Гаситель

Глава 14

Шавка бежала за Иванкой. Дурацкая белая с черными пятнами псина, которую все хотелось пнуть, но не до того было — Айнар как сквозь землю провалился. Конечно, сначала Иванка отсиживалась на крыше Гильдии ремесленников, вся эта коллекция украшений сослужила роль стремянки, даром, что меч отвалился и едва не пришиб кого-то. Сидя на крыше, она дожевывала свою порцию пирога и веселилась, наблюдая за дракой, но потом набежали стражники, разогнали всю эту компанию. Пятерых или семерых самых задиристых уволокли в кутузку, а остальные послушно выстроились в очередь, потирая синяки и шишки.

Иванка ухмылялась: все вышло как нельзя лучше, Айнар попал в Гильдию. Скоро они будут богатыми, а еще он научит ее делать новые потрясающие штуки, вроде водяного тарана или кремниевой зажигалки.

А потом они отомстят Светочам…

Об этом думать спокойно не получалось, слезы на глаза наворачивались. Хруст костяного пепла отдавался спазмами в мышцах и ломотой в собственных костях, и стоило зажмуриться, перед глазами вставала стена света. Не огня, а какого-то невероятного яркого зарева, как будто целое солнце рухнуло на землю. Айнар, вспомнила Иванка, говорил, что солнце — это огромный раскаленный шар, который никуда не рухнет, потому что это их мир — планета, вот он как назвал, вертится вокруг раскаленного чудовища.

Он это еще в Малых Ручейках рассказывал, когда отец был жив, мамка, братья и сестра, и все остальные…

«Светочи во всем виноваты», — злость была лучше боли. Иванка кормила эту злость, как голодную собаку.

Иванка дожидалась полчаса и час, потом дверь вроде бы распахнулась, но никто не появился. В Гильдию больше никого не пускали — это было странно, Иванке казалось, что новичков должны пропускать как можно быстрее. Как говорил дядя Томас, чем больше зерна, тем быстрее Искра молотильного камня стучит. Интересно, жив ли он?..

Люди расходились. Время потянулось заполдень и медленно, к вечеру. Иванка спустилась с крыши — не осталось в толпе никого, кто мог бы ее узнать и наподдать как следует нарушительнице спокойствия.

Айнара нигде не было видно.

Иванка звала его снова и снова, и тогда появилась та самая шавка, увязавшаяся еще с утра на Собачьем Рынке.

— Отвали, нету больше пирога, — пробурчала Иванка. Шавки такое понимали ну очень быстро, а эта почему-то не отставала, так и семенила короткими грязными лапами, иногда присаживаясь на грязную мостовую, чтобы почесаться.

Иванка ныряла из одного переулка в другой. Собачий Рынок оказался огромным — ремесленные ряды, продукты, драгоценные ткани, серебряные украшения. Раз десять она подбегала к высоким смуглокожим людям — это впрямь оказывались тесхенцы, но совершенно незнакомые, они гортанно прикрикивали на девчонку, а один даже сунул Иванке спелый розовый персик, причмокнул, приглашая познакомиться поближе. Иванка чуть не запустила в него этим самым персиком, но лишь оставила фрукт и, мотнув головой, побежала дальше — искать Айнара. Она вернулась к Гильдии ремесленников, здесь оттиралось теперь человек пять. Дверь непроницаемо возвышалась железной преградой. Иванка заколотила в нее.

— Откройте!!

— Тебе чего надо? — выглянул уже знакомый мужик. Иванка слышала, что его называли Привратником.

— Где Айнар?

— Кто?..

— Айнар! Длинный такой тесхенец! — Иванка замахала руками.

— Не помню никакого тесхенца. Вали отсюда, дура, — и он дернул дверь на себя, чтобы захлопнуть. Иванка прищурилась.

— Да? — она подняла с мостовой кинжал. Просто чудо, что его никто не подобрал раньше, но тот удачно угодил в кучу мусора — очисток, скорлупы, обрезков кожи. — Точно?

Кинжалом она ткнула в сторону Привратника наугад. Сражаться Иванка умела не лучше, чем вон та шавка — летать.

Однако Привратник почему-то побледнел.

