Потерпевшие кораблекрушение

А дальше было то, что для меня казалось настоящей фантастикой. Ещё большей, чем волшебницы вокруг меня, перенос в мир меча и магии, амулеты и артефакты. Вливая в аурный отпечаток божественную энергию, жрецы создавали нового человека, обладающего уже значительным багажом жизненных знаний, магических, воинских и ремесленных специальностей. Всё в чём преуспел донор, то знали и его клоны. К сожалению, не обошлось и без ложки дёгтя: клоны заметно ему уступали во всём, и им требовалось несколько лет, чтобы достигнуть той планки мастерства, которая была у донора в момент ритуала.

Ещё ложка чёрной и неприятно пахнувшей субстанции: если донор был сильным магом огня, то его клон будет повелевать только этой стихией, в остальных же останется на уровне ученика или подмастерья или вовсе будет полным бездарем. Если воин-мечник, то лучника или арбалетчика из него не выйдет, как и из копейщика. Если охотник, то не будет хорошим травником. И так в остальном.

Имелась и третья ложка дёгтя. Хотя, тут как посмотреть. Клоны не имели личной памяти. Совсем. Они знали, что вот этот предмет ложка и умели ей пользоваться, для чего нужны лошади и как их обихаживать (если это входило в сферу их таланта), но как бы их ни пытали, они не могли ничего рассказать про жизнь донора: где он пользовался ложкой, у кого покупал лошадей, как звали любимого скакуна, кому отдал свою первую влюблённость. С одной стороны это было не очень хорошо, так как клонов нельзя было выпустить в мир без учёбы и подготовки. А это немалое время и траты. С другой – доноры спокойно делились «собой», при этом точно зная, что никому не достанутся их скелеты в шкафу.

А теперь расскажу о самом главном, то, что меня необычайно сильно поразило. Если клона убивали, то его могли возродить в рунном храме! Для этого нужно было золото, чтобы оплатить услуги жрецов и крошечная личная руна, с которой рождался в первый раз клон. Из-за смерти клон лишался части своих сил и навыков, но сохранял всю свою личную память. Воспоминания, правда, могли слегка увянуть вследствие неоднократных смертей. Просто невероятно, да?

Можно было бы подумать, что в сражениях участвуют сплошь одни клоны при таких-то возможностях. Но это не так. Стоимость одного клона намного больше создания Слуги. Всё дело в том, что тратится божественная энергия, намоленая паствой. Эта энергия самое ценное, что есть в храмах и жрецы трясутся над каждой её каплей. Без неё, увы, они ничем не отличаются от простых крестьян.

Ещё жрецы с неохотой отдают руны клонов в чужие руки. Самих клонов – ради бога. Вроде как в аренду сроком до гибели живого имущества храма или до той поры, пока арендатель не вызовет гнев храма. Очень редко руна выходит за пределы храма, чтобы стать собственностью того, кто не имеет отношения к святому месту.

Таких клонов на Агре называли рабами руны. И это очень точно отражало их суть. Ни один клон был не в силах пойти против воли того, в чьих руках находится его руна. Даже Слуги с магической привязкой имели крошечный шанс обойти условия приказа. Раб руны же был лишён такой возможности. Но это ничуть не мешало им жить и наслаждаться этой жизнью, ничем не выделяясь среди обычных людей.

Ещё Сэнга мне рассказала про Мастеров Руны. Это полумифические создания, которые в ходе ритуала сами стали клонами. Их тела менялись в лучшую сторону, способности усиливались, открывались новые таланты. Даже заполучив их руну, было ничтожно мало шансов заставить Мастера служить себе. Все они подчинялись напрямую богам. Они умирали в боях и возрождались в храмах без малейших потерь для себя. И жрецы никак не могли повлиять на это. Они-то, может, и рады бы не выпускать божественную энергию, да только такое им не по силам. А упрямец, противодействующий процессу возрождения Мастера Руны, может получить отлучение от храма, какую бы он должность при нём ни занимал.

