Здесь вам не клан 3

Глава 21

Ресторан мне не понравился.

Спустившись в подвальчик, я напоролся на мрачного типа с копной нестриженых русых волос и пронзительным взглядом. Парню на вид было за двадцать. Худой, довольно высокий, с бутафорским топором под мышкой. О миловидных хостес в этом заведении, вероятно, не слышали.

— Чего изволите, сударь? — поинтересовался оборванец.

Присмотревшись, я понял, что чувак ходит в жутких обносках.

— Столик, — сказал я, — забронирован.

— На чьё имя?

— Ким Брукс.

Оборванец сунул мне в руки топор, достал из холщовой котомки планшет и сверился с регистрационными записями. Пока хмырь водил пальцами по экрану, я осмотрелся. Низкий потолок, стены оклеены отвратительными жёлтыми обоями. Теснота, в одном из углов пристроился деревянный стол, на котором громоздилась стопка потрёпанных книг и тетрадей. Слева от меня поставили софу, явно подержанную. Деревянная лестница, покрытая тёмно-коричневым лаком, вела на второй этаж. Стена над лестницей была украшена портретом бородатого мужика, его взгляд ничего хорошего не предвещал.

— Госпожа Брукс, — парень убрал планшет в котомку и выдернул топор из моих рук, — ожидает вас на пятом этаже, в мансарде.

— Благодарю, — в тон оборванцу ответил я.

И направился к лестнице.

Ступени были скрипучими и невероятно старыми. При каждом шаге половицы прогибались. На втором этаже обнаружилась арка, ведущая в обеденный зал на пять столиков. Двумя пролётами выше располагалась аналогичная арка, только за ней тянулся коридор с закрытыми дверьми ВИП-комнат. На четвёртом ярусе, судя по всему, находилась кухня с распахнутой настежь дверью. Пахло жареным мясом, луком, специями. Что-то шкворчало на сковородке, раздавался звон посуды, по разделочной доске стучал нож, в клубах пара сновали повара в белых фартуках...

Я поднялся на самый верх и оказался в мансарде.

Пришлось открыть скрипнувшую дверь с облезшей синей краской.

Мерзкая желтизна уступила место деревянным панелям, круглому слуховому окошку и светильникам, смахивающим на керосиновые лампы. Мансарда не превышала шести шагов в поперечнике, а в её центре был помещён круглый стол, за которым сидела моя инструкторша.

— Ты бы ещё в хлев забралась, — хмыкнул я, аккуратно пристраиваясь на хлипкий с виду деревянный стул с тканевой обивкой. Поискав глазами меню, напоролся на увесистый томик Достоевского. Раскрыв талмуд на первой странице, я обнаружил перечень фирменных блюд. — Давит на психику.

— Так и задумано, — улыбнулась девушка. — Это дорогой ресторан для снобов. Простые смертные сюда редко захаживают.

— Я не заметил полчищ фанатов внизу. Только придурок с топором.

Брукс укоризненно покачала головой и тихо произнесла:

— Закажи что-нибудь.

— А ты уже выбрала?

— Да. У них тут главное блюдо — это кутья из знаменитого сна Родиона. Не бери эту хрень.

— А что брать?

На лестнице послышались шаги, и в комнату вошла шестидесятилетняя бабка с острым носом и злобными глазёнками. Старушенция напялила на себя длинную шерстяную юбку и меховую кофту. Седые космы бабка собрала в пучок.

— Чего изволишь, милок? Барышня, добрый день.

Я вновь погрузился в изучение меню.

Сплошные пироги, расстегаи, московские селянки да вездесущая стерляжья уха. Вряд ли стоит рисковать здоровьем, заказывая в этой помойке что-то экзотическое.

— Мне бы чаю.

— Как угодно-с, — старуха сделала пометку в здоровенной амбарной книге. — А чего изволит отведать барышня?

— Чай. И один яблочный пирог на двоих.

Бабка всё аккуратно записала и ушаркала из комнаты.

— Мы хоть к вечеру позавтракаем? — не выдержал я.

— Тут везде актёры, — отмахнулась Кимберли. — Ей не больше тридцати.

