Позывной «Хоттабыч» 4

— Вот это можно опустить, — небрежно отмахнулся от эсэсовского звания Головин, — правящие режимы подчас бывают настолько быстротечны… Я, например, совсем не считаю достижением свое «звание» оснаба как при Российском Императорском Доме, так и при коммунистах-большевиках. А что действительно важно — это какая кровь течет в твоих жилах, мощность Источника и величина Резерва Магического Дара! Хотя, зачастую, эти вещи взаимосвязаны, не так ли, барон?

— А мощность вашего Дара меня просто поразила, князь! — восторженно воскликнул фон Эрлингер. — Вы так легко взломали мою экспериментальную Защиту… Просто походя, даже не напрягаясь!

— Вы тоже по специализации Маг-Менталист? — поинтересовался командир.

— Скажем так — Маг-Универсал с уклоном в Менталистику и Некромантию… Для меня было бы честью если бы вы дали мне несколько уроков мастерства…

— Увы, Иоахим, у нас с рейсхфюрером Гиммлером была абсолютно иная договоренность, — сообщил «между делом» командир, немного приврав. Хотя, кроме нас об этих пресловутых «договоренностях» не знал никто, кроме погибшего в гробнице Кощея предателя Вревского. — Боюсь, у меня не будет времени, чтобы полноценно поделиться с вами опытом.

— Жаль, герр Головин, очень жаль… — с досадой произнес фон Эрлингер. — Но я смею надеяться, что если у вас выдастся свободная минутка…

— Да, барон, я окажу вам такую честь! — Чопорно раскланялся с профессором Головин. — И почему я не слышу извинений? — Как бы невзначай «вспомнил» Александр Дмитриевич. — Придется научить смерда вежливости и выжечь ему мозги! Хотя, чего там выжигать-то? — Недобро сощурился он. — Ведь серого вещества у него в черепушке никогда и не было!

Кайдль стремительно пунцовел от продолжающихся литься на него «помоев», но голос больше не подавал. Пример подчиненных Магов, застывших истуканами за его спиной, красноречиво говорил, что шансов выжить у него в схватке с этим буйным русским аристократом — ноль целых хрен десятых.

— Антон, да извинись ты уже перед князем! — прикрикнул на коменданта, до сих пор находящегося в ступоре, профессор фон Эрлингер. — И забудем уже об этом досадном недоразумении! Не так ли, уважаемый Александр Дмитриевич?

— Несомненно, барон! — слегка наклонил голову командир. — Пусть извиняется, и пойдемте уже перекусим, наконец! Мы прошли через такие испытания, которые вам и не снились! А они ужасно повышают аппетит!

— О, князь! Расскажете о своих героических приключениях? — со слащавой улыбкой, поинтересовался он. — Под это дело у меня найдется бутылочка отлично выдержанного коллекционного коньяка!

— Поведаю во всех подробностях, Иоахим! — заверил профессора Головин.

— Ну, же, Антон? — Толкнул коменданта локтем в бок фон Эрлингер. — Давай… — Он наклонился к самому уху Кайдля и тихо прошептал:

— Если его, не боясь «замараться», выдернул из России сам рейхсфюрер, чего ты-то, рожу воротишь, дубина? А так, глядишь, поимеешь с этого какую никакую выгоду!

При слове «выгода» Кайдль немного ожил, а затем низко склонил голову и выдавил:

— Герр Головин… князь… прошу простить меня великодушно! Был неправ… взволнован… и позволил себе неподобающее поведение в присутствии потомственного аристократа… Примите мои нижайшие извинения…

— Извинения приняты, — немного помедлив и насладившись видом втоптанного «в дерьмо» эсэсовца с видом величайшего одолжения процедил «сквозь губу» командир.

— Вот и здорово! Вот и хорошо! — Засуетился вокруг нас барончик. — Добро пожаловать в Баварию! Следуйте за мной, господа — я помогу вам освоиться в «Заксенхаузене».