Мои Рубежи

Глава 17

В Соликамске нас встретили как родных. Напоили, накорми, расквартировали. После этого вызвали в штаб Чистильщиков, где усталый немолодой полковник обрисовал ситуацию.

— Короче, парни, я не знаю, что вам и посоветовать. Твари в Березниках есть однозначно. И не сомневаюсь, что много. Будь там свеженькие Дыры, то монстры из них уже бесконтрольно бегали бы по городу и жрали всех, кто подвернётся. Но такого нет. Вывод один: какой-то Лорд управляет, обосновавшись в Дыре не ниже Д3. Значит, целая армия у него под рукой. И ещё следы… Насчитали пять разновидностей. Получается, что Лорд не один окопался, а их там несколько. И приборы молчат!

— Старые соляные шахты Чистильщики проверяли или только армейцы? — спросил Аксакал.

— Армия сама шерстила, но там такие подземные масштабы, что можно дивизию запускать, и ничего не найдёшь. Несколько десятков километров только официальных туннелей! Признаюсь, что четыре дня назад настоял на том, чтобы одна моя опытная группа всё же пошла прогуляться. Обидно стало, что нас не привлекают, а вызывают пришлых. Уж извините за прямоту…

— И что?

— Ничего. Ни группы, ни информации. Вначале всё было нормально. А потом резко связь прервалась. Хотя одна маленькая зацепочка есть. Группа Кучи, это та, что пропала, пошла по следам армейского спецназа, что тоже исчез с концами. И вот на одном камушке увидели старую надпись, явно кровью сделанную: « Всё не так, везде дыр…» Это одно из последних сообщений Кучи. И больше ничего. Ни тел, ни смысла. Так что думайте… Завтра с утреца доставим вас в Березники.

— Дорога спокойная? — снова спросил, нахмурившись, Аксакал.

— Относительно. Мы её почти всю контролируем. К тому же армейские вас ждут не дождутся и завтра с почестями проводят под усиленной охраной. Что-то из вооружения, экипировки надо?

— Всё есть, господин полковник. Понимали, куда едем.

— Вот и славно. Тогда отдыхайте.

— Как насчёт по городу экскурсию устроить? — поинтересовался я, помня о Берлиозе.

— Устраивайте, если времени не жаль. Проводника выделить?

— Сами.

— Как знаете.

Выйдя из штаба, мы с лейтенантом сразу же направились в город. Немного поплутав, всё же нашли скупку, где управляющим был старший сын Фарша. Очень похож внешне на отца, разве что моложе.

Самуил оказался простым парнем, поэтому долго рассусоливать не стал, перезнакомившись со всеми и передав подробный список всего, что сегодня наиболее котируется на рынке.

— У тебя свои люди в Березниках есть? — спросил я у него.

— Были. Пришлось закрыть обе конторы с год назад. Там лишь армейские дислоцируются, а им с нами работать нельзя. Да и место не очень уютное. Вроде и не жрут никого, но люди жалуются, будто бы за ними постоянно кто-то наблюдает. Идёшь по улице — и мурашки во всю спину от ощущения опасности. Ещё сны… Исключительно страшные, тревожные. Кто поумнее — уезжают, несмотря на то, что корнями вросли в землю за несколько поколений.

— А про соляные шахты что знаешь?

— Так понимаю, что официальные данные вам неинтересны? Тогда остаётся лишь народный фольклор. Когда город стал понемногу под землю проваливаться из-за старых шахт под домами, то какую только чертовщину ни придумывали. То Соляная Хозяйка мстит, то духи погибших соледобытчиков жизни забирают. Короче, кто во что горазд. А вот сейчас упорно все говорят, что шахты и не шахты вовсе, а монстр оживший. Кто попадает в его утробу, тот обратно не возвращается.

— Это из-за пропавших групп? — спросил Аксакал.

