдал, как готовят гренки — самые странные гренки в моей жизни.

Надо было как-то преодолеть смущение и начать разговор. Подумаешь, говорящая слизь-повар. Просто выберу о чём спросить и спрошу. Может, почему она готовит на огне, раз слизь должна бояться огня? Нет, тупо, без огня на кухне — никуда, а раньше вместо неё действовало проклятье. Сразу предложить дать имя? Как-то резковато, да и имя я не придумал.

— Вик?

— А⁈ — встрепенулся я. Передо мной стояла тарелка, на которой слегка дымились потрясающе пахнущие чесночные гренки. Я попробовал одну и понял, что не зря выбрал очищение вместо испепеления.

Хотя это было понятно ещё с окончания вчерашнего похода.

— Вкусно? — спросила она.

— Безумно вкусно, — ответил я. — И спасибо, что дотащила меня до лестницы.