— Даже так?

— Угу.

Я окиул Брукс оценивающим взглядом.

Неизменный хвост чёрных волос, серый джемпер, сумочка-рюкзак на спинке стула. Лёгкий аромат духов. Мне почудились нотки сандала и туберозы. Нмного жасмина...

— Что? — Ким перехватила мой взгляд.

— Хорошо пахнешь.

— Спасибо.

— Ким, почему именно здесь? И что вообще происходит?

Инструкторша закусила губу.

Через секунду произнесла:

— Для твоего эскорта наша встреча будет выглядеть... как свидание. Ресторан часто посещают парочки, не желающие афишировать связь. Тут сдаются апартаменты. По часам и на сутки.

Увидев мою заинтересованность, Ким поспешно добавила:

— Но мы здесь для других целей. Ресторан обеспечивает приватность артефакторикой. Стены напичканы рунными устройствами... которые сведут с ума менталистов. Отсюда и дороговизна.

Понятно.

Чаёк в прайсе стоит как марочное вино пятилетней выдержки. А пироги с расстегаями заставят бедного студента рвать на себе волосы и хвататься за топор по малейшему поводу.

Мы оплачиваем безопасность.

Значит, разговор серьёзный.

Ким посмотрела на механические часы. Точнее — на миниатюрный шедевр с круглым циферблатом и белым ремешком, красующийся на запястье.

— По моим подсчётам осталось минут пять-шесть.

— До чего?

— Ну, до отката. Нельзя, чтобы тебя скрутило посреди улицы.

— Какого ещё отката?

Покосившись на дверь мансарды, я поймал себя на мысли, что вижу едва уловимое серебристое мерцание. Присматриваюсь — нет ничего.

— Артефакторное поле, — сообщила Брукс.

— Так что с откатом...

— Подожди немного, ок?

Дверь со скрипом распахнулась, и начался тотальный сюр. Два здоровенных хмыря, по виду дворника, втащили в комнату дымящийся самовар. Медный, с сапогом на верхушке и ажурным металлическим краником сбоку. Водрузив самовар в центре стола, мужики удалились. Им на смену пришла давешняя бабка с подносом. Выгрузила чашки, блюдца и блюдо с нехилым пирогом, разрезанным на части. Не забыла окаянная и про ложечки. Хлопнув сахарницей по столу и пожелав приятного аппетита, карга исчезла с горизонта.

— И как это работает? — я скептически воззрился на агрегат.

— Открываешь краник. Наполняешь чашку.

Ким подала пример первой.

Я наблюдал за тем, как из самовара вытекает янтарная струя, а в моей памяти начинало что-то пробуждаться.

Вспышка.

Брукс замерла посреди комнаты с двумя ножами в руках. Это парные керамбиты. Изогнутые, словно серпы. Рядом с ней... размытый силуэт.

Виски сдавливает болью.

— Всё в порядке? — участливо интересуется Кимберли.

Пожав плечами, наполняю свою чашку. Над столом плывёт травяной аромат, смешиваясь с запахом духов Кимберли. Непостижимым образоя я успеваю поставить чашку на блюдце, и тут меня накрывает по полной.

Кажется, прорвало дамбу.

Сначала в мозг хлынули разрозненные образы, обрывки фраз, фрагменты звуков и запахов. Всё это перемешалось со свежими напластованиями. Мансарда отодвинулась на задний план, и я окунулся в беспросветную фугу, раз за разом переживая версии одних и тех же эпизодов.

— Блин, — услышал я голос Брукс. — Рановато...

Боль, пульсирующая в висках. Грёбаный сапог. Круглое окошко, в которое вписался голубь. Курлыкает, пожирает голодными глазами наш пирог...

Я меняюсь.

Забытый мир вторгается в меня.

— Спокойно, — повторяет Ким. — Спокойно.

Легко тебе говорить.

Мои пальцы вцепились в столешницу и побелели от напряжения. Секунды растянулись в невыносимую вечность, и я перестал быть собой...

Когда всё закончилось, я вспомнил.

