Стать Магом 5. Фарса

Глава 16

— Все готово, Талек. Мы можем начинать.

Я тяжело вздохнул, и поднялся из-за стола, за которым до этого сидел, пытаясь впихнуть в себя хоть что-нибудь съедобное. Получалось не очень, так что я остался голоден. Но, может оно даже к лучшему — зрелище предстояло не из приятных.

Спустившись по крутой винтовой лестнице, я выбрался во внутренний двор замка. Народу тут хватало. Яльри настояла на том, чтобы присутствовали все: от замковой челяди, до жителей близлежащих поселений. Я с нею спорить не стал. В средневековом пиаре девушка понимала лучше меня. К тому же, все ее советы пока оправдывались по полной.

Стоило мне показаться из дверей донжона, как толпа в едином порыве опустилась на колени, приветствуя своего барона. И… Мне это понравилось. Я понимал, что в этом нет ничего хорошего, и уважение нужно зарабатывать делами, а не положением. Но ничего не мог с собою поделать.

Единственное, на что хватило моих сил — так это сделать морду кирпичом и, как ни в чем не бывало, проследовать к специально подготовленному для меня стулу. Богато украшенному, с высокой спинкой. К стулу, сидя на котором, Эверт фон Киффер совершил свою самую страшную ошибку в жизни, приговорив меня к смерти. Оставалось надеяться, что со мною подобного не случится. Ведь именно с казни нам и предстояло начать сегодняшний день.

— Жители Киффера! — Повинуясь моему кивку начал заранее подготовленную речь Гральф. — Слушайте, и не говорите, что не слышали! Его милость, Ором фон Киффер, волею богов и короля, владыка великого баронства Киффер…

Речь писала Яльри. Писала всю ночь, в то время как шла зачистка замка и допрос самозванца. И развернулась так, что Гральфу приходилось читать с листа, ведь запомнить всю эту галиматью не смог бы ни один нормальный человек. На мое предложение убрать все лишнее и сосредоточиться на сути, девушка только покачала головой и заметила:

— Так надо, поверьте.

И, пожалуй, она была права. То, что для меня было жутко скучной, ненужной шелухой, местными жителями воспринималось как норма. Ни на одном из обращенных к нам лиц селян я не видел ни скуки, ни разочарования. Лишь живой интерес.

Интерес этот усилился, когда по приказу все того же Гральфа на помост вывели самозваного барона и четверых оставшихся в живых солдат в цветах баронства Мормах.

— Волею его милости, барона фон Киффера, по законам нашего великого королевства, за вооруженный мятеж вы приговариваетесь к смертной казни через повешение.

Я не зря выбрал именно вооруженный мятеж. Обвини я того же Яльвека в том, что он выдает себя за барона, не являясь им по рождению, одного из бастардов барона фон Раста ждал бы кол. А мне ой как не хотелось, чтобы по моему приказу кто-то умирал столь жутко. Особенно, человек, ставший моим врагом лишь по глупому стечению обстоятельств, и лично мне ничего плохого не сделавший.

Если так подумать, то бестолковая жизнь была у ЛжеОрома. Ему, как бастарду, дома ничего не светило. А на чужбине он и подавно был никому не нужен. Максимум, на который он мог надеяться — это стать одним из низших офицеров у кого-нибудь из местных лендлордов. Незавидная, судьба, в общем.

Все изменилось, когда хитроумному Ульриху фон Мормаху пришла на ум гениальная идея поставить своего человека управлять осиротевшим баронством. Этой идеей он поделился со своим старым другом — Отто фон Растом. И тот предложил одного из своих бастардов. Согласия самого Яльвека никто, по понятным причинам, не спрашивал.

— Пощады! Прошу пощады! — Вырвал меня из воспоминаний о недавнем разговоре заполошный крик одного из солдат. Тут же, впрочем, оборвавшийся — кто-то из моих ребят, не мудрствуя лукаво, дал крикуну в зубы.

Я вздохнул и махнул рукой, давая знак наемникам. Пять поленьев вылетели из-под ног казнимых, пять тел начали исполнять последний в своей жизни танец. Дождавшись, когда они перестанут дергаться, я поднялся со своего стула и направился внутрь донжона. Что делать дальше люди Гральфа знали и без меня.

