Кто-то внутри

Глава 21

Безопасным местом, о котором говорил Горец, оказались апартаменты в многоэтажном доме в очередном безликом спальном районе, и, хотя он и находился на другом конце города, меня не покидало ощущение дежавю. Видимо, Горец придерживался той стратегии, по которой камень надо прятать на берегу моря, лист — в лесу, а человека — в толпе ему подобных.

Конечно, я ожидал от подполья чего-то другого, но выбора у меня не было, и я решил дать этим парням шанс. Несколько дней покоя, которые обещал мне Горец, были совершенно не лишними чтобы упорядочить мои и Сэма знания об этом мире и враге, и выработать хоть какую-то стратегию.

Апартаменты были двухкомнатными. В одной комнате поселили меня, в другой разместились двое бойцов, которые должны были то ли меня охранять, то ли следить, чтобы я никуда не сбежал, а, скорее всего, и то и другое сразу. Того, что помладше, звали Евгений, он был рыжий и носил очки, что, на мой взгляд, делало его так себе бойцом. Того, что постарше, звали Нурлан, и он был выходцем из Южной Сибири. Он был коренаст, низкоросл, с простодушным выражением лица, но взгляд у него был цепкий и умный. В этой паре он был наиболее опасным.

— Значит, ты симб? — спросил Евгений сразу же после того, как захлопнулась дверь за Горцем.

— Да.

— Как тебе удалось?

— Просто случай, — сказал я. — Сам не понимаю, как все произошло.

— И ты уработал Цзиньлуна?

— В этом было куда больше удачи, чем умения, — сказал я.

— Покажи что-нибудь.

Я покачал головой.

— Не думаю, что это разумно. Я пока еще не освоился с новыми способностями и не знаю, чего от них можно ожидать.

Когда я демонстрировал свои умения Горцу, я убеждал его и пытался приобрести союзника. А сейчас от такой демонстрации попахивало бы дешевым балаганом.

Когда я отказался, Евгений выглядел разочарованным. Нурлан остался невозмутим. Кроме того, я заметил, что он за весь разговор и слова не проронил.

Я сослался на усталость и головную боль и удалился к себе.

Меблировка в предоставленных мне апартаментах была крайне небогатой. Кровать, стул около широкого подоконника, выполняющего роль стола, небольшой шкаф, в который мне все равно нечего было ни повесить, ни положить. Я прикрыл за собой дверь, практически сразу же услышав звуки включенного моими сторожами телевизора, улегся на кровать и погрузился во внутренний диалог.

— Я нахожу твою стратегию довольно странной, — сказал Сэм. — Сначала ты рискуешь нашими жизнями, чтобы отбить у Ванов контрабандный товар, а потом сливаешь его первому встречному, не получив взамен ничего, кроме туманных обещаний о тебе позаботиться.

— Я ослабил врага и получил союзника, — сказал я.

Правда, я рассчитывал, что союзник будет куда внушительнее, но тут выбирать не приходится. А то, что груз Ванов так легко ушел из моих рук, меня не волновало. У меня все равно не было ни путей для его сбыта, ни ресурсов для альтернативного использования.

— Скорее, ты дернул льва за хвост.

— Лев — это Ван Хенг?

— Я лишь пытаюсь тебе намекнуть, что не слишком разумно судить о силе Хенга по его племяннику, — сказал Сэм. — Он не просто так стоит во главе этой организации.

Интересно, как он это выяснил, подумал я. Вряд ли выудил из памяти Ивана, тот, скорее всего, и не знал о таких подробностях. Спрашивать я не стал, просто сделал тебе зарубку для памяти. Тем более, что последний поворот разговора позволил мне зацепиться за куда более интересующую меня тему.

— Кстати, об этом, — сказал я. — Что насчет способа ускоренного развития твоих способностей? Если уж нам драться с Ван Хенгом, я хотел бы подойти к этому вопросу основательно.

— Никто не собирается драться с Ван Хенгом, — сказал Сэм. — Этот чувак стал симбом на заре завоевания, еще в те времена, когда империи принадлежал не весь мир, и, поверь мне, его боевые способности позволят ему разобраться с армией какой-нибудь небольшой страны.

Симбы — не люди, напомнил я себе. Внешне, может быть, они остаются почти такими же, как были, но по сути — нет. Как ни крути, люди со временем становятся слабее. Симбы — нет.

Год от года они только крепнут.

Самый старый симб в мире — император, он же и самый могущественный, и, говорят, что практически бессмертный. Его сила равна силе тысяч, и когда он выходит на поле боя, оно превращается в выжженную пустыню. Это обычное дело для структур, построенных на личной силе — на вершине пищевой цепочки стоит самый опасный хищник.