— Убирайся!

— Стой, Барри.

Рядом с мужчиной появилась женщина — белесая, с рыбьими глазами. Отец всегда в чужаков плевался, доставалось каждому, кто не глеорец. Про уроженку Кьеннингара он сказал бы, что у них вместо крови талый снег, вместо сердца — гнилые рыбьи потроха.

Впрочем, женщина смотрела на Барри с неприязнью, а на Иванку — напротив, с сочувствием.

— Забудь про него, — сквозь зубы выговорила она. — Забудь.

— Что…

— Его забрали туда.

Иванка проследила за ее взглядом, и снова под ступнями хрустели кости, кости-пепел, и она зажала себе рот рукой, чтобы на заорать. Она все-таки всхлипнула, рядом заскулила все та же шавка.

Взгляд женщины был устремлен в сторону Пылающего Шпиля.

Могро разлегся перед Иванкой: огромный город, люди по-прежнему толпились, не обращая никакого внимания не девчонку. Могро будто предлагал: попробуй, найди своего приятеля, которому достало ума связаться со Светочами — и если еще осталось от него хоть горсть пепла, авось, тебе ее выдадут. Приятным подарком к хрустящим костям твоих родителей, братьев и сестры. Маленький череп остался почти не поврежденным.

Иванка хмуро взирала в сторону Шпиля. Он жег глаза.

Пылающий Шпиль, свет во тьме. Даже ночью Могро ярко освещен им, потому что во мгле творят Искры.

Черно-белая шавка заскулила и села рядом.

— Опять ты.

— Гав, — ответила шавка.

— Ты еще заяви, мол, говорящая и умеешь пробираться везде и всюду, — фыркнула Иванка.

Собачонка чесала за ухом.

— Ну, я так и думала.

Впрочем, она порылась в карманах и достала зачерствевшую хлебную корку, которую кинула псине. Та сожрала угощение на лету, а потом снова побежала за Иванкой.

«У меня есть кинжал и… и все».

Они с Айнаром путешествовали налегке. Из всех вещей — его, Айнара, саквояж, который сейчас неизвестно где. То ли Светочи себе забрали, то ли Гильдия прикарманила, словно последнее ворье.

Иванка одна в городе. Против Светочей.

Она остановилась посреди широкой улицы. Она засмеялась и заплакала одновременно, а позади громыхала телега, запряженная четверкой лошадей. Иванка не хотела уходить с дороги.

Все, кого она знала и любила, мертвы.

Даже Айнар. Нельзя выжить после того, как тебя забрали Светочи в Пылающий Шпиль.

Зато она может просто остаться на месте — девчонка без роду-племени, никто не заплачет, не похоронит. Шавка сожрет ее труп, или…

Минутная слабость сменилась злостью. Иванка шмыгнула вправо, пропуская карету, еще и собрала комок подернутой розовой пленкой грязи и метко запустила вслед — грязь впечаталась в лощеный золоченый бок кареты, что перевозила если не Светоча, то кого-нибудь из высших гильдейских чинов.

Иванка захихикала. Ей в голову пришла дурацкая идея, которая блеснула звездочкой в туманную ночь. Она побежала в сторону Шпиля, надеясь приметить хотя бы еще одну достаточно богато украшенную карету, и та не заставила себя ждать — в нескольких кварталах от центра города, среди роскошных особняков, заборы которых сплошь сияли Искрами, она заметила резной фаэтон, словно созданный из крыльев бабочек и полупрозрачных костей нерожденных младенцев; пассажира внутри разглядеть не получалось, но это не имело никакого значения. Иванка снова достала припасенный ком грязи из картофельной шелухи, мокрой гнили гнилых помидоров — по руке ползали даже червяки, но она была крестьянской девчонкой, которую не напугать червяками и гнилыми овощами. Окно фаэтона казалось удачно приоткрытым. Иванка замахнулась, и…

— Не делай этого.

Кто-то коснулся плеча. Ком грязи бесславно плюхнулся о чистую, словно языком вылизанную, мостовую.

Иванка обернулась, выставив вместо вонючего оружия настоящий кинжал.

