Кто суккуба? Я суккуба?!

14

Утром Клавдия вышла на кухню морально подготовленная. Натянула милую улыбку — и вперед! Она будет бороться за себя, за свою жизнь и свободу, и за своего кота всеми доступными способами.

Пусть она беспомощна, пусть слаба и некомпетентна — всё это она в силах исправить. Пусть внешне она пока что подчиняется обстоятельствам — дух ее не сломить! Она не шалава и не проститутка — она куртизанка! Любительница менять мужиков и прыгать за вознаграждение из постели в постель — это не про нее. Именно куртизанка, ни каратом меньше! Она — сокровище, к которому хотят прикоснуться все мужчины. Она — прекрасный цветок, которые радует глаз, хм, ну, и прочие жизненно важные органы любующихся субъектов. Она — специалист высокого класса, которая оказывает квалифицированную помощь в деликатной области, весьма важной для комфортного существования клиентов. Она не банщица-массажистка — она психотерапевт-сексолог!

Перед нею огромный источник энергии, и она возьмет себе ровно столько, сколько потребуется для возвращения домой. Эта излишняя энергия всё равно вредна для ее пациентов, зато для нее станет наградой за самоотверженный труд и чуткость к проблемам окружающих.

Ее тело — это инструмент, а не источник стыда и похоти. Она — прекрасная скрипка!.. Нет, пожалуй, виолончель, которую достают из футляра ради восхищения и наслаждения, ради пробуждения высоких чувств и эстетики. А где вы видели виолончель в одежде? Так что и ей нет нужды краснеть за то, что работать приходится голой и далеко не руками…

Клава старательно отгоняла от себя мысли о том, как же она станет жить, если вернется в свой мир. Тело уже изменилось, без регулярного секса, как было прежде, ей придется несладко, как наркоману без дозы. А заурядные мужчины обычного мира ее никогда не прельщали. Теперь же подавно не захочется заводить плешивого небритого хахаля-трахателя, попробовав красавчиков из Академии. Но она как-нибудь выкрутится. Прижилась ведь здесь? Значит, и в родном мире найдет для себя новую судьбу.

Оставалось только добыть нужное количество энергии, это во-первых. А во-вторых, неплохо было бы научиться каким-нибудь, хотя бы самым элементарным приемам самообороны. Тем более опыт с оборотнем показал, насколько она на деле беззащитна перед настоящими самцами. Клава прекрасно отдавала себе отчет, что ей до сих пор просто везёт, бессовестно улыбается удача в этом мире магии. Но до каких пор Фортуна соблаговолит ей благоволить? Испытывать судьбу не хотелось, как говорится, береженого боги берегут.

Итак, Клава вышла на кухню и принялась через силу кокетничать с Основателем. Не то чтобы в открытую, но мягко, ненавязчиво, льстя через слово. Пока готовила завтрак для себя и Персика, незаметно разговорила призрака: сперва о пустяках, о погоде и кулинарии, затем он сам пустился в воспоминания. Клава слушала, поддакивала, не отвлекаясь от кухонных забот — прекрасно сознавая, что засидевшийся в одиночестве призрак и без суккубьих чар легкая добыча. Наверняка на закостенелого женоненавистника ее особенные чары вообще не действуют. С другой стороны, она мысленно напоминала себе, что Основатель — привидение древнее, мудрое, многоопытное, следовательно, не ей с ним тягаться в искусстве манипулирования собеседником. А то, что он брюзжит и ворчит, как склеротик, так это может быть обманный маневр, чтобы усыпить ее бдительность.

И всё же, когда Основатель вдруг вспомнил о своей давным-давно обратившейся во прах бабушке, о том, какую запеканку она творила по праздникам, да еще выдал рецепт незабвенного лакомства — вот тогда Клава мысленно возликовала и приписала себе первое призовое очко.

Заказать продукты для рецепта не составило труда. И спустя час с небольшим по кухне поплыл требуемый аромат, (кстати, довольно аппетитный, несмотря на опасения Клавдии). Основатель, как полагалось, поворчал на счет духовки, которая не в состоянии заменить настоящий очаг с дровами и открытым пламенем. Однако Клава, украдкой посмеиваясь, вскоре заметила, что призрак растекся блаженствующей тенью по креслу-качалке, закрыл глаза и всецело отдался вкушению аромата из полузабытого детства. Ей даже стало жалко, что привидение не сможет оценить ее запеканку на вкус. Впрочем, когда противень был извлечен из духовки и водружен на стол, Клава изменила мнение: на вкус получилось совсем не так хорошо, как на нюх. Но что поделать! Она нарезала запеканку и выложила по куску на две тарелки — для себя и для собеседника. (Персик сразу заявил, что это есть не станет.) Пусть призрак есть не будет по понятным причинам, но хотя бы на время почувствует себя живым человеком, сможет притворится, что для него не проблема взять нож с вилкой и угостится, прожевать, проглотить вожделенный кусочек.

Оживившись над исходящей горячим паром тарелкой, Основатель брюзжать стал заметно меньше. И Клава решила, что пора воспользоваться его добродушием. Зря она, что ли, кухарила тут всё утро?

На оброненный между прочим вопрос о самообороне Основатель снисходительно заметил, что главная сила суккубы не в кулаках, а в умении очаровывать. Более того, даже сейчас Клавдия не застрахована от опасности быть отторгнутой этим миром: если она хотя бы на один день забросит обязанности суккубы, она снова превратится в обычную попаданку, нарушающую баланс пространственно-временного континуума.

Новость была огорчительная, но не настолько, чтобы заставить Клавдию впасть в панику.

— А если на меня нападет кто-то, равнодушный к моему очарованию? — гнула она свою линию. — Если прижмет меня к стенке и не даст убежать? Окажется физически сильнее и быстрее меня, как тогда мне быть?

