Стать Магом 5. Фарса

Глава 11

Я вслед за Яльри выбрался на улицу, но вместо пронизывающего северного ветра, который за последние два месяца, что мы сидели в Вохштерне, успел надоесть хуже горькой редьки, ощутил аккуратное касание ветра восточного. Еще не южного — теплого и ласкового, но в нем уже сейчас чувствовались легкие нотки, предвестники скорой весны. А еще он пах иначе. Не промозглой стужей, а свежей травой, влажной землей, и первыми, еще не распустившимися цветами. Да уж, вот что с людьми делает работа. Столько времени прошло, а я и не заметил.

— Ветер изменился. — Задумчиво проговорил я, глубоко, с наслаждением, вдыхая.

— Уже давно. — Улыбнулась моя спутница. — Вы бы еще недельку посидели над своей книжкой, так вообще весну пропустили. Вам, Шурик, нужно чаще бывать на свежем воздухе, а то вы что-то совсем уж какой-то бледный. Скоро как Ирви будете цветом кожи.

Я улыбнулся, но ничего отвечать не стал. Ирви, да. С нею моя ноллская звездочка сошлась настолько, что эта подлая рыжая чертовка не стеснялась рассказывать той про наши с нею утехи. В подробностях. Дошло до того, что она заявила, что, когда я сверху, у меня лицо идиотское. Об этом мне доложила верная Лисара, которая тоже с интересом слушала подробности моей интимной жизни, но остатки совести сохранить все же умудрилась.

На мой закономерный вопрос: «Какого?» мне был дан настолько же логичный, сколь и правдивый ответ: «Ну она же предназначена тебе судьбой, ей интересно каков ты в постели». Вот и как мне было на это реагировать? Особенно, при условии, что все три сплетницы при этом мерзко хихикали?

В итоге, я поступил как истинный мужчина — сделал вид, что меня это ничуть не заботит и совсем не задевает. Но приказал Лисаре докладывать о темах, поднимаемых в их разговорах.

К сожалению, пришлось отказаться от этой затеи после того, как пошло обсуждение мужских достоинств партнеров, которые были у девушек. Я оборвал доклад на середине, так и не узнав выделяюсь ли я чем-то или нет. Не то чтобы я сомневался в своей мужской силе, в этом плане Талеку повезло намного больше, чем моему родному телу, просто посчитал, что о некоторых вещах лучше не знать.

Впрочем, я не совсем справедлив, Яльри не только с моими девчонками за винишком о всяком пошлом сплетничала. Стоило пройти первому шоку от недавних событий, а ей немного освоиться, как девушка тут же активно включилась в работу. Я, как и планировал, скинул на нее большую часть финансовых вопросов, выдал ключ от сундука, где деньги лежат (недавно неплохо пополнив тот из запасов Топотуна), дал парочку советов, объяснил чего хочу, и отправил в свободное плавание.

На следующий же день ко мне заявился Арнвальд с жалобой на самоуправство моего нового бухгалтера. Оказывается, та, не мудрствуя лукаво, устроила моему бывшему резиденту внеочередной аудит, и по его результатам сообщила, что тот задолжал мне почти десяток золотых. Именно во столько она оценила причитающуюся мне долю с подпольного борделя, открытого Арнвальдом после переворота имени диктатора Барога.

Лично я не видел ничего страшного в том, чтобы мои люди прирабатывали на стороне. Главное, чтобы у меня не воровали. И, технически, Арн ничего и не воровал. Организовал новое дело он самостоятельно, здание купил тоже на свои деньги, и об открытии честно сообщил Гральфу. А тот, соответственно, мне. Сам бывший резидент был подотчетен напрямую мне, поэтому мой генерал денежные вопросы с ним не поднимал, мне же было не до того — я в тот момент мчался в Зишту, на выручку Амьену. Вот и забылось как-то.

Вопрос решился просто — сообщил Арнвальду, что к деньгам отношения не имею, и все денежные вопросы нужно решать с госпожой ди Марциль. Ох, надо было видеть его лицо, беднягу аж перекосило. Знатно его Яльри напрягла, судя по всему. Но, возражать бывший наемник не стал — все еще чувствовал за собой вину, что так легко попался на удочку хаосопоклонников.

Досталось и диктатору. Несмотря на обусловленную артефактом верность мне, господин Барог не забывал и о своих интересах, умудрившись переписать часть домов фельзенских изгоев на себя, свою жену и сына. Которого, к слову, в Вохштерне не наблюдалось с самого начала переворота. Дома эти я планировал забрать в свою собственность и передать особо отличившимся соратникам, о чем и сообщил Яльри.

Тут уж без меня обойтись не удалось, политика все же. Я нуждался в диктаторе, время похода на Фарсу приближалось, и мне нужен был крепкий тыл. К тому же, из-за устроенной фельзенцами торговой блокады, в городе намечалась проблема с продовольствием, а мы его еще не закупили в достаточном количестве. И единственный, кто мог обеспечить нас относительно недорогой пищей и фуражом, был именно господин Барог.

Короче говоря, пришлось договариваться. Заодно мы обсудили общее состояние дел и определились с примерной датой окончания диктата и объявления очередного Тинга. На котором должны будут выбрать новых уважаемых и следующего бургомистра.

Вопрос был не из простых. Тинг нужно было объявлять как можно раньше — свободолюбивым Вохштернцам не по нутру был диктат, и они потихоньку начинали ворчать. Пока еще тихо, но ребята из милиции все чаще докладывали о недружелюбном отношении к себе. К тому же, торговая блокада, сейчас не особо ощутимая, ближе к лету станет критичной.

