Позывной «Хоттабыч» 4

Глава 3

Камера, в которой содержали Якова Сталина, была огромной, по сравнению даже с двухкомнатными «апартаментами» Степана Бандеры. Но на самом деле, эта камера представляла собой не совсем жилое помещение, ведь старший сын Вождя русской черни с лета сорок первого года представлял собой лишь бессловесное и неподвижное тело, постоянно пребывающее в Магическом Стазисе, при котором все процессы жизнедеятельности организма замедлены настолько, насколько это позволяло Заклинание. По сути, этот пленный красноармеец все время находился в состоянии полнейшего анабиоза.

Однако, руководство Рейха не забывало о таком ценном пленнике, которого до сих пор так и не удалось полноценно использовать ни в каком качестве. Агитационная литература — не в счет, она уже давно утратила свое первоначальное воздействие. После провала под Сталинградом, и пленения генерал-фельдмаршала Паулюса, немцы решились, наконец, обменять ставшее обузой тело Якова Джугашвили на высокопоставленного военного Вермахта. Для этого к военному атташе СССР в Швеции обратился представитель Международного Красного Креста. Нацисты предлагали Сталину через Красный Крест обменять его старшего сына на фельдмаршала Паулюса, пребывающего в русском плену.

Но усатый Красный Дьявол неожиданно взбрыкнул, наотрез отказавшись обменяться паленными. «Я солдат на фельдмаршалов не меняю!» — жестко заявил он, подписав, по сути, собственному сыну смертный приговор. Однако, барон фон Эрлингер считал, что таким образом в его руках оказался еще один, довольно мощный рычаг давления на советского офицера, волею случая, оказавшегося брошенным на произвол Судьбы собственным отцом. Необходимо было с ним только пообщаться, так сказать, по душам, и посеять в этой самой душе всего лишь маленькие и слабенькие ростки сомнения… Для начала… А уж потом… Недаром профессор был научным светилом не только в области Некромантии и Ментальной Магии, но и в области нейробиологии, психологии и психиатрии.

Едва этот интересный объект для изучения попался ему в руки, он усадил возле него с десяток слабых Магов-Мозголомов, которые без остановки начали ежесекундно и ежеминутно «грызть» непоколебимую «стену» его Ментальной Защиты, постоянно сменяя друг друга. По небезосновательному предположению Иоахима, после того, как первый уровень защиты падет, можно будет попытаться проникнуть в закрытое Ментальное Пространство пленника. И вот, наконец, его затея удалась — Первая Стена Защиты пала, правда, для этого понадобилось практически полгода непрерывных усилий слабеньких Ментальных Магов.

— Герр штандартенфюрер! — Встретил барона перед входом в камеру оберштурмфюрер СС Рудольф Вернер — старший группы Магов, назначенных фон Эрлингером для работы с плененным сыном Сталина. — Первый Уровень Защиты объекта проломлен! — четко доложил он. — Но войти в его Ментальное Пространство я не решился…

— И правильно сделал, Руди! — похвалил подчиненного Мага профессор. — Не стоит рисковать — Силы вашего Источника не хватит на полноценное Воздействие. Мы не знаем, какие ловушки могли установить в мозгу нашего пленника русские Силовики.

— Я тоже так и подумал, — согласился с доводами профессора Вернер, — но, может быть и вам не стоит так рисковать? Пригласим узкого специалиста из Берлина…

— Вот еще! — Перебил Вернера фон Эрлингер. — Я не собираюсь делиться своими достижениями ни с кем другим! Это только моя… вернее наша общая заслуга, дружище! Если у нас получится хотя бы просто вывести объект из этого состояния — будет здорово! А уж если мы сумеем его… Нет, Руди, нельзя продавать мех, пока медведь не добыт[17]!

— Абсолютно с вами согласен, герр профессор! — произнес Вернер, распахивая перед бароном дверь в камеру. — Желаете взглянуть своими глазами?

— А для чего же тогда я, по-твоему, сюда приперся после бессонной суточной работы? — язвительно бросил оберштурмфюреру фон Эрлингер.

— Виноват, герр профессор! — Тут же извинился за оплошность Вернер. — Не подумал… Перенервничал… Не ожидал результата сегодня.

— Бывает. — Легко кивнул Иоахим, проходя в камеру. — Но ты же не только ученый, Руди! Ты еще и офицер, и Маг, Посвященный в таинства Черного Ордена СС! Нужно работать над собой! Да, пойдем со мной — подстрахуешь.

— Так точно, герр штандартенфюрер! — Вернер тенью проскользнул следом за профессором и закрыл за собой тяжелую металлическую дверь.

Пустое бетонное помещение гулко отыгрывало в углах эхом подкованных металлом сапог эсэсовцев. Зайдя в камеру, профессор осмотрелся — посередине, на обычном прозекторском столе лежало обнаженное тело Якова Джугашвили, накрытое лишь тонкой простыней. Из-под простыни высовывались голые ступни пленника и его голова. На обритую наголо голову узника «Заксенхаузена» был напялен металлический «обруч-нимб», сквозь который в череп Якова, прямо сквозь кожу были закручены три острых винта — пронзивших виски и затылок. Ранки от острого металла уже не кровоточили — слишком давно шел этот эксперимент. От шляпок винтов отходили толстые жгуты медных проводов, которые заходили в гудящий и перемаргивающийся огоньками большой прямоугольный аппарат, расположенный прямо под столом.

— Резерва Накопителя на какое время хватит? — поинтересовался фон Эрлингер, подойдя к столу и склонившись над самым лицом пленника.

— На сутки работы — железно! — доложил оберштурмфюрер, подвигая к прозекторскому столу удобное кресло, на которое тут же уселся барон. — Возможно и на большее время — Накопитель полностью заряжен.

