Свиток 3. Великий шаман

Потом он перетасовал весь личный состав, умудрившись разместить среди нас четырех пленных подростков, так, чтобы в строю каждый из них оказался в окружении опытных вояк, и начались строевые… Гонял он нас часа четыре. Потом разрешил приготовить пожрать, а пока каша варилась, пленных степняков и меня ждали индивидуальные занятия. Потом завтрак, потом я едва успел проведать раненых, как последовал новый сигнал на построение, и все началось заново.

…Последующие несколько дней нам оставалось утешаться лишь тем, что Асииаак оказался очень честным человеком. Он и впрямь не жалел ни своих сил, ни хлыста, а уж про наши спины я вообще молчу! Гонял он нас действительно по-черному, не обращая внимание на то, что все забритые имели какие-то раны (у меня, например, вся спина была исхлестана и жутко болела)… А больше всех, конечно, доставалось подросткам и мне.

Где-то на четвертый день такой жизни один из мальчишек сломался. Лег на землю и отказывался вставать, несмотря на все крики и пинки. Впрочем, Асииаак особо долго и не настаивал, а просто добил его у нас на глазах, несмотря на мои уговоры и обещания, что я смогу убедить парня встать и продолжить занятия. Кажется, Асииаак решил, что в качестве примера, как поступают со строптивцами, этот парнишка ему будет полезнее, чем в качестве очередного новобранца.

…Я вовремя заметил колышек-кинжал в руке другого степняка и его внезапно напружинившееся тело… К счастью, он стоял прямо передо мной, и потому я смог сбить парнишку ударом под колено, до того как тот совершил бы смертельную глупость.

Потом, озабоченно квохоча, что мол, детишки так устали, что даже с ног падают, выпросил у оикияоо немного отдыха. Асииаак наверняка заметил и выпавший из руки парнишки колышек, и его злобно напрягшуюся рожу, и мою подсечку (эта сволочь умудрялась все замечать), лишь усмехнулся и сказал, что так уж и быть, до обеда мы абсолютно свободны. (Котел в котором варился обед, уже почти закипел.)

Я снова взял инициативу в свои руки и начал покрикивать-распоряжаться мальчишками, говоря, что убитого надо достойно похоронить, чтобы он нашел правильную дорогу за Кромку, а там, в загробном мире, сумел бы отыскать свое племя… Пофигу чем, но мне надо было срочно занять своих подопечных какой-то работой, отвлекая их от дурных и нехороших мыслей. А отправка своего соплеменника к предкам была более чем достойным поводом для этого.

…Парнишки мне подчинились… После дня показательных издевательств надо мной, да и наших совместных тренировок в глазах парнишек я стал своим… Ну, конечно, в той степени, насколько «не люди» может стать своим для «люди». Да и то что я, с некоторых пор, стал общепризнанным шаманом, сыграло свою роль. Шаманы существа особые, так что в некоторых ситуациях можно подчиниться даже чужому шаману.

В общем мы подхватили труп парнишки на руки и утащили в степь. К моей большой радости, Асииаак за нами не потащился… Видать, даже он понимал, что значит похоронный обряд и почему там не место чужаку… А может, просто сообразил, что, коли он в одиночку потащится в степь вместе с тремя явными врагами и одним сомнительным союзником, драки точно не избежать… Не думаю, что он нас боялся. Просто тогда пришлось бы убить как минимум еще трех своих новобранцев. А когда командир самостоятельно уничтожает своих воинов, вместо того чтобы позволить это делать врагу, это не очень красит его в глазах начальства.

Так что в степь мы ушли, полностью свободные от опеки… Я и сам это проверял, да и парнишек попросил проследить, чтобы за нами никто не увязался. (Была одна идея.)

Уйдя достаточно далеко от лагеря, чтобы нас не могли подслушать, я положил труп на правый бок в позе зародыша, головой на восток, согласно обычаям степняков. (В глазах мальчишек мелькнуло одобрение, — все правильно делаю.) Рядом с телом положил копье, а в правую руку вложил отобранный у другого парнишки колышек-кинжал (ему сейчас он может только навредить). Затем расспросил мальчишек про имена их предков и прочел наставления душе убитого, куда идти (как я уже выяснил у других степняков-ирокезов, дорожка на тот свет у всех была общая) и кого искать в загробном мире, чтобы помогли освоиться. А в конце как бы случайно ввернул, чтобы, если что, обращался бы за помощью к ирокезам, которые так сильны и многочисленны, что с радостью помогут моему протеже и своих найти, и в загробной жизни (нежизни?) устроиться.

…Неудивительно, что стоило мне только закончить напутствие, как меня немедленно забросали не очень дружелюбными вопросами о том, кто такие эти демоны «ирокезы», которые распоряжаются в загробном мире «люди», как в собственном чуме?

Тут-то я и поведал ребятам о великом народе ирокезов, который составлен из представителей многих других народов, пострадавших от аиотееков. А потому и предки всех этих племен-народов стали предками ирокезов, отчего в загробном мире их огромное множество и нет там для них не преград, ни секретов.

Но загробный мир сейчас интересовал мальчишек куда меньше, чем этот. Потому, едва заслышав про вражду ирокезов с аиотееками, меня забросали вопросами о земных деяниях данного странного образования.