С другой же стороны, по нашему замыслу, к моменту собрания я уже должен, как минимум, надеть на себя баронскую цепь Киффера, а как максимум — подмять все три баронства.

Ну и вишенкой на торте был тот факт, что о дате Тинга сообщалось не менее, чем за месяц, до его начала. То есть, и так узкое окно возможностей, становилось еще меньше.

В общем, Яльри дала жару как городу, так и моим людям. А вот наши с ней личные отношения… Складывались странно. Мы частенько сидели где-нибудь вдвоем общаясь на абстрактные темы. Зачастую мысленно. И дальше этих разговоров дело не заходило. Не то чтобы мы не хотели. Хотели и оба, я прекрасно чувствовал ее желание, как и она мое, просто…

Просто вот эта наша мистическая связь, она нас тяготила. На слишком уж раннем этапе были наши отношения в тот момент, когда мы узнали, что предназначены друг другу судьбой. Слишком рано проклятущий артефакт Хаймат нас объединил. Нам казалось, что мы должны быть вместе потому, что должны, а не потому, что нам так хочется. И это напрягало, лишало отношения той самой первой искры, когда любви еще толком нет, а влюбленность рвется из всех щелей.

Мне кажется, что Яльри было чуть проще. В конце концов, она родилась и всю жизнь прожила на Риэле. Она знала, что рано или поздно выйдет замуж за человека, на которого ей укажет отец. Не по любви, а ради укрепления семейного влияния рода ди Марциль.

Я же, все еще непривыкший к местным порядкам, чувствовал себя жеребцом-производителем, которого хотят случить с породистой кобылой. И это меня буквально выводило из себя. Один раз я даже пошел в храм и попытался устроить там скандал. Хвала богам, Ирвона на полпути меня перехватила и отговорила от опрометчивого поступка. Заодно напомнив, что я, вообще-то, должен быть им благодарен. Не каждому человеку удается найти свою вторую половинку. К тому же, я вырос в магическом плане. И если я устрою скандал, то буду выглядеть неблагодарной свиньей.

Да, тут она меня уела. После ритуала я действительно стал намного сильнее в магическом плане. У меня будто глаза открылись. Все, что я делал раньше, теперь казалось таким… Мелким и незначительным. Разнести печку в доме? Ха! Теперь самый мощный из моих огнешаров позволял рушить скалы! Заклинание маскировки? С новыми силами я полностью растворялся в воздухе, становясь неслышным, невидимым и не отображаясь на сканере. Заклинание ускорения? Исцеления? Льда? Все они стали сильнее. Но не это было главным.

Главное то, что я стал тоньше чувствовать магические потоки, научился плести более изящные конструкции, вплетать одни конструкты в другие. А уж когда рядом находилась Яльри… Она была как катализатор. Какое бы заклинание я не использовал, если она находилась рядом, его мощь увеличивалась в разы. При том, что сама по себе, она колдовать так и не научилась. Не было у нее магической искры и все тут.

Зато имелась другая, довольно пикантная особенность. Каждое произнесенное вблизи нее мое заклинание даровало ей удовольствие определенного рода. И чем больше энергии я единовременно тратил, тем более сильным оно было. Вплоть до оргазма. Как такое возможно я не понимал, а Ирвона пробормотала что-то невнятное про потоки энергии, проходящие сквозь тело и раздражающие нервные окончания.

Игнорировать столь значимое усиление моих способностей было глупо, поэтому, некоторое время мы размышляли как сделать так, чтобы госпожа ди Марциль могла присутствовать на поле боя, и при этом не подвергалась излишней опасности. Решение лежало на поверхности, но первой до него додумалась именно Яльри.

Она во время одной из своих инспекций забрела в кузню, в которой во всю кипела работа над будущими «Железными людьми». Кузнец, еще не догадывающийся насколько плотно я его вписал в свои планы, отнесся к визиту моего бухгалтера с пониманием и все-все ей подробно рассказал. И сколько денег взял за работу, и у кого и почем закупал материалы. Ну и похвастался своей работой, куда же без этого.

Яльри была девушкой довольно молодой, но отнюдь не дурой. Она слышала наши разговоры, разговоры перепуганных ноллцев в Зиште, да и кузнец был слишком уж откровенен. Поэтому, ей ничего не стоило сопоставить два этих знания со своими личными наблюдениями. После чего она пришла ко мне с вопросами. Я, в свою очередь, ничего скрывать не стал и любопытство девушки утолил сполна. Тогда-то она меня и огорошила просьбой поучаствовать в проекте в качестве одного из операторов.

Сомневался я долго. Мое земное воспитание вовсю кричало, что место женщины где угодно, но не на поле боя. Что поделать, я так до сих пор и не сумел до конца вжиться в этот мир, хотя и не раз встречался с местными воительницами. Не говоря уже про то, что две из них состояли у меня на службе. Но эти средневековые феминистки (Яльри подключила к уговорам Ирвону с Лисарой) в конце концов все же сумели меня переубедить.

Единственное, что я сумел выторговать — это обязательные занятия у Гральфа, Мато и Карвена для черноокой воительницы. На которые я все собирался ее отправить, но не находил понимания с ее стороны. Все мои попытки поднять эту тему, она обрывала фразой, что она не солдат. И вообще, может за себя постоять. Постоять за себя она действительно могла, но техника ее была настолько босяцкой, что даже меня, человека далекого от фехтовального искусства, пронимало. Чего уж говорить о Ровене, который понаблюдав несколько минут за первым (еще до согласия на постоянные тренировки) боем госпожи ди Марциль со своим командиром, поцокал языком и задумчиво так протянул:

— Да уж, эту дамочку лучше не задирать.