Мастеров Рун так мало, что в основной массе народа их считают мифами, придуманными рабами руны. Зато Сэнга слышала историю при дворе, которую считает правдивой, что однажды во дворец на встречу с падишахом приезжал один из Мастеров.

По одним слухам боги перестали создавать их несколько веков назад. По другим – несколько тысячелетий. По третьим – ещё раньше, где-то после войны Старых и Новых богов. Тогда же появился и Сах (но Сэнга по этому вопросу «плавала», могла и ошибаться). Про Сах вообще очень мало правды, зато полно слухов и домыслов. Никто даже не в курсе, когда он появился и из-за чего.

Остаётся гадать, что принесёт нам соседство с древним рунным храмом. И не связано ли моё неприятное состояние с ним. Всё-таки, здесь боги активно вмешиваются в жизнь смертных, а не являются то ли придумками хитрозадых служителей культа, то ли древними мифами про великих существ, когда-то живших на Земле. Могла та богиня с непроизносимым именем замутить мне рассудок так, что я совершил кучу ошибок, которые запросто привели бы меня и Сэнгу к гибели? Да запросто. Вот только зачем? Ради попытки принести самой себе кровавую жертву и получить энергию? Ответа я так и не получил. К счастью, больше ничего похожего на ту депрессию и помрачнение сознания у меня не случалось. Остаётся верить, что и не будет.

*****

Два дня поливал дождь. Он то усиливался, превращаясь в непроглядную водяную стену, сквозь которую дальше двадцати метров ничего нельзя было рассмотреть, то едва моросил. Влаги в воздухе было столько, что от неё не спасали жаровни с дровами. Вода пропитала парусину насквозь. Деревянный настил под ногами разбух, и от него тянуло неприятным запахом гнили и плесени. А на третий день разыгрался шторм. Порывы были настолько сильны, что иногда мне казалось, что наши бунгало унесёт в море. Постройки чуть ли не рассыпались, словно домики поросят от могучего волчьего дыхания. Но всё обошлось. Уже на третью ночь непогода прекратилась. А утром, когда начался подсчёт ущерба, что нам нанёс ливень и шторм, нас всех ждал сюрприз. И довольно приятный.

Первым делом я проверил грядки и клумбы. Если их размыло или поломало растения, то стоит вскоре нам ждать неприятных гостей. К счастью, ущерб был некритичным. Да, какой-то части земной флоры досталось изрядно. Особенно сильно пострадала кукуруза и подсолнечник, которые из-за своего размера были уязвимы для ветра. Зато землянике ничего не сделалось. Спокойно пережили бурю трава и крапива. Надеюсь, что друидка сумеет устранить тот небольшой ущерб, что нам нанесла непогода. Это и в её интересах тоже, иначе придётся трястись в палатке от мысли, что поредевший барьер не сдержит чудовищ.

Убрав защиту с грядок, я решил наведаться на берег.

- Сэнга, пошли посмотрим, что нам Сах подкинул в подарок. Не всё же ему нас огорчать, должен был и подсластить горькую пилюлю, - сказал я своей помощнице.

Судя по её лицу, таких хороших подарков от проклятого места девчонка не ждёт. Она скорее мечтает о том, чтобы они, подарки, не принесли слишком много проблем, с которыми мы можем не справиться.

После шторма многие корабельные остовы, лежащие неподалёку от кромки воды, оказались полностью занесены песком. Некоторые корабли пропали, видимо, унесённые в океан. Другие были перевёрнуты, отброшены дальше или ближе к воде. Корабль, над которым мы бились столько времени, вновь валялся на боку и был наполовину завален песком и морской растительностью. Последней, то есть, водорослей на берегу было полно! Местами они образовали горы выше моего роста.

- Класс! – обрадовался я, увидев всю эту растительность. – А вот и первый подарок. А ты не верила, Сэнга, - я подмигнул своей спутнице, которая моей радости не разделяла, а с опаской вертела головой по сторонам, ожидая в любой момент нападения тварей.