Задание МОРа, взорвавшуюся голову штабс-капитана, Ким с двумя кривыми ножами, Петраускаса и всех остальных. Вспомнил и вторую редакцию мира — ту, где я никого не убил, зато подстрелили меня.

— Откат, — Ким сделала глоток из своей чашки и потянулась за пирогом. — В первый раз всегда хреново. Потом привыкнешь. Перестанешь замечать.

— Что вы такое творите? — просипел я.

— Перекраиваем историю, — Брукс лукаво мне подмигнула. — В точном соответствии с программой «Эскапизма». Вообрази большое здание из кубиков лего. Дети разбирают отдельные участки и перестраивают их заново. Вместо плоской крыши — мансарда. Вместо эркера — балкон. Убираем окно, добавляем террасу. Здесь установим камин, там проведём новые коммуникации... И вот, наши труды увенчались успехом. Ты видишь иную картину.

— Зачем? — вырвалось у меня.

— Хороший вопрос, — Кимберли протянула мне кусок пирога. — Ответ на него знают не все эмиссары.

— Ты знаешь?

— Конечно.

Молча откусываю пирог. Вкусовые рецепторы в норме. А ещё до меня доходит, что средоточие наполовину опустошено. Дико хочется есть.

Запиваю пирог чаем.

Странный чай.

По вкусу напоминает... эликсир для восстановления маны. Этим зельем меня потчевала Кара, когда я впервые очутился в Петрополисе.

Милое сердце тепло.

— Травки-муравки, — вгрызаюсь в яблочный пирог.

С каждой секундой мне становится легче.

— Первончально руководство «Эскапизма» хотело организовать экспансию в альтернативное будущее. В две тысячи сотый год. Забросили эмиссаров, разведали обстановку и начали перемещать первых клиентов. Это путь в один конец, поскольку от старого тела ты отказываешься. Внезапно выяснилось, что Российская империя осведомлена о пришельцах, имеет чёткий план их отлова и ликвидации, а к тому же вплотную подобралась к понимаю, где искать руководство концерна. Ребята из «Эскапизма» струхнули. Кинулись было прощупывать другие вселенные, но и там получили отпор. Петрополис сумел выстроить нечто вроде содружества, в котором спецслужбы тесно взаимодействуют через порталы.

— Мы же и породили проблему, — хмыкнул я, подливая ещё немного отвара в чашку. — Пока МОР не вмешивался в эту реальность, всем было наплевать на «Эскапизм».

— Многое вышло из-под контроля, — признала Брукс. — В общем, меня не интересуют вопросы этики. Слушай дальше. Группа учёных, отвечавшая за переброски, делает открытие века. Мол, не важно, куда перемещать сознание человека — в прошлое или настоящее. Так почему бы не переселить миллиардеров в более комфортную среду? С этой идеи они начинали, но потом один псих сказал: а давайте подстроим среду под себя. Акционеры пришли в восторг от этой несложной мысли. Поставили перед МОРом задачу, и тот просчитал все коррекции, начиная едва ли не с пришествия Основателя. Дорожная карта, так они обозвали компьютерное моделирование. Появляются хрономаги, и вот уже большая игра понеслась.

— Охренеть, — сказал я, потянувшись за вторым куском пирога. — МОР просчитал последствия до сотого года. А дальше? Он в состоянии предвидеть будущее, скажем, на полтысячелетия вперёд?

— Вряд ли, — хмыкнула Брукс. — Для этого потребовались бы запредельные квантовые мощности. Даже «Эскапизм» не всесилен.

— Как они связаны с «Ростехно»?

— Напрямую. «Эскапизм» — это, по сути, дочернее предприятие «Ростехно». Всё начиналось с кучки энтузиастов, которым зажали яйца большим капиталом. Те, кто основал концерн, либо мертвы, либо с потрохами продались «Ростехно».

Фух.

Задача усложняется.

— Почему я вспомнил первую редакцию событий в Москве?

— Ну, ты же хрономаг.

— И что?

— Открылась новая способность. Теперь любые изменения реальности тебя не касаются. Нет, не так. Твои воспоминания будут преобразованы, но затем случится откат. Вернёшься к первоначальным настройкам.