Она увидела девушку чуть постарше себя, очень белокожую, светловолосую и светлоглазую, настолько, что это вызывало какую-то неприязнь. «Мышь белая», — пронеслось в голове у Иванки, а вслух она сказала:

— Ты кто?

— Зоэ Кейпер. Меня Айнар Венегас вытащил из Орона — то есть, вообще-то это я ему помогла, у нашего Техника прискорбная привычка влипать в неприятности гораздо чаще, чем всем бы хотелось. Ты уж его прости: он не совсем из этого мира, страдает от раздвоения личности, и…

— Че?

Иванка толкнула белесую девчонку к одному из шикарных заборов. Тот был каменным, с золотыми прожилками, над головой красиво перемигивались лиловым, оранжевым и белым Искры.

— Че?!

— Тихо, тихо. Кинжал-то убери.

Зоэ подняла руки. Она была одета по-мальчишески: вместо платья или юбки с рубахой штаны, и вообще, если бы не длинные волосы, Иванка признала бы в ней скорее парня.

— Айнар тебе рассказывал про город Орон?

— Ну, — промычала коровой Иванка, злясь на себя же за тупость. — И чего?

— Ничего, — передразнила в тон ей Зоэ. — Ох, боги, Гарат меня предупреждала, что с тобой будет сложно, и все-таки… Итак! Давай начнем сначала. Только не посреди улицы. Здесь неподалеку… — она замялась. — Вроде была таверна. Пойми, я тоже не знаток столицы. Всю жизнь прожила в Ороне. Гарат меня подготовила помочь тебе — вернее, Айнару, но и тебе тоже, но…

— Ты много болтаешь.

— Верно, — неожиданного легко согласилась Зоэ Кейпер. — Поэтому и зову в таверну. Отдохнем, выпьем, поужинаем, заночуем.

— Мне нужно спасти…

— Айнара Венегаса. Гасителя, — последнее слово она выговорила шепотом. — Я знаю. А теперь — прекрати тупить и пойдем.

За ними в очередной раз увязалась шавка. Иванка ее уже не прогоняла, а когда Зоэ покосилась на собачонку, объявила:

— Это Курица, — кличка в честь начинки пирога казалась вполне уместной. — Она пойдет с нами.

— Конечно, — согласилась Зоэ. — Гарат тоже говорила, что эти твари крайне важны.

Иванка моргнула:

— Ты мне все-таки расскажи…

— Не посреди улицы! — повторила Зоэ и схватила спутницу за руку. Им пришлось пробираться сквозь толпу, причем, на сей раз никто из двоих не обладал ростом и габаритами здоровяка-тесхенца, чтобы люди держались подальше просто на всякий случай. Их норовили пихнуть, шикнуть — «кыш, пигалицы», кто-то похабно присвистывал или пытался схватить Иванку за юбку. Она ругалась и шипела, заодно думая, что штаны Зоэ — хорошая идея. Просто замечательная.

Зоэ была по-городскому юркой: конечно, Орон — не столица, но и не деревня, где вряд ли на улице столкнешься с кем-то. Она в узких улочках между задом лошади и припорошенной розовым стеной, отдавливала кому-то ногу, пихала локтем в толстый бок медлительного типа. Иванка сначала путалась и отставала, и та снова хватала ее за руку, а потом стало проще, оказывается — можно пихаться и толкаться, даже без всякого «извините».

— Вот, сюда пойдем, — объявила Зоэ.

Таверна называлась «Зеленый фазан». Иванка точно знала, что фазанов зеленых не бывает, разве — дикие Искры в лесу Цатхан; она, когда пасла коров на границе со сплошной древней стеной, видала всякое. Может, и фазанов. Зеленых. В синюю крапинку.

В Малых Ручейках сказали бы: плохая примета называть таверну в честь видений диких Искр, но Малым Ручейкам, со злой циничностью подумала Иванка, это не помогло. Она все равно шмыгнула носом. Зоэ обернулась:

— Чего такое?

— Ничего, — буркнула Иванка.

В «Зеленом фазане» к двум девицам прилипла сразу дюжина сальных взглядов. Пьяный тип, судя по татуировкам и одежде, матрос-солдат, попытался схватить Иванку. Зоэ ударила его по руке.