Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия)

Глава 8

Глава 8. Это гораздо больше, чем факт. Так оно и было на самом деле…

Третий ритуал прошел на пределе возможного. Был момент, когда Анне показалось, что все было зря, что пришло время расстаться с надеждами на лучшее. Но она удержалась на краю и не дала волшбе пойти в разнос. Выстояла, хотя и не знала теперь, как ей это удалось. Впрочем, надо отдать должное «новорожденной» Изабо. Девочка держалась, что называется, до последнего. И ее стойкость помогла Анне выдержать нечеловеческое напряжение, требовавшееся, чтобы оперировать магией такой силы.

Потом, когда Удо вынес на руках из алтарного зала совершенно обессилившую Изабо, Анна постояла еще минуту, оставаясь в фокусе Актора, и пошла было к двери, но не дошла лишилась не только сил, но и сознания. Ушла в спасительное небытие и очнулась затем только через пять дней. Такого магического истощения, по словам профессора Бернштайна, он не видел со дней своей юности, когда во время войны с Грин-де-Вальдом работал ассистентом целителя в Берлинской Paracelsus-Klinik[1].

— В то время вас, пожалуй, не смогли бы вывести из комы, — сказал он Анне, комментируя ее состояние. — Сейчас колдомедицина продвинулась далеко вперед, но то, что вы с собою сделали, миледи, это уже по ту сторону Добра и Зла. Понимаю, что вы не могли иначе, но, тем не менее, это было крайне опасно….

«Было… — согласилась Анна. — Опасно… Кто бы спорил, а делать-то было что?»

И в самом деле, не было ведь другого выхода. И девочку было жалко, и праздновать труса не хотелось, поскольку дело задевало и ее гордость, и ее чувства, не говоря уже о том, что являлось настоящим вызовом ее таланту.

«Талант не пропьешь! — Гордясь собой любимой, ухмыльнулась мысленно Анна. — А в результате, я жива и девочка выдержала. И что теперь? А ничего! Ограничители мы сняли, и спрятали Гарриет Поттер так, что фиг теперь кто ее найдет!»

Оставалась, правда, проблема с психикой Изабо. Иди знай, как на нее подействует память о том, что она перерезала горло тому мужику…

— Я взял на себя смелость, — продолжил между тем профессор Бернштайн, — дать Изабо сразу после окончания ритуала один эликсир… Пришлось принимать решение в состоянии цейтнота… Вы были без сознания, а время уходило…

— Что вы ей дали?

— Пять капель «Забвения». Это как раз последние три часа волшбы.

— Значит, жертвоприношения она не запомнит?

— Уже не помнит, — кивнул профессор.

— Так это же замечательно! — Восхитилась Анна. — Какой вы умница, господин профессор!

— Я всего лишь целитель, Миледи, — улыбнулся мужчина. — И я искренно рад, что мы с вами мыслим одинаково. Незачем девочке помнить такое. Но должен вам сказать… Больше-то, все равно некому! Эта магия… Она потрясающая. Опасная, темная, пугающая… Но предать забвению такую силу? Это больше, чем преступление: это ошибка!

— Скажите это Дамблдору или президиуму МКМ! — горько усмехнулась в ответ Анна. — Теперь только так. В тайне, в надежном месте и под клятвой. Других возможностей нам не оставили.

— Да, — кивнула профессор. — Именно так. Принять закон непросто, но отменить его, вообще, невозможно. Так устроен наш мир.

Анна пробыла в постели еще пять дней. Выйти из комы оказалось недостаточно. Надо было прийти в себя. Восстановить силы. Избавиться от слабости и вернуть себе магический потенциал.

