Восхождение Примарха - 4

* * *

Сев в машину, я сразу же переключился с проблем Европы и Стивена Батори на проблемы собственного фамильяра. В конце концов, он был мне значительно ближе.

«Ну что, Штопор, — спросил я, разматывая небольшую энергетическую паутину. — Готов приобщиться к магии аэрахов?»

«Всегда! — фамильяр разве что не скакал в моём сознании от счастья. — Я так хочу отведать этой вкусной паучьей магии легендарных аэрахов! Я даже мечтать не мог, что когда-нибудь такое случится!»

«О, у вас знают об аэрахах? — удивился я, так как раньше думал, что они обитатели лишь моего прежнего мира. — И что вы о них думаете?»

«У нас есть легенды, но я их плохо помню, — переход настроения от восторга до печального уныния происходил у Штопора в долю секунды, что приводило меня в полное недоумение. — Что-то про то, что в конце времён придёт в мир Примарх и сольёт наш род воедино с родом аэрахов».

«Губа не дура, — ворчливо заметил Архос. — Но, прости, фамильярам до аэрахов очень далеко».

«Я знаю, — потупился паучок. — Но это же легенда! Иногда хочется верить во что-то возвышенное! Разве нет?»

«Верить надо, — ответил я. — И, что касается лично тебя, я введу тебя в свой род, как только мы установим полную связь. Ты готов принять дар магии аэрахов и стать моим другом до конца дней твоих или моих?»

«Да! Да! Я готов! Я очень готов! Я всегда тебя защитю, пока буду жив! И всех победю! Я с тобой! С тобой, Примарх! Накорми меня, и я запомню этот дар!»

Я уже не обращал внимания на восторженные ментальные вопли в моём сознании. Я отделил часть паутины, которую наполнил магией, указанной мне Архосом, и передал её Штопору. Он возник перед моим мысленным взором неказистым подростком с неровными ещё щетинками на лапках.

Когда же он принял третий дар и вкусил его, то всё его существо принялось изменяться. Вместо угловатого паучка передо мной уже стоял сформировавшийся взрослый паук, ставший темнее и шелковистее, что ли.

«Класс! Вкусно! Ням-ням! Это же просто праздник! Вкуснее магии не бывает!»

Мда… А вот сознание его пока осталось на прежнем уровне. Что ж, не всё сразу, как говорится.

Я снова открыл дневник. Теперь мне предстояло ввести его в свой род. Причём, не в род Державиных или Донатовых. И даже не в тот род, которому принадлежал мой кровный отец. А в род Примарха.

И наткнулся на интересную запись в дневнике:

«Фамильяра ни в коем случае не рекомендуется вводить в свой род через силу. Если возникают хотя бы малейшие сомнения, то лучше, чтобы он сам выбрал свой род. Так он может остаться в рамках собственного рода. Это распространено практически у всех видов»

В конце дневника были примечания, где было подробно написано о роде Аксипур. Я сильно увлёкся, читая обычаи рода и некоторые особенности.

В частности, в дневнике Кропоткина объяснялось, почему фамильяры стали столь редки и ценны. Дело оказалось в ограниченности рода. Как и эфирникам, разумным тарантулам негде было взять свежей крови. Вливания из дикой природы были в силу понятных причин невозможны. Ну не родятся от осинки апельсинки, что ты не предпринимай. А, размножаясь сам в себе, род постепенно вырождается. Любой род.

Так вышло и у Аксипур (слово оказалось несклоняемым). Долгие века они пытались разнообразить свой геном, в том числе и магическими методами, но у них так ничего и не получилось.

Тем более странными выглядели блуждания Штопора по канализации. Впрочем, в примечаниях к описаниям особенностей рода было написано следующее:

«В случае, если особь рождалась без явных признаков магических свойств, от неё могли избавиться, чтобы исключить брак потомства в дальнейшем».

Вот как интересно.

«Штопор, — спросил я, поднимая голову от дневника. — А какие у тебя магические свойства?..»

Знак вопроса замер у меня на губах.

Я внезапно очутился где-то совсем не там, где был должен.

Не было автомобиля, в котором я ехал.

Не было дневника Кропоткина.

Не было мелькающих огней Подмосковья за окном.

Вместо этого был пылающий город за моей спиной, летящие к нему челноки с людьми, уже не надеющимися на спасение, и нападающие на них аэрахи.