Сила крови IV

* * *

Они появились с юга и не озаботились предупреждением о своем прибытии посылкой вестника в виде одиночной разведки. Шесть КИБов высадились на берег крепко спаянной группой, где каждый знает, что делать. Стандартное боевое звено — пятерка плюс командир.

Уже знакомые модели «Паладин» в расцветке личного штандарта германского правящего дома.

Комплексы индивидуальной брони в магическом зрении выглядели фантастическими доспехами. Каждый окружала пелена колдовских знаков. Воздух при взгляде на них словно плавился, делая зыбкими очертания массивных фигур.

Рыцари-маги двадцать первого века, они не сомневались в собственной силе, держа себя и выглядя так, будто полные хозяева положения. Подобное поведение вызывало глухой рев раздражения. Но вместе с тем, стоило отдать тевтонам должное, у них имелись причины вести себя вызывающе. Где-то на границе неба и водной поверхности затаились корабли, готовые поддержать артиллерийских огнем.

Я стоял на берегу в расслабленной позе, Карл держался чуть позади. Оба подчеркнуто безоружные, оба спокойные, как гранитные статуи.

Щелкнуло забрало шлема закрытого КИБа, створка плавно отъехала вверх, открывая мужественное лицо. На нас уставились голубые глаза, глубоко внутри которых пряталась настороженность, в основном из-за непонимания возникновения масштабного выброса астральной энергии.

— Андреас фон Дерлиц, полномочный представитель принцессы Генриетты и его императорского величества императора Фридриха, повелителя Священной германской империи, — представился он и с ожиданием уставился на Карла, игнорируя меня.

Первый пробный шар. Попытка выяснить простым жестом степень психической устойчивости собеседника. Если выйдет из себя, значит покажет мальчишеское отношение согласно возрасту.

Глядя на чеканный профиль мужественного лица тевтонца, я мысленно усмехнулся. Неужели думал попадусь на столь примитивный трюк? Большая ошибка с его стороны.

— Тимофей Мещерский, — коротко представился я. Карл и вовсе промолчал.

Я чувствовал, как невидимые лучи технологических и магических сканеров и сенсоров вонзаются в пустоту за моей спиной и ничего не находят кроме легкого возмущения.

Подчиняясь моей воле, домен притворился энергетической аномалией, и теперь это видели сидящие в КИБах маги. Я буквально физически ощущал, как уходит напряжение из глаз германца, заменяясь спесивой самоуверенностью.

И тут тевтон совершил вторую ошибку — уверился, что видит перед собой обычного сопляка, кому повезло найти старинный артефакт, вызвавший странный феномен.

Он видел, что я одаренный, но не смог пробиться сквозь закрытую ауру, разглядев лишь то, что я позволил, и потерял осторожность.

Глупо. И на руку мне.

— Вы пойдете с нами, — презрительно цедя слова произнес он. Голубы глаза глядели на нас как на безродную шваль, кем он вправе повелевать. — Встаньте на колени и заложите руки за голову.

И это была третья, и последняя ошибка, потому что ни один Мещерский, даже во времена заката рода, никогда не вставал на колени. Внутри всколыхнулась ярость, холодным потоком затапливая сознание, пробежала волной, наделяя тело силой.

— Кто ты такой? — медленно по слогам произнес я, глядя в глаза германцу и сам же ответил, высокомерно вскинув подбородок: — Тевтонская падаль, возомнившая о себе невесть что. Мои предки сожгли вашу поганую Саксонию и перебили там всех, как мусор. Потому что вы и являетесь мусором, и ничем иным. Вся ваша поганая империя не больше, чем выгребная яма куда скатываются все отходы человеческой расы.

Слова падали, как тяжелые камни, становясь предвестниками скорой грозы. Сначала лицо гвардейца из свиты германской принцессы залило мертвенной бледностью, затем налилось багровым румянцем злобного гнева.

— Ты… как ты смеешь… твоя жалкая семейка, — он не находил слов.

Я понял, что тевтон навел справки, прежде чем отправиться сюда и знал с кем предстоит говорить. Про опустившихся родственников Тимофея, про него самого, ничего кроме презрения не вызывающего. Он знал, и не мог поверить, что такой индивид смеет с ним говорить таким тоном.

