Гаситель

Иванка кивнула.

«Гаситель — это тот, кто преобразует магию в анти-магию. Прости, объясню потом. Просто… позови».

— Чего вы ждете? — снова повысил голос Цатхан-волк. Остальная стая заурчала скорее по-собачьи. Как шавки с рынка. — Просто скажите: «Мы желаем уйти».

— Я… желаю… — начала Линнан. Она опустилась на ноги так грациозно, словно собиралась танцевать перед волками.

— Сюда! — крикнула Зоэ. Они одновременно с Иванкой накинулись на нее. Иванка зажала рот. Линнан вцепилась острыми зубами в пальцы, протыкая кожу и мясо до суставов. Она брыкалась и лягалась, но они вдвоем подтащили ее к Айнару.

— Мы правильно делаем? — спросила Иванка неизвестно кого.

— Надеюсь, — Зоэ пожала плечами.

Волки прыгнули на них все и разом. Линнан схватила одной рукой Айнара, другой — вцепилась ногтями в запястье Зоэ. Иванку она по-прежнему кусала за указательный палец.

«Замкнутая цепь питания. Все как по учебнику», — сказал Айнар.

Вожак волков остановился и рявкнул на стаю. Это не совсем сработало: полдюжины допрыгнуло. Иванка завизжала, когда у горла клацнули бликующие зубы, но потом существо обмякло и растеклось слизью на траве. Та же судьба постигла еще троих, потом четверых.

Остальные сумели остановиться. Вожак низко рычал, в далеком отблеске лоз было видно, как волки пригнулись и нервно вывалили языки, тяжело дышат и пускают слюну.

— Это не поможет. Искр слишком много, — сказал Цатхан.

Он продолжил равнодушным тоном:

— Довольно неблагодарно с вашей стороны — я тысячи лет отдавал себя, дикие Искры — это и есть я.

— Отпусти нас всех. Айнара тоже.

— Невозможно. Он Гаситель. Его сила должна быть уничтожена.

— Удержана, ты хотел сказать? — хмыкнула Линнан. — Только ты облажался. Смотри, он проедает в тебе дыру. Ты умираешь.

Цатхан заскулил глотками двоих или троих волков. Золотые лозы зашевелились в сомкнутых кронах, свесились с деревьев, осветили Айнара. Иванка удовлетворенно кивнула, даже несмотря на то, что палец болел и кровоточил. Линнан только что изволила отпустить.

Вокруг Айнара растекалось пятно Иванка ткнула его пальцем, оно было мягким, яма провалилась в себя же.

— По-моему это плохо выглядит, — сказала она. — У тетки Огды так брат умер.

Зоэ принялась ногтем вычерпывать маленькие кусочки земли. Она рассыпалась на ее пальцах.

— Ага, точно. Гарат говорила: резать, не дожидаясь перитонита. Я потом спросила у нее, что такое перитонит. Короче, тебе крышка, Цатхан.

Один из волков подполз поближе, ткнул носом пораженную землю и завыл.

— Невозможно!

Высоченные деревья опускались, сжимались до зарослей кустарника. Пространство исчезало.

— Верни Айнару сердце, — сказала Линнан. — Ты его не удержишь. Даже ты не сильнее Гасителя.

— Невозможно!

Волки завыли. С веток посылались сухие крылья черных мотыльков и колючее золото отцветших лоз.

— Невозможно! Невозможно!

Вожак оказался рядом. Он пятился. Остальные волки исчезли.

Иванка схватила его за горло. По пальцами мерзко хлюпнуло. Слизь потекла в открытую рану.

— Выплюнь, тебе говорят.

Волк изогнулся, напоминая больше нажравшуюся собственной шерсти кошку, после чего издал пару гортанных звуков.

— Вот оно! — первая среагировала Зоэ и схватила почему-то голубоватый комок, совершенно не похожий на человеческое сердце. — Я! Я вставлю его. Гарат меня учила…

— Отдай, — Линнан кинулась на нее, блестя единственным глазом. — Ты просто девчонка. Я — Светоч!

— …ученица Доктора!

— Суть магии!

Иванка сидела рядом с Айнаром и смотрела на него. Пена на губах исчезла. Он был мертвым, просто мертвым и ничего больше.

— Я!

— Нет я!

— Он, — проговорила Иванка. — Цатхан. Это он должен сделать.

Волк-лес захохотал.

— Вы меня раскусили. Что ж, будь по-вашему, — и он безо всяких усилий забрал зубами у ссорящихся светящееся сердце, а потом вложил в грудь Айнара. — Но этот двоедушник, созданный врагами всех миров, не будет прежним. Нельзя причаститься корням всякой магии, отдать ей свою суть, а после вернуться к обыденному бытию. Вы оказались правы: не-магия и магия разрушают друг друга. Вы создали «замкнутую цепь», как сказал Айнар: и это сработало. Но тот же удар настигнет и его — он будет Светочем без света, он будет могущественным магом, чью силу уничтожит зло Гасителя. Он будет светом и тьмой. Он уничтожит себя.

Вокруг повисла серая дымка.

— А теперь убирайтесь. Все четверо. Вы мне надоели. Наверняка, еще услышу о вас, но не сейчас и не сегодня. Отныне и впредь: Пылающий Шпиль закрыт для каждого из вас. Таково слово первого из сущих: ибо аз есмь Цатхан.