Сакура-ян

А ещё есть «Вавилон 5», «Lexx», «Звёздный крейсер «Галактика», «Ходячие мертвецы», «Остаться в живых», «Звёздные войны», «Матрица», «Терминатор» … Не, конечно, то не книги, а фильмы, но, — блин! Если вдруг я их всех дословно вспомню, то на кой я попёрся танцевать на сцене с голыми ногами? Сценарист, — это же распорядок дня, который ты устанавливаешь себе сам и бездна свободного времени по сравнению с работой в агентстве! Точно у меня было что-то с головой, когда я принимал решение о вступлении в гильдию кей-поперов! Помрачение нашло, вызванное испугом замужества…. Кстати, не забросить ли всё же в какую-нибудь (только не корейскую кинокомпанию) предложение от лауреата премии «Хьюго», о готовности написать им сценарий? Хоть я убедительно и объяснил начальнице «Анян» почему этого делать не следует, но перебирая сейчас в голове «базу имеющихся вариантов», просто руки чешутся чё-нить сотворить!

Задумываюсь, ещё раз взвешивая доводы «за» и «против».

«Нет!» — решаю я, закончив перебор вариантов развития событий. — «Я видел «картинку», и знаю, как оно должно быть. Без моего личного контроля начнётся отсебятина и, — «режиссёр так видит!». Угробят. Угробят отличную вещь. И виноват в этом буду только я. Нужно сидеть и терпеть. Лучше дополнительно «Мумий тролль» издать, или — «Малыш и Карлсон» в японской адаптации, где супергероем будет толстый, лысый, летающий самурай с пропеллером, чем запороть «Терминатора»! Кстати, Карлсон-самурай, в этом что-то есть. Ржака может выйти знатная. Правда, исключительно для тех, кто знает первоисточник… Хосподи! Какая только чушь в голову не приходит от безделья! Скорее, японцы расценят это как издевательство над самурайским духом и помогут мне сделать харакири. Кстати! Вспомнилось, что на «моей» Земле, нипподзины с удовольствием читали «Алису в стране чудес», «Маугли» и «Маленький принц». Текст последнего произведения уже есть на корейском языке и его можно отдать переводчикам. Кстати, то же самое можно сделать и с «Волшебником изумрудного города». Просмотреть получившиеся переводы, поправить и, считай, две книги готовы! А у «Волшебника» — продолжения есть! Серия! Когда уже эта комиссия? Столько можно сделать, а я сижу, дурака валяю! Работать хочу! Хочу работать!

….

(Где-то в это время. ЮЧжин, стоя перед столом, читает на экране своего домашнего компьютера сообщения в чате.)

— Ах-ха-ха! — отклоняясь назад и прогибая при этом спину, смеётся она. — Отправить АйЮ в тюрьму к Агдан, чтобы «младшая сестрёнка нации» занялась перевоспитанием «позора нации»! Представляю выражения их лиц при встрече! Замечательная идея!

ЮЧжин вновь заливается смехом, откидывая голову назад. Успокоившись, девушка несколько раз глубоко вздыхает.

— «Сестрёнка нации» очередной раз попала в капкан к Агдан, где та хорошо прищемила ей хвост! — восстановив дыхание, вслух произносит интриганка. — Если не знать, что ЮнМи постоянно везёт, можно подумать, что у неё мозги есть. Интересно, как наша хитроумная АйЮ-кумихо выпутается в этот раз? Уверена, что придумает. А если сама не сможет, то Чо СуМан подскажет. Для него это пара пустяков.

Авантюристка ненадолго задумывается.

— Будет обидно если АйЮ выскочит так же легко в предыдущий раз. — видимо, придя к какому-то выводу, решает она. — АйЮ приложила немало усилий, чтобы взобраться туда, где сейчас. Но это не даёт ей права заманивать чужих оппа в рестораны! Должна знать своё место! Она просто кривляка для развлечений, танцующая за деньги! Её место — сцена и она должна его знать! Как сделать, чтобы «первая любовь нации», выбираясь из ловушки, оставила на её прутьях как можно больше своей шкуры?