— Деточка, к чарам суккубы чувствительны даже женщины, дети, старики и животные! — отмахнулся Основатель. — Разумеется, они почувствуют не то острое эротическое желание, какое обычно ощущают мужчины при виде тебя, а легкий флер волнующего интереса, однако…

— А если на меня нападет гей? Скажем, гей-злодей? — не унималась Клава.

Основатель поперхнулся воздухом:

— Кто, прости? Я несколько отстал от жизни и не всегда понимаю ваши молодежные словечки.

— Ну, мужеложец-маньяк. Такой, что у него на баб в любом виде страшная аллергия, и ни о какой симпатии речи быть не может. Как мне с ним совладать?

— Хм, мужеложец? Чего только люди не придумают!

— Да ладно! — напирала Клава. — Это не новость, во все времена бывают такие извращенцы. Так что вы мне посоветуете? Как мне защитить свою жизнь, честь и достоинство? Если убежать никак нельзя. Если у меня будет запас магической энергии, я смогу…

— Хотя вот ты сейчас сказала, и я вспомнил! — продолжил Основатель, не слушая собеседницу. — Был одно время у меня ученик, не такой, как все. Он носил короткие пестрые балахоны вместо нормальных черных мантий, отращивал волосы и брил бороду. А еще часто смотрел на меня с каким-то странным выражением, которое я тогда не понимал. И несколько раз во сне телепортировался из своей кельи в мою спальню, прямо в постель, будучи совершенно голым, но при этом натертым с ног до головы вонючими ароматическими маслами.

Призрак погрузился в мысли и воспоминания, хмурясь от слишком поздно раскрывшейся загадки.

— Вот! — поймала его на слове Клава. — Ваш ученик умел телепортироваться даже во сне! Научите меня! Если у него получалось это даже бессознательно, то я тоже смогу. Если меня загонят в угол и некуда будет бежать, телепортация лучший выход из опасного положения!

— Что-то теперь я усомнился, что тот парень действительно спал, когда возник у меня под одеялом среди ночи, — пробормотал Основатель.

— И что с ним получилось в итоге? — спросила Клава. — С тем вашим учеником?

— Увы, — развел руками Основатель. — Когда в очередной раз он внезапно появился в моей спальне, я спросонья не разобрался, принял его за опасного демона и ударил снопом пламени.

— Сильные ожоги получил, бедняга? — посочувствовала суккуба жертве неразделенной любви.

— Да, после этого я проходил с забинтованными руками месяц, — кивнул призрак. — Было очень неудобно вести записи, и бинты на пальцах пачкались чернилами. А тот парень сгорел на месте. Я же говорю, у него была нездоровая страсть к эфирным маслам, он в них буквально купался. Как ты знаешь, масло не зря используется для фонарей и ламп.

— Вот-вот! — подхватила Клавдия. — Научите меня швыряться файерболами! Я не прошу себе большую шаровую молнию, мне даже с кулачок хватит. Если метко прицелиться, то даже искра сможет выручить в экстренном случае!

Основатель смерил ее снисходительным взглядом, однако вредничать не стал: тут же на кухне открыл ей секрет файербола. Хотя Клава подозревала, что никакой это не был секрет, наверняка каждый первый в Академии умел пользоваться таким заклинанием.

Каждый первый, кроме нее, несчастной попаданки. После двадцатой попытки на ладони Клавдии наконец-то вспыхнул шарик огня со спичечную головку размером.

— Ты накопила слишком мало энергии, — объяснил Основатель. — До сего дня ты только лишь тренировалась в своем деле. Теперь ты сама понимаешь, как тяжело и унизительно существовать в нашем мире без магического потенциала.

— Да уж, — вздохнула суккуба.

— А представь, каково мне? — запечалился призрак. — Я был самым могущественным волшебником мира! А теперь — лишь тень, лишь неприкаянный разум и голос без тела, без сил, без возможностей…

Клава всё-таки добилась от него объяснения, как пользоваться магической телепортацией. У нее даже получилось с первого раза: она перенесла себя на целый шаг! Правда, не вперед, как хотела, а назад — и больно приложилась затылком о кухонный шкафчик. Но лиха беда начало!

Вдохновленная своими головокружительными успехами в практической магии, Клава не слишком расстроилась из-за звонка от Сирены. Директриса объявила, что с этого дня суккуба обязана начать прием клиентов.

— Вильгельм перед отъездом поставил тебе отличную оценку по работе с энергообменом, — заявила русалка. — Вольф проэкзаменовал на физическую выдержку и стрессоустойчивость…

— Кто? — перебила ее Клава.

— Наш волк-оборотень, — подняла брови домиком Сирена. — Разве он не представился?

— Не удосужился, — буркнула суккуба.

— Не важно, Вольф всё равно уехал на конференцию и пробудет там месяц, не меньше, — заявила директриса. — Кстати, можешь уже сейчас ознакомиться со списком клиентов на ближайшие две недели. В твоем коммуникаторе есть функция ежедневника.

Клавдия послушно нашла и открыла список, не обрывая связи с русалкой.

— Рекомендую заранее изучить каждую заявку, — добавила дирекриса.

Клава прокрутила список торопливо, стараясь не смотреть на голограммы с физиономиями будущих любовников. Незачем ей загодя пугаться и нервы тратить, всё равно придется всех обслуживать, не отвертишься. Вот с тем же оборотнем Вольфом — увидела бы его на фотке, тряслась бы от страха! А при личном контакте ничего, прокатило.

Взгляд суккубы наткнулся на знакомое лицо: бронь на ночь через десять дней. Белобрысая челка, светло-серые с розово-сиреневым отливом глаза под белесыми ресницами. Михаэль.