— Отлично! — Профессор подышал на озябшие ладони. Из-за постоянного расхода Магии в камере было холодно. — Начнем…

Вернер нагнулся, доставая из-под стола большой потертый кожаный саквояж, из которого вынул такой же металлический обруч, какой был надет на голову пленника. Только вместо острых винтов, в обруч были вмонтированы резиновые присоски. Оберштурмфюрер ловко прикрутил концевики проводов, отходящих от «нимба» к гудящему прибору под столом. Было видно, что это действие он производит не впервые и уже успел основательно набить руку. Этот прибор, позволяющий связывать в единое целое сознания Мага-Менталиста и объекта его воздействия, с мизерными затратами Энергии, был предметом настоящей гордости фон Эрлингера. Он-то и являлся его изобретателем. Пользоваться прибором мог совсем уж никудышний Мозголом с практически зачаточным состоянием Дара. Однако, оказываемое Ментальное Влияние увеличивалось многократно! Да, Дар оператора совсем «не прокачивался», а при многократном использовании — мог и незначительно деградировать, но для решения некоторых специфических задач он подходил просто идеально! А уж если к нему подключался действительно сильный Менталист, он мог творить настоящие чудеса!

Да и к тому же, где вы видели свободным по-настоящему сильного Мага-Менталиста? Таких ценных специалистов всегда не хватает, и они всегда заняты и при деле! А вот шелупони, подобной подчиненным оберштурмфюрера Вернера — пруд пруди. Только они никому и даром не нужны. Толку с них никакого. К тому же, в основной своей массе, они еще и неучи. Да и понять их легко можно: зачем горбатиться, изучая массу сопутствующих дисциплин, если перспектив по развитию Дара — никаких? А вот с помощью довольно несложного в изготовлении аппарата фон Эрлингера, эта «мелюзга» оказывается хоть на что-то способной. Хотя бы просто раскалывать на допросах, не обладающих никакими Дарами красноармейцев, но, тем не менее, обладающих какой никакой, но установленной Ментальной Защитой. И «машинка» вполне доказала свою эффективность.

— Подключил провода, Рудольф? — поинтересовался профессор, ерзая в кресле. Устроиться он старался поудобнее, чтобы в процессе общения с пленником, которое может и надолго затянуться, его тело не затекло. Мучиться больной спиной, или, к примеру, шеей, ему абсолютно не хотелось, как и идти затем «на поклон» к штатному Медику. Не сошлись они с ним характерами, уж очень мерзким и «ядовитым» оказался этот говнюк! Много чего о себе возомнил, а ведь даже не благородных кровей! Так что Иоахиму волей-неволей пришлось его осадить и поставить на место… Поэтому дороги в лагерный лазарет у барона отныне не было.

— Так точно! — отрапортовал Вернер, выползая из-под стола. — Все цепи подключены!

— Ну, что ж, — закрыв глаза и сцепив пальцы «в замок», с удовлетворением произнес профессор, — сейчас посмотрим, как твои ребятки раскатали первый уровень Ментальной Защиты красных… Запускай подачу Энергии!

Профессор, конечно, мог легко обойтись и чисто своими Силами, не прибегая к помощи никакого аппарата, но ему было лениво, да и усталость нет-нет, да и прорывалась через наведенную Заклинанием искусственную бодрость. Да еще и проверить аппарат в работе тоже хотелось, ведь он повышал Мощность его Дара, как самый настоящий дорогой Артефакт! А фон Эрлингер собрал его, между прочим, из настоящих подручных «говна и палок» — так что разница в цене была просто несопоставимой.

Когда темнота «перед глазами» рассеялась, профессор обнаружил себя стоящим у красной кирпичной стены, «края» которой, как сверху, так и в стороны, терялись в густом белесом тумане, что заполнял собою все свободное пространство.

— Угу, — задумчиво произнес профессор, внимательно разглядывая стену, — вот, значит, как наши «коллеги» из НКВД реализовали Первый Уровень Ментальной защиты. Солидно, нечего сказать! Недаром команда Вернера корпела над ней столько времени.

Кусок стены, у которого появился Иоахим, пересекала зигзагообразная трещина. Ближе к земле трещина расширялась, превращаясь в небольшой пролом из которого высыпалось несколько битых кирпичей. Оценив толщину кладки, барон в изумлении качнул головой — очевидно, что Сил коммуняки не пожалели. Примерившись к пролому, профессор потихоньку «ввинтился» в него и пополз по направлению к свету, слабо мерцающему на другой стороне стены. Лаз был узким, и фон Эрлинген то и дело задевал острые обломки торчащих кирпичей, но трансформировать свое Ментальное Тело, в нечто более подходящее для протискивания, не стал. Мало ли, как среагирует на него пленник, ведь он не абсолютно не обладает Даром Мозголома. И все его Ментальное Пространство, с визуальными эффектами, с многочисленными защитами, с установленными в этом пространстве физическими законами, создано Силовиками — настоящими мастерами своего дела. Кто его знает, чего они тут понакрутили для противодействия активным попыткам разрушения Защиты? Хотя, фон Эрлингер не думал, что на первом уровне встретится с чем-нибудь необычным.

Наконец, он успешно преодолел пролом в стене, и выбрался в небольшую, очень уютную и слабоосвещенную комнатку: кожаный диван с высокой спинкой, письменный стол под зеленым сукном, на котором располагалась лампа под абажуром, от которой и исходил тусклый свет. За столом, спиной к пролому, из которого выбрался профессор, сидел короткостриженный мужчина в военной гимнастерке РККА старого образца, еще без погон, и что-то читал. Узконаправленного пучка света от лампы ему вполне хватало, чтобы освещать лежащую на столе раскрытую книгу, а вот остальное пространство комнатки тонуло в полумраке.