Водоросли – это великолепно. Из них получится отличный грунт для наших растений, а некромантке, чтобы переработать весь этот компост в почву, не потребуется тратить много сил. Вот для ускоренного гниения плоти ей приходится выкладываться сильно. А тут больше устанет, пока дойдёт от палатки до берега.

«Кстати, что-то никого из падишахинь не было видно на улице. Сейчас ещё немного осмотрюсь и к ним наведаюсь в гости, - мелькнула у меня в голове мысль. – А то мало ли что там с ними случилось».

Но мысль с какой скоростью пришла, с той же и пропала, когда я увидел ЭТО. На берегу, сильно накренившись на один борт, лежал небольшой корабль. От киля до бортов было больше трёх метров. Нос был острым с подводным тараном в виде головы какого-то зверя, а корма поднималась вверх в виде полукольца, чем-то напоминая скорпионий хвост. В борту зияли пять небольших отверстий. Скорее всего, они предназначались для вёсел. А вот самих вёсел не имелось. В длину по самым дальним точкам корабль превышал восемь метров, в ширину не больше трёх. Был он пузатый, с бочкообразным корпусом, как и почти все корабли, что сейчас гниют на берегу по соседству с ним.

Палубы не было в том виде, под каким я её понимаю. Вместо неё имелись широкие мостки слева и справа над скамьями гребцов. На высоком носу слева в металлическом кольце висело огромное весло с широченной лопастью. Думаю, что рулевое. А ещё на борту рядом с кормой висела непонятная конструкция, похожая на обрезок трубы не меньше, чем полметра диаметром и около метра в длину. Эта штука большей частью должна была находиться в воде, судя по ватерлинии, которая чётко выделялась на деревянном борту. Её нарисовали не человеческие руки, а морская вода, водоросли и морские микроорганизмы. Мачты не было. То ли она не предусматривалась конструкцией судна, то ли сломалась во время шторма под «корень».

И самое главное, на что я обратил внимание, так это то, что корабль выглядел неповреждённым.

- Постой, - Сэнга ухватила меня за левую руку чуть выше локтя, когда направился к кораблю. – Вперёд пойду я.

- Хорошо, - кивнул я, соглашаясь с ней. Слуга сильнее меня, быстрее и хотя в её подготовке уделялось мало времени на боевую часть, всё равно в ней она превосходила меня на голову.

Когда вплотную приблизились к находке, то я почувствовал сильный запах разложения.

- Я внутрь, ты побудь здесь, - быстро произнесла девушка и умоляюще посмотрела на меня.

- ОК, - я согласно кивнул в ответ.

Та взялась левой рукой за край борта, который слегка возвышался над нашими головами и, оттолкнувшись ногами от песка, взлетела вверх. Оказавшись на корабле, девушка на несколько секунд замерла, потом легко пробежала до кормы, опять недолго постояла там, а потом скрылась под палубным настилом.

Тут я поймал себя на мысли, что вместо того, чтобы следить за окрестностями я пытаюсь что-то услышать и рассмотреть в трюме судна.

Сэнга пробыла на корабле не больше двух минут и уже скоро стояла рядом со мной и докладывала:

- Там три трупа, раздутых, как бочка. По виду – это искатели. Непонятна причина их смерти, так как тела с виду целые. Ещё там несколько бочек и сундуков с ящиками, все плотно привязаны к бортам и лавкам. Смотреть, что в них сейчас не стала, это всё потом. Пробоин не увидела, больших точно нет. Мелкие так сразу и не увидишь, даже при свете снаружи. Тварей там тоже нет ещё, но обязательно наползут на запах мертвечины. Ах да, ещё камней много, плоские плиты с дырками и связанные верёвками. Думаю, что это балласт, слышала о таком однажды. Он нужен, чтобы корабль не перевернулся.