ЮЧжин снова задумывается, но уже надолго.

— А что? — наконец спрашивает она. — Чем глупее идея, тем страшнее последствия! — АйЮ — сотрудник полиции по работе с трудными подростками, а ЮнМи — «трудный подросток». Подходящий случай для «сестрёнки» заняться работой, за которую получает деньги. Привыкла, небось, только рожи в рекламе корчить. Пусть сделает что-нибудь реальное для общества! Купила пентхаус, можно подумать и о других, кому сейчас плохо!

ЮЧжин глумливо улыбается.

— Скормлю-ка я эту идею «сетевым хомячкам»! Если они «съедят», а я более чем уверена в этом, то АйЮ, чтобы отмыться о «пиара на костях», придётся потратить на благотворительность денег не меньше, чем стоит её новая квартирка, кх-кх-кх… Ей до конца жизни будут тыкать в глаза этим случаем! Только нужно подумать, как правильно скормить идею этой тупой биомассе в чате, … Впрочем, если выбрать те площадки, на которых обитают антифаны «богини Халлю», то можно особо не стараться. Там вцепятся в любую тухлятину, лишь бы был повод для травли…

ЮЧжин удовлетворённо вздыхает.

— Какая же я умная и смертельно-опасная. — говорит она. — Жаль, что никто не знает… Кроме Агдан.

Время действия: шестнадцатое января.

Место действия: помещение в «Анян». За длинным столом расположилась комиссия, задачей которой является выяснение причин недавней драки в исправительном учреждении. Перед столом, на удалении примерно трёх шагов, стоит ЮнМи.

— Была непосредственная угроза моему здоровью и будущему. — следуя советам адвоката, объясняю я. — Поэтому так и среагировала.

— В чём заключалась эта угроза? — задают мне следующий вопрос.

— Сёстры Ли обещали испортить мне лицо, чтобы я никогда не смогла работать в модельном бизнесе. И сломать на руках все пальцы, чтобы я никогда не могла больше играть на рояле и гитаре.

На пару мгновений возникает пауза, в ходе которой члены комиссии понимающе переглядываются.

— Почему вы решили, что сказанные в ваш адрес слова — не простое запугивание? — задаёт следующий вопрос председатель комиссии.

— Угрожавшие хвастались, как довели какую-то девочку до самоубийства. Обещали, что со мной произойдёт то же самое. Сёстры Ли, господин председатель, даже в тюрьме не пользуются популярностью. Поэтому у меня были основания считать реальной угрозой их намерения нанести вред моему здоровью.

— Что именно они от вас хотели?

— В разговоре мы не успели дойти до оглашения списка их желаний.

— Почему вы не выслушали до конца? Возможно, после этого можно было достигнуть компромисса?

— Господин председатель. Я очень терпеливая и спокойная. Но это не значит, что у всякого идиота есть безлимит на наглость. Особенно, если он перешёл к угрозам.

Краем зрения замечаю, как меняется выражение глаз у присутствующей начальницы тюрьмы. С нейтрального на недовольное. У неё проблемы. Кто-то слил в сеть видео с дракой в тюремной столовой. Такого быть не должно, чтобы безо всякой на то санкции конфиденциальная информация из закрытого учреждения становилась доступной широкой публике. Поэтому комиссия, в параллель с разбором моего дела, занимается выяснением, — «кто это сделал и насколько работа администрации тюрьмы соответствует установленным стандартам?». Начальница тюрьмы напомнила, что ожидает на комиссии моего адекватно-вежливого отношения к её участникам, поскольку по итогу разбирательства вполне возможно принятие решения о «затягивании гаек». Тогда вся затея с написанием мирового бестселлера может закончиться, даже не начавшись. И если мне действительно хочется отдельную камеру, и какое-то интересное и вменяемое занятие, нужно придерживаться образа — «я белая и пушистая». Если выгонят мою протеже с занимаемой должности, — придётся всё начинать заново. А насколько будет удачным это новое начинание, — одному богу известно. Поэтому, не «пыхтим», а «улыбаемся и машем» …

— Почему вы не сообщили администрации исправительного учреждения об угрозах в ваш адрес?

