Граф Наумов

Глава двенадцатая. Убийство в Восточный экспрессе

Глава двенадцатая. Убийство в Восточный экспрессе.

В которой главный герой вспоминает худшие дни своей прежней жизни и убеждается в том, что может быть и хуже, зато получает в награду новую модификацию своего умения, говорит неприятному типу, все, что он о нем думает, а затем проваливает тест на экстремальную высадку из вертолета, встречается с Колдуном, а в конце убивает ответственного Имперского чиновника, от чего впадает в ступор.

Раньше, летать на вертолете Андрей не любил разве что чуть меньше, нежели посещать стоматолога. К несчастью, работая в концерне, специализирующемся непонятно в чем, ему доводилось посещать многочисленные филиалы головной фирмы. И нет чтобы эти самые филиалы размещались бы в небоскребах столичных, в крайнем случае краевых центров. Половина предприятий располагалось в небольших сибирских городках, куда добраться автомобилем можно было только по зимнику, да и то далеко не всюду. А в остальное время главной транспортной артерией становилось авиа сообщение. Экзотические варианты, типа сплава на плотах, либо участие в ралли из десятка тяжелогруженых машин, пробивающих себе путь сквозь болота вечной мерзлоты Андрей с негодованием отбрасывал. Долго и уж очень утомительно. Для него долго осталось загадкой, почему финансово-инвестиционная компания, чьим единственным инструментом были деньги, причем без акцента на страну происхождения, так что те же юани и монгольские тугрики использовались в многочисленных серых схемах ничуть не реже, чем рубли, доллары и фунты. Вот только непонятно , зачем было плодить филиалы в разных Мухосрансках, где люди те то что доллары, но и рубли не часто видели. А расчет, как правило, осуществлялся бартером, либо зачислением на банковский счет, с которого не всегда удавалось что-нибудь купить. По причине отсутствия нужных товаров в магазине, а иногда и из-за отсутствия этих самых магазинов. Ну а фонтаны нефти и газа превращались в эти самые доллары и тугрики не здесь, а далеко в столицах.

Нет, наивным Андрей никогда не был. Он прекрасно понимал, что эти самые филиалы позволяют принимать активное участие в распиле бюджетных средств на местах. А в столицах плавали рыбы покрупнее. Акулы, с которыми его холдингу бодаться было не по чину. Все он прекрасно понимал. Вот только постоянно ныл, отправляясь с ревизией в очередную Тмутаракань. Поскольку до одури не любил летать вертолетом. К тому же его участие в проверках было в большинстве случаев сугубо номинальным. Поскольку сводить дебет с кредитом не входило в его компетенцию. Его включали в состав команды исключительно на тот случай, чтобы, при необходимости, смягчать конфликт между региональщиками, уверенными, что у себя на месте они держат бога за бороду, к тому же и являются теми самыми пчелами, которые несут мед в улей, и пришлыми проверяющими. Так что выйдя на пенсию Андрей дал себе твердое обещание, никогда больше не летать вертолетом и не жить в третьеразрядных гостиницах .

И нате вам. Первое удаленное путешествие в новом мире он вынужден совершать вертолетом. Причем вертолетом не гражданской модификации, в котором наличествует хотя бы минимальный комфорт, а в боевой машине, где вместо кресел стоят железные лавки, тщательно приваренные к обшивке, а основной элемент выживания предполагает использование ремня, способного остановить тело от попытки неуправляемого полета в случае очередного маневра безумной колесницы. И это не все. Гораздо страшнее для Андрея был адской шум, сопровождающий весь полет. Шум сравнимый с ревом реактивного лайнера, надумавшего совершить посадку у тебя на голове. Дискомфорт от шума почти приближался к таковому, который испытывал Андрей глядя на лица своих сопровождающих. Казалось, что еще секунда и капитан Цвилий преодолеет барьер, отделяющий дисциплинированного военнослужащего от кровавого маньяка.