— Докладывайте. — Приказал я, усаживаясь за баронский стол. — Начни ты, Амьен.

— Со всей челядью нормально переговорить мне не удалось. Но про тех, что работают на кухне, не могу сказать ничего дурного. Кухарка из Замковой, появилась еще при первом самозванце. Поварятами ее дети служат. Я со старостой переговорил на ее счет, ничего плохого сказать он не может.

— Замковой? — Непонимающе посмотрел я на него.

— Так тут называют то поселение, в котором мы вчера останавливались. — Пояснил мой ученик.

— Хорошо. Продолжай работать. Ты пока отвечаешь за нашу безопасность. Если хочешь, подбери себе из местных помощников потолковее. Пусть госпожа ди Марциль поставит их на довольствие. Кстати, Яльри, что там у нас с деньгами?

— Их нет. — Развела руками девушка в ответ на мой взгляд. — Казна совершенно пустая. Наверное, перед штурмом успели спрятать все золото.

— Точно! — Хлопнул я себя по лбу, вскакивая на ноги. — Как же я мог забыть. Гральф, у тебя есть что-то, чего нельзя отложить на потом?

— Да нет. — Пожал плечами мой генерал. — Разве что разобраться с теми, кто сидит в подземельях.

— Много там народу?

— Четверо. Все из местных. Божатся, что ни в чем не виноваты и попали в застенки случайно.

— Это так?

— Не знаю. Но я кое-кого из челяди поспрашивал. Они говорят, что это вроде как браконьеры из дальних деревень. Там этой зимой проблемы с едой образовались, вот и решили ребятки поохотиться в твоих землях.

— Пусть их отпустят. — После короткой паузы приказал я. — И каждому выдадут по мешку с брюквой из местных запасов. А еще, если народ не разошелся, объяви, что до середины весны я разрешаю охоту в моих угодьях. Но не больше одной оленьей туши на семью в месяц, или пяти уток.

— Хорошая ли это идея, Шурик? — Поинтересовалась у меня Яльри. — Негоже черни охотиться в баронских угодьях.

— Плевать. — Отмахнулся я. — Мне человеческие жизни важнее. Все Гральф, иди. Хотя нет, погоди. — Остановил я уже отправившегося к двери генерала. — Прикажи, чтобы подготовили крепкие носилки.

Под заинтересованными взглядами челяди мы прошли через ворота и сразу свернули налево, после чего некоторое время двигались вдоль стены. И вскоре оказались на небольшом карнизе, нависающем над пропастью.

— Пришли. — Сказал я, останавливаясь рядом с небольшой нишей неподалеку от края. — Теперь придется немного поработать руками.

Я спустился во впадину, и не чинясь, начал разгребать снег, а после и листья, под ним скрывающиеся. Рыл уверенно, так как отлично видел на сканере, что моя захороночка на месте. Удивительное дело, за столько месяцев, никому не пришло в голову поискать потерянную казну прямо у себя под носом. Вот уж верно говорят — если хочешь что-то спрятать, спрячь на самом видном месте.

— Это то, что я думаю? — Пораженно прошептала стоящая рядом Яльри.

— Не знаю, о чем вы думаете, леди. — Улыбнулся я, чувствуя ее волнение по связывающей нас нити. — Но это казна покойного барона Эверта фон Киффера.

— Н-но, как? Как она тут оказалась?

— О, тут все просто. — Я вновь улыбнулся. — Это я ее спрятал.

— Так что… Получается, что вы на самом деле сын погибшего барона?

— Конечно. Иначе, откуда бы еще я взял его кольцо? Но давайте поговорим на эту тему в другой раз, идет? А пока, Амьен, Гральф, помогите мне.

Помнится, я в одиночку, без магии, сумел спрятать баронскую казну где-то часа за четыре. Нам троим понадобилось никак не меньше времени только на то, чтобы ее извлечь и вернуть меньшую ее часть на законное место. Большую же (в основном, золото) я спрятал от греха подальше в тот сундучок, в котором хранились артефактные доспехи.

