Полуночный бал 2. Игры богов

5.3

Эвелин спала. Крепко, спокойно. Бледность уже отступила, но все равно девушка казалась изможденной. И так весь день перед глазами стояло, как нашел ее вчера в подземелье уже почти угасшую… Оставшаяся после некромантов магия и полного сил мага вымотала бы за час, как минимум! А Эви и без магии смогла там так долго продержаться…

Верховный целитель только что заверил, что уже завтра она проснется бодрой и полной сил, но насчет магии лишь развел руками. Эрдану и самому было прекрасно известно, что сила все равно восстанавливается — это одно из основных ее свойств. Так почему же с Эви не так?

Осторожно, чтобы случайно не разбудить, Эрдан присел на край кровати. Медленно провел рукой над спящей Эвелин. Магия не чувствовалось совершенно… Так, будто перед ним самый обычный человек, рожденный без малейшей искры божественного дара. Что же такого с Эвелин произошло, что она лишилась своей силы? Особенно с тем учетом, что подобное по самой природе магии невозможно! Или же он просто чего-то не знает?..

Но, как ни странно, тревоги не было. Непонимание, удивление — да, но уж точно не разочарование. Столько времени себя уверял, что Эви нужна ему исключительно из-за королевской магии. Но теперь, когда она ее лишилась, вопреки логике испытывал…облегчение.

Да, это ставит под удар весь его план с сохранением магии после рождения наследника. Но в то же время с потерей Эвелин магии множество проблем отпадают сами собой. Такая она бесполезна для посланников — это факт, так что они точно оставят ее в покое. Но вот как она сама к этому отнесется?

Эрдан едва уловимо коснулся щеки Эвелин, чтобы убрать упавшую на лицо светлую прядь. И тут же по маленькой комнате разлилось золотистое мерцание. Пусть Эви была укрыта одеялом, но даже оно не особо приглушало засиявший знак Ирата. Это что же получается? Магии она лишилась, но благословение Пресветлого все равно при ней?.. Как такое возможно?

Девушка без магии не может считаться избранницей! Эрдан и так уже обдумывал, как до конца сезона скрывать безмагичность Эви, чтобы это не стало помехой для их брака. А тут, выходит, что Ират все равно ее не оставил. Это уж точно весьма однозначный намек. Ведь метка Эвелин — это единственное проявление воли пропавшего бога за последнюю сотню лет. Но если раньше Эрдан был уверен, что это из-за королевской магии, то теперь, похоже, что нет…

— Сколько же у тебя тайн, малышка… — прошептал одними губами, улыбнулся.

Почему-то так приятно было просто смотреть на нее спящую. Накатывало непривычное умиротворение, и все тяжелые мысли отступали сами собой.

Даже если к Эви и не вернется ее магия, он все равно от нее не отступится. И даже не потому, что его выбор благословили боги, о чем он и не капли не сожалел…

Перед тем, как уйти, Эрдан наклонился, очень нежно и невесомо на миг коснулся губами губ спящей Эви. С улыбкой все так же беззвучно произнес одними губами:

— Ничего не бойся. Какие бы преграды между нами ни стояли, разделять нас им осталось совсем недолго. Я все сделаю ради этого, и никакие посланники или демоны меня не остановят…

Эвелина

Это же надо: вчера я чувствовала себя как разбитое корыто, которое еще склеивать и склеивать, но зато сегодня я проснулась бодрая и полная сил. Как будто и не было этой подлости от леди Дамилы и часов в подземелье.

— Только вам все равно следует поберечься, — наставляла меня напоследок пожилая целительница. — Еще несколько дней может периодически накатывать слабость, но не пугайтесь, это нормально и никаких неудобств не доставит.

На прощанье мне вручили внушительную склянку с восстанавливающим зельем, которое мне предстояло пить еще с неделю, и отпустили. Благо, перед этим объявилась моя служанка, платье перенесла. Ну да, не идти же мне через весь дворец в «больничной» сорочке. Да и мое многострадальное бальное платье после ритуалов и подземелий уж точно было не в самом лучшем виде.

Впрочем, в столь ранний час я все равно добралась до своей комнаты, почти никого не встретив. Хорошее самочувствие способствовало и отличному настроению. Но я все равно пока никак не могла избавиться от гнетущих мыслей — моя магия по-прежнему не давала о себе знать…

А я ведь столько читала про природу магии в книгах за последнее время. И везде, везде абсолютно, констатировалась примерно одинаковая скорость восстановления магии. Любой магии! Любого вида! И хоть как я уже должна была пусть и жалкий мизер своей силы, но почувствовать! Но нет. Ничего.

Зато клеймо смерти и не подумало никуда деваться. Сегодня утром порадовало меня двадцатью оставшимися отметинами. Так что, если посланники даже и знали, что толку от меня теперь не будет, от клейма избавлять все равно не стали.

И как назло, стоило мне войти в свою спальню, как тут же объявился и уже знакомый «оповещательный» сполох.

Как и в прошлый раз, я его коснулась, и тут же передо мной возникло эфемерное изображение служителя Ирата. И, кстати, того же самого, что был в прошлый раз.

— Приветствуем избранницу Пресветлого! — он кивнул в знак почтения. — Настало время одного из самых серьезных испытаний! Конечно, для вас это труда не составит, ведь знаком Ирата отмечаются только лучшие из лучших. И сегодня вечером вам предстоит это доказать. С наступлением сумерек на площади посреди главного дворцового парка все избранницы продемонстрируют свои магические навыки. Приветствуются зрелищные представления и, всенепременно, отличные от остальных. Это не соревнование, но каждая должна постараться быть лучше остальных. Удачи! — снова кивнув, служитель исчез.

У меня невольно вырвался нервный смешок. Ну а что, это же так логично и своевременно устроить магические испытания избранниц именно сейчас! Ирония судьбы, иначе и не скажешь!

Вот только, по сути, было совсем не до смеха. Не продемонстрирую магию — вылечу из числа избранниц. И никакого тогда мне рунного платья и шанса вернуться на Землю… Попросить Ийяру о помощи? Так ведь демоническую природу ее магии тут же распознают. Надеяться, что у посланников воскреснет давно почившая совесть, и они примчатся наделить меня магией? Весьма сомнительно. Уповать на то, что до вечера моя магия вдруг внезапно вся восстановится? Маловероятно.

Боюсь, тут спасти может только чудо…