Впрочем, поразмыслив, Андрей пришел к выводу, что это будет не худший вариант в данной ситуации. Вряд ли капитан станет слишком долго изгаляться над трупом. Скорее все закончится одним выстрелом. Зато лететь никуда не нужно будет.

И хотя Андрей и раньше не был категорическим противником полетов на вертолете, но нынешняя его реакция вышла за все разумные рамки. И главное он прекрасно понимал, что здесь что-то не так. Казалось бы, юное тело должно быть адаптивным к стрессам и как-нибудь перетерпеть временные неудобства. А вместо этого происходило нечто странное.

А потом, резко вдруг, Андрей все понял. Все эти чувства всепоглощающего ужаса принадлежали вовсе не ему. Их испытывал Фагот, для которого полет стал шоком. Тело котенка буквально свело судорогой и единственным внятной эмоцией, помимо страха, было желание немедленно сбежать из этой гремящей железной клетки. Вот только раньше Андрей ощущал чувства котенка, только после использования своего умения. Стресс что-то резко поменял в их отношениях. И уже сам смилодон, без всякого воздействия со стороны своего напарника, научился передавать тому свои ощущения. Не будь голова Андрея переполнена различными мыслями, он бы и раньше все сообразил. Недаром в дневнике Белова утверждалось, что стресс способствует развитию умения и проявляет новые грани скилла. Вот и сейчас, между котенком и Андреем возникла устойчивая ментальная связь.

Ну а когда болезнь опознана, остается провести правильное лечение. Андрей вытащил Фагота из сумки и крепко прижал к себе. При этом, поглаживая котенка по мягкой шерстке, он попытался передать тому чувство расслабленности и умиротворения. Чувство, которое, надо признаться, и сам в это время не испытывал ни в малейшей степени. Однако, как не странно, фальшивка сработала. И буквально через десть минут Фагот успокоился, а потом и вовсе заснул. Андрей посадил спящего котенка в сумку, удивляясь его способности так быстро успокаиваться и где-то завидуя, поскольку сам никак не мог привыкнуть к адскому реву бьющему по ушам.

Укладывая котенка в сумку Андрей обнаружив на дне коврик из шкуры смилодона. Вроде бы он оставлял его у Волковых.

- Интересно, что еще Любава мне в дорогу собрала?

На этом необычное не закончилось. Котенок окончательно успокоился, подгреб под себя коврик, соорудив внутри торбы этакое гнездышко, сладко зевнул и стал невидимым. Более того, невидимой стала и шкура, на которой он угнездился.

- А это, что-то новое, - удивился Андрей. Раньше невидимость распространялась только на самого зверя. Ну уж никак не на окружающие предметы. - И тут же, включив фантазию, представив, как он станет ходить с Фаготом на плече, навроде пирата с попугаем, а по команде котенок будет делать их невидимыми.

Вот только получится этот фокус или нет — бабушка надвое сказала. А прямо сейчас у него появилась новая проблема. Необходимо было скрыть от военных, что котенок обладает уникальными магическими умениями. И на самом деле он и не котенок вовсе, а монстр Зенона. Итак пришлось затратить массу усилий, чтобы убедить капитана в том, что Андрей никуда без своего домашнего животного не поедет. Жертвой этого действа, стало то, что Андрей решил таки отказаться от образа немого. Изменившаяся ситуация по факту отменяла трехстороннее соглашение между ним, отцом Сидором и Лохматым.

К счастью капитан и не подозревал, что парень до последней минуты числился немым. А для Лохматого и Любавы подобная метоморфоза не стала неожиданной.