— Не торопитесь! — ответила на ее сетования профессор Бернштайн, заглянувший в замок, чтобы проведать свою необычную пациентку. — Всему свое время. Знаете, как говорят? Даже девять беременных женщин за месяц не родят…

Разумеется, она все понимала. Однако чувствовать свою немощность было выше ее сил. И единственным утешением являлось то, что девочка не потеряла магию и даже восстановилась всего за три дня. Изабо приходила к ней в спальню каждый день и оставалась с Анной столько времени, сколько позволят. Чаще всего, сидела у окна за столиком и читала какую-нибудь книжку. В замке была отличная библиотека, и там на полках можно было найти много всего интересного, например, книжки о магии для самых маленьких.

— Что ты делаешь? — спросила Анна девочку однажды утром.

— Колдую!

Она, и в самом деле, выводила указательным пальчиком ту вязь, которая, будь это волшебная палочка, могла оказаться связкой из трех заклинаний.

— Помнишь, что надо сказать? — уточнила Анна.

— Да! — кивнула Изабо и тут же протараторила все заклинания разом. Произношение у нее, кончено, было варварское, но факт оставался фактом, она запомнила и движения палочкой, и словесные формулы.

— Покажи-ка, — попросила ее тогда Анна, — откуда это?

— Отсюда! — И девочка принесла ей в кровать учебник заклинаний, выпущенный в свет в Лондоне в 1867 году: «Мои первые три дюжины заклинаний».

Анна по понятным причинам эту книжку не помнила, но, пролистав ее сейчас, поняла, что «это самое то».

— Токи! — позвала она домовика.

— Токи к вашим услугам, хозяйка Анна!

— Спасибо, Токи! — улыбнулась она домовому мужичку. — В библиотеке должна быть книжка с транскрипциями[2] латинского и древнескандинавского. Можешь найти?

— Токи найдет! — И домовик аппарировал.

— Что такое транскрипция? — сразу же заинтересовалась Изабо.

— О, это чудная вещь! — улыбнулась ей Анна. — В книгах полно разных заклинаний. Большая часть записана на латинском языке, но иногда еще и на других древних языках. Например, на нашем родном — древнескандинавском. Ведь Энгельёэн — норманны, а норманны говорили на древнескандинавском. Итак, есть заклинания, записанные на разных языках, но, чтобы колдовать, заклинания нужно произносить вслух. Что же делать?

— Учить языки?

— Отличная идея, — похвалила Анна девочку. — Приедем в Лондон, начнешь учить французский и латынь. Но что делать тем, кто не знает этих языков. Учить долго и не всегда возможно, а колдовать надо прямо сейчас.

— Я нашел эту книгу, госпожа! — Возник в комнате домовик-ниссе.

— О! Молодец какой! Спасибо, Токи!

Анна взяла у домовика тонкую порядком истрепавшуюся книжку в простеньком переплете и открыла на первой странице,

— Смотри, Изабо! — позвала она девочку. — Видишь, здесь есть таблица. В этом столбце перечислены буквы латинского алфавита и некоторые важные для произношения сочетания букв. А в этом столбце им соответствуют особые знаки, которые передают звучание. То есть, какой звук или какие звуки надо произнести, если перед тобой эта буква. Ну, а в третьем столбце показано, как бы мы записали это звучание по-английски и по-французски. Понимаешь?

— Да, кажется… — Изабо явно не была уверена.

— В конце книги, — перелистнула Анна страницы, — находится таблица знаков, которыми мы пользуемся, чтобы обозначить звучание. Ты можешь выучить ее наизусть и тогда сможешь правильно произносить заклинания. Теперь понятно?

— Да, — кивнула девочка. — Спасибо, Анна, я поняла.

— Что ж, теперь тебе есть чем заняться.

И девочка занялась. Через два дня она уже свободно читала вслух латинские заклинания, а еще через два дня и древнескандинавские. Получалось неплохо, и значит настала пора сделать кое-что еще.

В первый же день, когда ей удалось наконец покинуть постель, Анна взяла Изабо и пошла с ней в подземное хранилище.

— Ого! — только и смогла сказать Изабо, увидев эту «пещеру Али Бабы».

— Это хранилище Рода, — объяснила Анна. — Здесь мы храним все то, что нельзя показывать чужим. Но нам сегодня нужны здесь всего лишь несколько вещей.