Российская империя моего прежнего мира была построена по этому же принципу. В высокой дуэли государь был сильнее любого своего подданного. На поле боя… Наш император, в отличие от местного китайского, никогда не выходил на поле боя, но мы все равно никогда не сомневались в его силе и способностях.

Даже если бы я по-прежнему владел своими молниями и неожиданно стал одержим идеями подрыва государственных устоев, у меня не было бы ни единого шанса против государя или любого из великих князей, так что в словах Сэма был смысл.

— С Ван Хенгом у нас есть только одна рабочая стратегия, — продолжал Сэм. — Залечь на дно и не отсвечивать, в идеале — притвориться мертвыми и переждать, пока он не уедет из города.

— Звучит как-то слишком пессимистично.

— За исключением разве что лорд-губернатора, в городе сейчас нет силы, способной справиться с Ван Хенгом.

— Ладно, допустим, — сказал я. — Как мне самому стать такой силой, не потратив на это пару десятков лет?

— Не хотел бы тебя расстраивать, но гарантированного способа не существует.

— Но способ все-таки есть?

— Должен предупредить, он довольно рискованный.

— Беру.

— Почему-то я в этом даже не сомневался, — сказал Сэм. — Способ достаточно прост. Нужно оказаться достаточно близко в момент смерти другого симба.

— И как это поможет?

— Симбы умирают в две стадии, — сказал Сэм. — Сначала гибнет физическое тело, в нашем случае это будешь ты. Затем начинает разрушаться энергетическая структура, которую выстраивает демон внутри тебя, в зависимости от силы симба это занимает от минуты до трех. Если в этот промежуток времени рядом с умирающим окажется другой симб, он может перехватить оставшиеся энергетические узлы и встроить их в собственную структуру, что увеличит пропускную способность и позволит закачивать более крупные запасы энергии ци. То есть, стать сильнее, чего ты и пытаешься добиться.

— Но практически единственный способ оказаться рядом с симбом в момент разрушения его энергетической структуры…

— Ты схватываешь на лету, — сказал Сэм. — Именно так. Если ты хочешь стать сильнее, ты должен сражаться с другими симбами. И убивать их.

Что ж, это действительно рискованный способ, но он совпадал с тем, что я собирался делать даже не зная о нем.

Драться.

— А нельзя ли для этого использовать твоих сородичей, заточенных в ловушки? — спросил я.

— Пытаешься найти легкий способ?

— Прикидываю все варианты.

— Их можно использовать, но не так, как ты думаешь, — сказал Сэм. — Пока они в ловушках, они бесполезны, ведь они не являются симбами, и их энергетическая структура не сформирована. Но если ты выпустишь их, позволишь им создать симбиоз, а потом убьешь… Но даже это не поможет тебе сравниться с Хенгом, поэтому я рекомендую тебе придерживаться той стратегии, о которой я уже говорил.

Убить сто человек, чтобы стать сильнее? Это не вариант, даже если бы они были осужденными на смерть преступниками… Я солдат, а не палач. Одно дело — одолеть врага в схватке, и совсем другое — хладнокровно убить совершенно неподготовленного человека, который к империи вообще может никакого отношения не иметь.

Хорошо, что я избавился от товара. Меньше риска поддаться искушению.

— Цинтам этот способ известен?

— Разумеется, — сказал Сэм. — Как, ты думаешь, император и высшая знать обрели свое могущество за столь короткое время? Этот способ менее эффективен, чем схватка и победа над настоящим симбом, но это как раз тот случай, когда количество может перерасти в качество.

— То есть?

— Жертвоприношения, друг мой. Массовые человеческие… ну, и не только человеческие жертвоприношения. Готов ли ты пойти тем же путем, чтобы сокрушить великих?

— Нет. Пожалуй, что нет, — сказал я. — А насколько массовые?

— Полагаю, что речь идет о десятках тысяч людей, — сказал Сэм. — А может быть, даже о сотнях.

— А на основании чего ты делаешь такие предположения? — спросил я. — Вряд ли Иван был настолько глубоко погружен в тему.

— Я в нее погружен. Мы изучали вас, пока цинты охотились за нами в нашем мире, — сказал Сэм. — Так что, поверь, я знаю об этом мире куда больше, чем Иван. И, тем более, куда больше, чем ты. Поэтому я еще раз настаиваю, что ты должен принять предложенную мной стратегию.

Альтернативной стратегии все равно не просматривается, подумал я. Сопротивление вряд ли обладает средствами, которые могут ликвидировать Хенга, и даже если бы и обладали, я не думал, что они могли бы полезть на рожон. У них появилась куча материалов для исследования, включая и меня самого, и не в их интересах привлекать к себе повышенное внимание, поднимая шум.

А сам я временно лишен оперативного простора.