Единственное что удерживало германца от немедленной атаки на слишком дерзкого сопляка — как и другие, он не знал каким образом мне удалось расправиться с военным ховером, внутри которого находилась боевая двойка коллег из свиты рыжеволосой принцессы.

А я продолжал нагнетать, с удовольствием отдавшись на волю приятного, и холодного как стылый лед, гнева, глядя прямо в лицо наливающегося злобой тевтонца.

— Ты мерзкая падаль, которая лишь портит человеческий вид. Но я сделаю для людей благодеяния — избавлю их от тебя. Я убью тебя, убью всю твою семью. Согласно древнему закону о крови. Найду и перебью всех, потому что такая кровь не должна продолжать род. Отправлю по их следу охотников, которые доберутся до каждого, — я сделал небольшой шаг вперед. — Посмотри мне в глаза, и ты там увидишь будущее всех своих родственников. Всех выродков, которых ты называешь родней. Они умрут так, что мне самому станет страшно.

Германец вздрогнул. Слишком проникновенно прозвучала речь. Произвела впечатления, посеяв сомнения.

Всего на долю секунды в его глазах мелькнула тень колебания. Ведь хроники, где говорилось о Доме Мещерских не врали, они на самом деле отличались жестокостью и никогда не прощали врагов. В летописях не раз упоминалось об их безжалостности и о том, что они не боялись крови.

И наконец — ведь кто-то устроил гигантский выброс астральной энергии. Возможно дело вовсе не в случайно найденном артефакте…

Но сомнения длились лишь долю секунды, природная гордость затмила из, вновь плеснувшись через глаза высокомерным презрением.

— У тебя есть один шанс остаться в живых мальчишка — прямо здесь и сейчас встать на колени, испросив прощения за свои дерзкие слова, — тяжело проговорил командир германского звена КИБов с трудом справившись со вспышкой злости.

Но мне надоело с ним играть. Последовал властный взмах рукой, таким что отпускают слуг.

— Проваливайте. Вам нечего здесь делать. У твоего императора нет власти на этой земле.

Тот, кто назвался Андреасом фон Дерлицом, с чеканным профилем и мужественным лицом, тот кто привык, что его всегда слушают, мрачно уставился на меня. И получил в ответ холодной взгляд, где было не меньше угрозы.

Мой взгляд говорил — ты уже мертв, мертвы все твои подчиненные. Мертва твоя семья и остальные родственники. И столько убежденности было в моих глазах, что германец сжал губы.

Ярость внутри не утихала. Предки требовали преподать еще один жесткий урок.

— А что касается твоего императора, можешь ему передать, что скоро я займусь рыжей шлюшкой, что имеет статус его дочери. Найду ее и приволоку губернатору Вогеру. Не знаю пока, живой или же сразу срублю ее голову.

Германец мертвенно побледнел. Ведь велась запись через системы КИБа. Если до этого еще дело как-то и можно было решить, то сейчас атака последует стопроцентно. У них просто не останется выбора.

Что мне в плюс. Обороняться всегда проще. Тем более, находясь в радиусе действия домена.

Захлопнулись створки забрала тяжелого шлема, скрывая разгневанное лицо. Молча развернулись металлические фигуры КИБов, отступая к воде, уходя в сторону причалившего десантного судна.

Позади шумно выдохнул Карл.

— Думал не сдержаться и нападут.

Я пожал плечами.

— Это было бы идеальным вариантом. Но германец что-то почуял и не стал лезть напролом.

Говорить про то, что на этот счет у меня имелась ловушка из замаскированного провала в другой план бытия, я не стал.

Карл неловко шевельнулся.

— А вы в самом деле собираетесь… — он запнулся.

Впрочем, я понял, что он имеет ввиду.

— Ты про отправку убийц к родственникам? — помедлил. — Конечно не буду. Слишком много чести гоняться за каким-то германским отребьем.

Хотя предки и любили развлекаться подобным образом. Приверженцы принципа: нет человека — нет проблемы, они с удовольствием вырезали целые рода своих врагов, чтобы некому было мстить в будущем.

Но все это лишь побочный продукт основного действа — спровоцировать германцев на нападение. После сказанного, они не смогут остаться на берегу и обязательно последуют вглубь острова, где их будем ждать мы. И где они в полном составе останутся. Навсегда.

Ведь хитрость у Мещерских всегда шла рука об руку с жестокостью.