Интриги Богов

Несколькими сутками ранее. Дорога на Хволь

Уильям второй день подряд выходил на опушку леса встречать Луй Ко. Он ждал до позднего дня и возвращался в землянку, когда солнце почти скрывалось за верхушками деревьев.

Ночами он нервничал и плохо спал. Жизнь так повернулась, что он из вершителей судеб других людей превратился в дичь, за которой тайно охотились людоловы, и было их очень много. Канган не пожалел средств на то, чтобы нанять сотни головорезов. Уильям мог бы спрятаться в казармах полка в Бирмингеме, но был уверен: его достанут и там. Подкупят служивых поваров и отравят. Или выкрадут. Деньги решали многое, если не все. На жандармов он вообще не питал надежды. Те были продажнее стражников. Вот и приходилось до времени скрываться. Только сколько потребуется этого времени, не знал никто. Заговорщики доступ к королю закрыли наглухо. И только он был гарантом их жизней.

Много о чем передумал в темноте сырой землянки Уильям. Часто с сомнением думал о той роли, которую он на себя взял. Не сомневался лишь в своей жене Энее. Он был убежден, что она сумеет справиться с любой ситуацией. Они встретятся и обретут счастье. Только до этого еще нужно было дожить. Север принадлежал кангану, затеявшему скрытый мятеж, и силы, которые за ним стояли, привели в действие огромный маховик поиска сыщика. Его просто так не остановишь. Нужно прятаться и уходить отсюда.

Ночь прошла в томительном полусонном состоянии. Утром, перекусив холодным мясом, Уильям вышел из землянки. На лес сыпал первый снег. Уильям натянул поглубже шапку и, засунув руки в рукава, направился к опушке. Сейчас он жалел, что не позаботился о зимней одежде заранее. Шерстяной плащ, накинутый на плечи, согревал плохо.

К его радости, на опушке стояла карета – роскошный экипаж, в который были запряжены отличные кони. Сам Луй Ко дремал в карете, но сквозь дремоту услышал шаги приближающегося Уильяма и, довольный, выглянул в окошко.

Они крепко обнялись.

– Переживал? – отстранившись и вглядываясь в лицо товарища, спросил шуанец и, не ожидая ответа, твердо сказал: – Вижу, переживал. Лицо помятое, припухло. Видно, что ночью не спал. Держись, Уильям. Держись, дорогой.

– Держусь, Луй Ко, – со слабой улыбкой ответил Уильям. – Как добрался?

Быстро и без происшествий. Шел ночами. Днем отсиживался в кустах, замерз, как не знаю кто. Утром зашел к крестьянину и забрал экипаж. Сюда он довез.

– И где он сейчас?

– Мы взяли лошадь с собой, на ней он и уехал.

– Не выдаст?

– Не знаю, Уильям. По-другому не получалось. Везде дозоры людоловов… Ты не думай об этом. Сделаем так. Я переоденусь в женское платье, надену шубу с капюшоном и поеду внутри кареты. Ты будешь за кучера. Как отъедем подальше на север, то поменяемся местами. Вот, возьми мешок, – шуанец передал Уильяму туго набитый тряпками мешок. – Тут одежда слуги. Я переоденусь в даму. Дорогу на Хволь ты знаешь. Не заезжая в Бирмингем, сворачиваешь на север и едешь до второго постоялого двора.

Уильям кивнул и стал вытаскивать из мешка вещи.

Из округа Бирмингема выехали без особых проблем. Дорогую карету пропускали беспрепятственно. Потом неожиданно людоловы исчезли.

Уильям не стал себя обременять вопросами, почему это случилось, и, перекусывая на ходу пирожками с ливером, гнал лошадей дальше. Они миновали первый встреченный ими постоялый двор и ближе к утру загнали усталых лошадей в конюшню второго встреченного ими постоялого двора.

Конюх постоялого двора, ворча про поздних путников, распряг лошадей, задал им овса, а дама в сопровождении слуги поднялась в свой номер.

В эту ночь отдохнули хорошо и спали до обеда. Набрав еды в трактире, тронулись дальше. Через пару часов неспешной езды Луй Ко высунулся и попросил остановить экипаж.

– Меняемся, Уильям. Считай, что мы выбрались.

Дальше уже шуанец погнал экипаж, в котором сидел знатный господин с заметным животиком и бородой.

Дорога на север была оживленной. Туда двигались нескончаемые обозы с припасами, ехали на конях небольшие отряды наемников, и никому не было дела до одиноко месившей грязь и снег кареты. Это было странно и поначалу настораживало. Но затем оба успокоились. Они наконец осознали: их больше не преследовали и не искали.

За день до прибытия в Хволь остановились в придорожном постоялом дворе. Уильям поднялся к себе в комнату, а Луй-ко остался внизу, в зале трактира, ждать заказанную еду. Он рассеянно прислушивался к тому, что говорят многочисленные посетители, и сделал вывод, что на севере скоро начинается настоящая война. Там собираются большие силы, чтобы пойти в священный поход против колдунов и еретиков, дикарей, живущих среди озер, в низинах у подножия гор Алту.

Он не обращал внимания на постоянно хлопающие двери. Кто-то приходил, кто-то уходил. Но в какой-то момент он увидел идущего в проходе между столами Перо и обомлел. С ним была беременная черноволосая женщина в крестьянском платье. Луй Ко в первый момент подумал, что это Энея, переодетая в крестьянку. Но когда девушка повернулась к нему лицом, он еще больше оторопел. Это была не Энея. Перо, не оглядываясь по сторонам, шагал к стойке, за которой стоял хозяин трактира. За ним покорно шла понурая крестьянка.

Луй Ко напрягся и склонил голову, стараясь скрыться от глаз Перо.

Тот о чем-то переговорил с хозяином и указал рукой женщине на свободный стол, а сам пошел к выходу. Луй Ко встал и, ужом огибая столы, направился следом. Вышел на крыльцо и огляделся. В темноте он увидел фигуру Перо, идущую к простому экипажу с полотняным верхом. Постучал, и полог откинулся. Он кому-то подал руку и помог сойти. Оба направились к крыльцу постоялого двора. И чем ближе они подходили, тем сильнее у шуаньца замирало сердце.

«Этого не может быть!» – подумал он и узнал Энею. Внимательно огляделся и, не увидев ничего подозрительного, резко заступил дорогу.

Перо среагировал первым. Закрыл собой женщину и выхватил меч.

Луй Ко снял капюшон меховой парки и широко улыбнулся.

Теперь на него оторопело смотрели Энея и Перо.

– Луй Ко? Ты откуда тут взялся? – удивленным голосом спросил Перо.

– А мы тут с Уильямом прячемся, – весело скалясь, сообщил шуанец. – А вы как тут оказались?

– Мы тоже прячемся, – ответил Перо. Из-за его спины вышла Энея и обняла шуаньца. Она не выдержала и, повиснув на нем, разрыдалась.