— Скорее всего, — кивнул Самуил. — Но россказни начались ещё до появления неуловимых Тварей. На месте поговорите с армейскими: многие уже не смеются над этой байкой.Там все на непонятном нервяке…

— Кроме рассказов, никакой конкретики? Ну, хоть что-то должно быть? — поинтересовался Аксакал.

— Совсем ничего, — покачал головой Самуил. — Только гнетущий фон. Я в Березниках был недавно и готов подтвердить, что неспроста так тяжело воспринимается нахождение в городе. Чувство, что ты курица в курятнике, и повар с ножом выбирает, из кого сварить суп.

Придя на базу, мы пересказали разговор с младшим Берлиозом остальным членам группы.

— Это не очень похоже на массовый психоз, — первым подал голос Жало. — Помните, как себя ощущаем около очень старых Дыр в первые минуты, пока не приспособимся? Под Березниками однозначно филиал Кочующих Миров. Туда не нас запускать нужно, а Абсолютов. Желательно с десяток минимум.

— Ага! — саркастически произнесла Мышка. — Ещё самого императора напряги. Не дрейфь, Гриша! Есть Такс. В случае чего он вытащит твою задницу из любого подземелья.

— Я не о своей судьбе переживаю, а о том, что можем не справиться с заданием. И на нашего Такса я бы не стал сильно полагаться. Как и мы, он часть программного обеспечения нашей реальности. А если его коды будут несовместимы с каким-нибудь отрезком Кочующих Миров? Тогда ничего сделать не сможет.

— Опять за старое? — скривился Глыба. — Я, конечно, не твой знаменитый дед-профессор, но считаю, что правильно он тебе лещей надавал. Мироздание сотворено богом или богами! Твой вариант — это бредни переигравшего в компьютер геймера!

— О чём это вы? — непонимающе поинтересовался я.

— Ты не знаешь теорию Жала?

— Нет.

— Повезло. Отчего-то наш горе-исследователь взял, что мы, по его формулировке, часть Операционной Системы Мира. И так убедительно доказывает, гад, что я после первой лекции почти сутки ходил и смотрел на свои руки. Всё ждал, когда они в единички с ноликами превратятся!

— Мы сами и есть эти единички с ноликами, — буркнул профессорский внук. — Божественное создание мира тоже никем не доказано, но в него все почему-то верят. Даже если оно и правильное, то чем оперировал Бог? Из говна и палок создал миры? С кучей законов развития, закономерностями и прочими атрибутами? В нашей жизни свойства любого предмета прописаны как в компьютерной игре, только на более высоком уровне. Божественном, если вам так легче.

— А как же свобода действий? — возразил ему я. — Персонажами в любой игре кто-то управляет, а мы…

— А ты уверен, что тобой не управляют? — перебив меня, задал явно привычные вопросы Жало. — Что если все твои действия и мысли принадлежат не тебе, а игроку за пультом? Что если твой мозг на самом деле не самостоятелен, а является частью другого мозга?

— Отставить, — жёстко приказал Аксакал. — Вот прям сейчас нам и не хватало ввязываться в очередной философский диспут. Меня интересуют соображения по Березникам.

— Война план покажет, — за всех ответил Синий. — Смысл планировать?

— Тогда всем отдыхать. Завтра всем силы пригодятся.

Сон после отбоя не шёл. Поняв, что только зря ворочаюсь на койке, вышел на улицу подышать свежим морозным воздухом. С удивлением отметил, что не один совершаю ночной променад. Жало сидел на скамейке у стены и, не отрываясь, смотрел в звёздное небо.

— Ты чего, Гриш, не спишь?