— Я хотела это сделать. — вру в ответ, стараясь при этом выглядеть как можно искреннее и честнее. — Но вдруг всё как-то резко завертелось, и осуществить намеренье не получилось… Мне кажется, уважаемый господин председатель, причиной произошедшего стал стресс. Я ведь только совсем недавно оказалась в «Анян» и ещё не успела адаптироваться к новой жизни. Думаю, если бы не постоянная эмоциональная перегрузка, то дело решилось мирным образом…

— …Совершенно с вами согласна… — уверяю я, видя недоверчивый взгляд председателя комиссии и скромно улыбаюсь.

Председатель комиссии качает в ответ головой, но непонятно, в чём значение этого движение. То ли — «ну-ну», то ли — «да-да». Однако лицо Ким НаБом становится менее напряжённым. Стресс и невротические перегрузки, в моём случае, — отличная причина для «отмазки». Всем понятно, что девочка, только вчера сошедшая со сцены на тюремный пол, не то что будет психовать. Она просто обязана это делать!

— Оказанное вами физическое сопротивление персоналу исправительного учреждения, — тоже результат влияния стресса? — получаю я следующий вопрос.

— Думаю, да. Честно говоря, — не помню, как это происходило. Не отрицаю, что на видеозаписях, предъявленных мне в качестве доказательств совершённого деяния, запечатлена я. Но почему я так делала, — не помню…

Пожимаю плечами и опечаленно слегка развожу руками.

Так вот получилось! Не знаю, почему…

В ответ на меня неверяще смотрят.

— Прошу прощения, господин председатель комиссии… — подаёт голос мой адвокат, которому пришло время сказать своё слово. — Позвольте сообщить об имеющихся у моей подзащитной проблемах со здоровьем. Разрешите предоставить вам для ознакомления документ, который сделает понятными причины провалов памяти Пак ЮнМи.

Получив разрешающий кивок, адвокат встаёт со своего места и направляется к председательствующему, дабы показать справку, в которой коротко описаны причины моих проблем с головой. Защита решила использовать имевшийся в прошлом факт «ретроградной амнезии», как прикрытие от обвинений.

— Но это же произошло ещё до призыва в армию?! — подняв взгляд от прочитанной справки, с удивлением восклицает глава комиссии.

— Совершенно верно. — поддакивает адвокат и добавляет. — Поэтому требовать от госпожи ЮнМи воспоминаний, — не скажу, что бессмысленно, но рассчитывать на их наличие не стоит…

— Как же тогда её призвали в армию?

— Правомерность мобилизации госпожи ЮнМи, — отдельный вопрос и в контексте данного разбирательства не может быть установлена… — мягко сообщает ему адвокат.

Председатель некоторое время смотрит на него, обдумывая услышанное и сдаётся.

— Хорошо. — соглашается он и задаёт вопрос. — Ваша подзащитная раскаивается в содеянном?

— Целиком и полностью. — уверяют его.

— Свидетели угроз имеются?

— К сожалению, господин председатель, угрожавшие имеют опыт многократного совершения правонарушений. Они проявляли осмотрительность и запугивали мою клиентку в моменты, когда отсутствовали очевидцы. Но есть документальные показания девушек, находившихся за столом вместе с Пак ЮнМи, что перед началом её самообороны, сёстры Ли что-то говорили ей на ухо. Сьёмки видеокамер подтверждают их показания.

— Да, я видел. — кивком подтверждает председатель и поворачивается к подчинённым.