В глубине хранилища находился шкаф с редкими и, большей частью, по-настоящему древними артефактами. Про него и про то, какие собраны в нем артефакты, Анна «вспомнила» во время проведения третьего ритуала. То ли боль «освежила» память, то ли магическая встряска так подействовала, но Анна действительно «вспомнила» кое-что из того, чего помнить никак не могла. Но сейчас ее интересовали только шкаф и один конкретный артефакт в нем — «Компас Одина[3]». Артефакт был, и в самом деле, похож на какой-нибудь древнеримский прибор или раннесредневековые часы. Это был бронзовый круг диаметром двенадцать сантиметров. По краю его были выгравированы риски, надписанные на древнескандинавском. Одна риска — одно, максимум, два слова. А в центре диска на тонкой оси была закреплена стрелка. Если присмотреться, можно увидеть, что на ободе диска, соответствуя рискам на «циферблате», вставлены крошечные драгоценные камни. Множество разных драгоценных и полудрагоценных камешков, и на каждом выгравированы одна или несколько древнескандинавских рун. А вот на стрелку надет наконечник, выточенный из изумруда, и на нем, если посмотреть в лупу или через магическое «Око», можно рассмотреть длинную цепочку таких рун.

— Это «Компас Одина», — объяснила Анна, вынимая артефакт из шкафа. — Он показывает относительную силу волшебника. Видишь, я беру его в руки, и стрелка начинает двигаться справа-налево.

Стрелка двигалась медленно, что называется, черепашьим шагом, а они с Изабо напряженно следили за ней. Одну разбирало любопытство, другая — сама Анна — хотела увидеть так ли она сильна сейчас, как была когда-то. Она же не просто так вспомнила про артефакт, а в связке с измерением ее собственной силы. И сейчас она боялась, что уже не достигнет семнадцатой отметки, и в честь нее не вспыхнет темно-синий аметист. Однако произошло нечто иное, стрелка достигла семнадцатой риски и продолжила движение, остановившись только у двадцать первой отметки и даже попыталась двинуться дальше, но не смогла, и тогда вспыхнул зеленым светом крошечный изумруд.

«Двадцать первый уровень? Я «варг[4]»? Убиться не встать! Я прибавила целых четыре пункта!»

— Что означают эти деления? — спросила Изабо.

— Здесь двадцать пять рисок-делений, — показала Анна. — Каждое обозначает уровень магической силы волшебника. Я достигла двадцать первой отметки. Это очень большая сила. В древние времена таких волшебников, как я, называли варгами, чтобы подчеркнуть их силу. Для боевого мага, а я боевой маг, это очень важно. Но мы пришли сюда не ради меня, а ради тебя. Давай-ка посмотрим, что пытался сковать Дамблдор?

Девочка робко взяла в руки диск, и через минуту стрелка остановилась на двадцать четвертой отметке.

«Гроссмейстер?! — Не поверила Анна своим глазам. — Вот значит, как она сопротивлялась ограничителям. И вот почему их было два. Одному ограничителю такую мощь не сдержать… Но как мог Дамблдор об этом узнать?»

Это был важный вопрос, но еще важнее было бы понять, чего он хотел этим добиться? Зачем? Однако Анна, хоть убей, не могла этого понять. Может быть из завести? Или чтобы не затмевала своего великого брата? В конце концов, никто не знает, что на самом деле там тогда произошло. Однако, если допустить, что Гарри Поттер обладает некоей неизвестной силой, способной уничтожить самого Волан-де-Морта, то эта сила не обязательно связана с его индивидуальной мощью. Конечно, могло случится и так, что именно мощью он и воспользовался. В конце концов, они с Гарриет двойняшки, а она вон как сильна. И вот тут были возможны варианты. Гарриет могла оказаться конкурентом Гарольда или даже затмить его славу своей силой. Оставался вопрос, достаточный ли это повод, чтобы так поступить с ребенком?