— Да что-то накатило… Давно тему моей теории никто не поднимал, и теперь опять душа не на месте. Глянь, Макс! Вокруг миллиарды звёзд! Мы их видим нормальным глазом или в телескопы… Но некоторые давно исчезли. Только свет потухших светил говорит о том, что они когда-то были. Обман. Иллюзия. Но для нас несуществующие звёзды всё равно реальность. Мы ориентируемся по ним, придумываем созвездия, гадают некоторые даже…

Но также есть куча новеньких звёзд, которые никогда не увидим, так как их свет дойдёт лишь через миллионы лет до Земли. Что получается? И старые потухшие, и новые далёкие звёзды для нас — большая вселенская Иллюзия. А мы кто? Тоже иллюзия для них. Всё ненастоящее в космическом масштабе получается.

— Если я тебе сейчас в ухо двину, — шутливо произнёс я, — то боль будет не иллюзорной.

— Уверен? Точнее, боль, конечно, будет, но чем она вызвана?

— Кулаком.

— А что такое кулак? Не гипотетический, а именно твой? Часть кода персонажа Максима. Необязательно цифрового, но кода. При соприкосновении с ухом происходят нарушения в моём программном, так сказать, обеспечении, что и вызывает боль, являющуюся сигнальным маркером.

— Ну ты и зануда! Страшно представить, что о Кочующих Мирах думаешь! Это же поле непаханое для различных гипотез.

— Вирус.

— Чего? — не понял я.

— Кочующие Миры — часть вируса, что пытается пожрать нашу реальность, перестраивая в другую систему мироздания с иными исходными кодами. Поэтому и не нападают пока по-серьёзному, разрушая программное обеспечение потихонечку. Уничтожают строчку за строчкой, мир за миром. Уверен, что процесс идёт миллионы, если не миллиарды лет. Просто до нас совсем недавно добрался.

— Получается, по твоей теории, что должен быть и антивирусник. Что-то его не наблюдаю.

— Должен. Пока ничего толкового в этом плане не придумал. Склоняюсь к мысли, что он есть в людях, владеющих Даром. Иначе почему идёт эта непрекращающаяся война с Дырами?

— Сложненько.

— Верно. Тут на многие годы изысканий. Но главная проблема заключается в том, что пока мы не примем подобную теорию за данность, то не сможем приступить к полноценному решению задачи… Всё, Котяра! — словно очнувшись, встал со скамейки Жало. — Загрузил, смотрю, я тебя основательно. Расслабься! Большинство звёзд существует, и большего нам не надо! Наше дело сейчас с Березниками разобраться, а не мою чушь слушать! Пойдём-ка морды о подушки плющить. Не люблю сонным Тварей мочить!

Утром я думал о разговоре с Жалом всю дорогу до Березников. Ох, что-то сильно зацепил он меня своей теорией. Сопоставляя обе своих жизни, я всё больше и больше склонялся, что есть в ней какое-то разумное зерно. Пытался подключить к своим рассуждениям Такса, но он беспечно отмахнулся, выдав: « Всяко бывает».

После этого всем своим видом показал, что мои мозголомные процессы его нисколечко не волнуют. Что-то темнит дух-хранитель. Я хорошо помню его откровения о наличии Старой и Новой Системы Миров. Неужто одной из них он приставлен ко мне?

— Приехали! Березники! — раздался довольный голос сопровождающего нас армейского лейтенанта, когда мы остановились среди неказистых промышленных построек. — Отлично прокатились. Ни одной Твари за всю дорогу — это рекорд!

Выбравшись из «Суслика», я внимательно осмотрелся. Неуютное место. Наверное, летом тут красиво, но сейчас серо-белые тона придают унылую мрачность, и хочется горячего чаю, чтобы согреться не только телом, но и душой.

— Сейчас бы коньяку махнуть стакан… А потом допить бутылку, — вторил моим мыслям Гога.

— Ага, — заявил Бельмондо. — Желательно подальше от этого места. Броня температуру регулирует, но хочется зубами стучать от озноба.

— Это нервное, — пояснил армеец, услышав наш разговор. — По первости все себя так чувствуют.

— А кто обжился? — спросил я.

— Привыкают и не обращают внимания. Но всё равно каждый готов доплатить из собственного жалованья, лишь бы быть переведённым в другое место.