Я рассказал, почти честно, с легкой адаптацией под настроение и возраст слушателей. Получилось у меня что-то среднее между «Молодой гвардией» и «Неуловимыми мстителями» с легкой примесью «Илиады» и голливудского боевика категории «Б». В общем, нечто авантюрно-пафосно-героическое… как раз то, что и хочется услышать впавшему в безнадежное отчаяние подростку. Ирокезы в моем описании получились нечто вроде тайного общества со своими тайными знаками (ага, ирокез, такой незаметный), бесконечно дурачащие и обманывающие глупых аиотееков. И одновременно грозной армией крутых вояк, способных сойтись с врагом лицом к лицу и побить его в открытом сражении.

— А откуда ты все это знаешь? — вдруг прервал мои разглагольствования Таг’оксу, пожалуй наиболее смышленый в этой компании подросток.

— Так ведь я же шаман и потому частенько выхожу общаться с Духами в загробном мире… А там нонче только об ирокезах и говорят, — последняя фишка сезона!

— А как нам их найти? — спросил самый младший из мальчишек, наверное, не более тринадцати лет от роду.

— Надо, Жур’кхо, идти сначала на юг, до самого моря, а потом по кромке берега на восток.

— Так давай сбежим и уйдем. — Кажется, этот молокосос всерьез намылился бежать прямо сейчас, даже не пообедав.

— Нельзя, — охладил я его пыл. — Аиотееки нас догонят, ноги их животных-демонов гораздо длиннее твоих, и они умеют выслеживать добычу получше тигров. (Я заранее подстраховался от хвастливых заявлений типа «Нас не найдут».)… Да к тому же, в ирокезы берут только самых лучших. А вы… …

Моя продолжительная пауза была воспринята очень правильно. Проигравшие, да еще что хуже, выжившие, лучшими считаться не могли. Попали они к нам в абсолютно шоковом состоянии (не удивительно, на их глазах был уничтожен весь их мир). Да еще и первые пару суток провели в путах, без еды и почти без воды. А потом их гоняли в хвост и в гриву, не давая ни секунды передохнуть и задуматься, для чего нагружали даже почти бессмысленной работой и нещадно лупили по каждому поводу… Что не говори, а опыт обращения с пленными у аиотееков был, ломать они их умели. Так что в собственных глазах сейчас мальчишки выглядели полными ничтожествами, и я им об этом напомнил.

— …Вам надо хорошенько учиться тому, что показывает Асииаак и другие воины, — прервал я их грустные размышления.

— С какой это стати? — буркнул Таг’огсу.

— Ирокезы тоже когда-то были слабыми… в смысле, пока не стали ирокезами. Аиотееки их тоже заставляли учиться всему этому, надеясь что они будут драться вместо них. Но ирокезы обхитрили аиотееков. Они обучились драться лучше своих врагов и побили их!

…Вот вы, щенки, не хотите учиться, думая, что таким образом делаете хуже своим врагам. А хуже вы делаете только себе. Научитесь драться лучше своих врагов, победите их, и вас с радостью примут в племя ирокезов!

— …Мы ведь на север идем, — внезапно высказался молчавший до сей поры тот самый пацанчик, что хотел наброситься на Асииаака. — А ты говоришь, что ирокезы на юге. Зачем тогда учиться? Надо напасть на врагов и погибнуть в бою! А потом пойти по дороге предков!

— Бар’лай, ты хочешь сбежать, не отомстив? — деланно удивился я. — Разве твои предки так поступали когда-нибудь?.. Ты думаешь, что сможешь погибнуть в бою. Но это не так. Тебя убьют, как раззяву-кролика. Потому что против Ассиаака ты и есть кролик. Он легко поразил копьем даже вашего очень высокого воина, с седой бородой и шрамом на щеке… А это был великий и очень сильный воин…

— Это был мой отец! — злобно выкрикнул Бар’лай и глянул на меня так, будто это я был виноват в гибели его отца. (Я отчасти и был, только знать об этом Бар’лаю не стоит.)

— И Асииаак его победил! — подвел итог я. — Ты нападешь на Асииаака, и он убьет тебя раньше, чем ты сможешь его хотя бы поцарапать. Разве это настоящая месть?

— Но как тогда???

— Глупец. Там, где не может победить сила, побеждает хитрость. Как бы силен и могуч ни был воин, но змея может убить его одним укусом. — Станьте змеями, копите свой яд, но до срока не показываете зубы. Крадитесь в траве, таитесь под корягами. Выжидайте своего часа, и он наступит!

— Змеи плохие, — вдруг вставил малолетка Жур’кхо, напомнив мне о негативном образе сего пресмыкающегося в местной мифологии.

— Вот и вы станьте плохими… Плохими для аиотееков! Стисните зубы и терпите все издевательства и трудности. Каждый раз, когда вам будет хотеться вцепиться аиотееку в глотку или лечь и не вставать, как сделал это он. — Я указал на лежащий перед нами труп. — Напоминайте себе, ради чего вы все это терпите!

Научитесь всему, что знают враги, и обратите это против них… А до той поры, никто, даже другие солдаты нашей оикия, ничего не должны знать про ирокезов. Понимаете почему?

— Нет. Почему? (Для ребят было дико таиться от кого-то, с кем вместе жрешь из одного котла… Да и таиться вообще. Дикари даже врать толком не умели.)

— Я подозреваю, что кто-то из них говорит с Асииааком обо всем, что происходит в нашей оикия. (Тут даже слов типа «стучит» или «доносит» еще не было, поскольку не было ни доносов, ни стукачества), — хриплым шепотом поведал я мальчишкам… Не то чтобы я и правда так думал. Просто это был лучший способ удержать все в тайне. Иначе через пару дней слово «ирокез» будет знать каждый боец оикия, а еще через день весть дойдет и до Асииаака… Он умеет слушать.