Остаток дня прошел в суете и бесконечных обсуждения всего и вся. Как оказалось, управлять целым замком — это не яичницу жарить, тут какой-никакой опыт и понимание нужны. А такого опыта ни у меня, ни у моих соратников не имелось. Разве что у Гральфа отчасти. Но мой генерал и так был завален делами выше головы. Да и трактиром руководила все же больше Лорви. Вот и приходилось во всем разбираться лично.

Первым делом я приказал увеличить зарплату всему персоналу. А тем, кто оплаты не получал в силу своего статуса (рабы и сервы) назначил оплату вдвое меньшую, чем у свободных. Будь моя воля, я бы вообще избавился от рабства как явления. И даже планировал это сделать. Однако, столь кардинальное изменение веками сложившегося уклада требовало доскональной проработки и осмысления всех рисков. На что в данный момент у меня просто не было времени.

Поэтому, я придумал отличный, как мне казалось, вариант — дать рабам и сервам свободные деньги. Возможность честно зарабатывать. Нет, наличность у них водилась и раньше. Но, как бы это сказать, находилась в полулегальном состоянии. Первые вообще не имели права владеть никаким имуществом, и уж тем более — зарабатывать. Если вдруг рабу удавалось где-то подзаработать, то всю выручку он обязан был передать хозяину.

Вторых же подобные запреты не касались. Сервы вполне законно могли получать деньги за свою работу, так как считались почти свободными людьми. Только вот и тут было все не так просто. Серву нужно было суметь доказать, что полученные им финансы заработаны честно, своим трудом, в свободное от работы на феодала время, и не используя принадлежащий тому инвентарь. Идиотизм? Идиотизм, но таков был закон! Ты можешь работать, только работать мы тебе не дадим, ведь иначе пострадают интересы владетеля. А это уже безобразие, почти бунт.

В целом, в Хольтриге, как и в большей части Риэла, была беда с товарно-денежными отношениями. Имелись ремесленники, мануфактуры, торговцы, посредники, покупатели. Только, все это было, по большей части, для жителей городов, крупных поселений, феодалов. Ну и страны друг с другом тоже торговали, как без этого. А вот все остальные, особенно в захолустье, вроде Киффера, предпочитали натуральное хозяйство. Деньги ими использовались по большей части для покупки вещей, которые невозможно было создать на местах.

Меня подобный расклад совершенно не устраивал. Меньше всего мне хотелось получать налоги натурпродуктом, а после думать куда девать излишки брюквы. Нет уж, увольте, лучше я деньгами возьму. А откуда взяться деньгам там, где их почти нет? То-то и оно!

Именно такие аргументы я озвучил своим советникам, когда те дружно попытались меня убедить в несостоятельности этой моей затеи. Столь необычное единодушие наемника, бывшего круговца и дочери бандита меня хоть и позабавило, тем не менее стало напоминанием с какими людьми я имею дело. Даже лучшие и умнейшие из них не готовы смотреть на мир под другим углом.

Поэтому, объяснив свою идею еще раз. И вновь, не найдя понимания среди своих советников, мне не оставалось ничего иного, кроме как рыкнуть, напомнив кто тут главный. И о чудо, дальнейший разговор обошелся без излишних «зачем?» да «почему?». Если какая-то идея моим соратникам казалась странной, они об этом говорили прямо. А выслушав мои пояснения, лишь коротко кивали да записывали. Всегда бы так.

Разобраться с делами замка, а если точнее — лишь наметить фронт работ, нам удалось только ближе к вечеру. Я был усталым, голодным и злым на весь свет. Доля феодала оказалась не такой захватывающей и увлекательной, как можно было подумать. Ну да и черт бы с ним, соглашаясь выполнить волю богов, я осознавал, что легко не будет. Только вот… За целый день мы сумели более-менее набросать план работ по замку, полностью проигнорировав оставшиеся дела. Такими темпами, до действительно важных проблем мы доберемся в лучшем случае к лету. И то, если наши враги, как истинные джентльмены, предоставят нам время на подготовку.