Поэтому Андрей завязал горловину торбы, оставив небольшой просвет для воздуха и отправил котенку мысленный позыв: «Сиди и не высовывайся». Совершенно бессмысленный, поскольку Фагот и так сладко спал. Оценить реакцию военных на его возню с котенком не было никакой возможности. Поскольку сразу же после того, как вертолет взлетел, спецназовцы опустили забрала своих тактических шлемов и визуально превратились в этаких Робокопов. Так что рассмотреть выражение лица не представлялось никакой возможности. Но поскольку никто из сидящих напротив резких действий не совершал, можно было рассчитывать , что фокусы Фагота остались незамеченными. Всего на лавке напротив Андрее сидело семеро вояк, во главе с капитаном. Трое тех, которые сопровождали офицера в селе и еще трое ожидали в вертолете. Одетые в одинаковые комбезы и тактические шлемы с закрытыми забралами они производили впечатление близнецов братьев.

-Их что, по интерьеру отбирают? - не удержался Андрей от злословия.

Сам же он сидел на лавке напротив в гордом одиночестве, ну если не считать котенка, мирно сопящего в торбе.

Полет продолжался уже как бы не два часа. Причем, судя по солнцу, мелькающему время от времени то ли в узком иллюминаторе, то ли вообще в бойнице прикрытой бронестеклом, машина двигалась в направлении Красноярска. И если Андрей ничего не перепутал, то сейчас вертолет пролетал в районе Перьев, в том самом месте, где произошла гибель дирижабля.

- Надеюсь, они не собираются проводить со мной следственный эксперимент на месте, - внезапно забеспокоился Андрей. - Что-то мне этого не слишком хочется. К счастью его опасения не оправдались

Капитан поднял забрало своего шлема и что-то сказал, глядя на Андрея.

- Ничего не слышу, - ответил тот показывая на свои уши. А про себя добавил, - ну вот только немым перестал быть, так теперь глухим стану.

Капитан гнусно улыбнулся. Привстал с железной лавки, предварительно отстегнув страховочный ремень, и открыв лючок прямо над головой у Андрея, достал из ниши гарнитуру, представляющую из себя наушники и ларингофон. После того, как парень надел на себя наушники, окружающий шум снизился до вполне приемлемого уровня. А у ушах раздался голос капитана: «Скоро будем на месте. Приготовься. На высадку будет всего-то пол минуты. Так что не копайся, иначе придется тебя пинком ускорить».

Андрей сообразил, что шлемы вояк прекрасно защищают их уши от шума. А капитан специально сразу не дал ему наушники. Гнусная ухмылка на лице офицера служила тому лучшим подтверждением.

- Ну ты и сука, Цвилий. Интересно, за что ты меня так не любишь?- решил он не скрывать своего отношения к происходящему. Судя по тому, ка напряглись бойцы, связь была циркулярной, и они прекрасно расслышали слова Андрея. Лицо же Капитана мгновенно покрылось красными пятнами и он буквально выплюнул в сторону Андрея:

- А за что тебя любить? Ты отброс. Жалкий ублюдок графа Белова. В том дирижабле летели лучшие молодые люди Империи. Золотой генофонд нации. И ты мусор, взятый для численности из жалости. Только они все погибли. А ты отчего-то выжил. Причем выжил не только во время аварии, но еще и в Зеноне, где оказался совершенно непонятно как. И я все сделаю для того, чтобы разобраться, как такое могло случиться. Почему погиб мой племянник, младший сын князя Голицына, прекрасный добрый, умный и скромный юноша, а ты остался жив?

Выдав на одном дыхании этот эмоционально насыщенный спич, капитан захлопнул забрало своего тактического шлема и демонстративно отвернулся в сторону.

А Андрея в сказанном больше всего потрясли слова: «Скромный юноша». Он припомнил вычурные прически, ирокезы и разноцветные пейсы, татуировки и многочисленные фаллосы, демонстративно украшающие одежду всех без исключения «лучших молодых людей Империи», мертвые тела которых валялись на той площадке рядом с горящим дирижаблем. Не пытаясь оспорить утверждение капитана, касательно «добрый и умный», мало ли какие чудеса встречаются, он на полном основании готов был утверждать, что «Скромный» там и рядом не лежало.