Воля рода

* * *

Причина оказалась банальной до невозможности — здесь тоже была замешана женщина. И даже не одна.

Так и теряют голову даже самые матёрые агенты — там, в Великолунии, у Ключевца осталась любовь. Девушка была Лунной, служила при дворе великолунского короля, и чем-то зацепила душу хладнокровного шпиона.

Уж не та ли это кнопка, на которой держат палец великолунцы? Что обещали Ключевцу: что отпустят её, или что оставят в покое, чтобы парочка насладилась спокойной жизнью?

— У неё Чёрная Хворь, — вдруг сказал Вячеслав, разрушив все мои предположения.

— Э-э-э… — только и вырвалось у меня,

Девушка эта оказалась дальней родственницей Рюревского, государя Красногории. Какая-то ветвь рода, оказавшаяся в изгнании.

Как я понял, великолунцы держали её при себе на всякий случай, если вдруг нужно будет вести игры за престол Красногории — всегда полезно иметь под рукой наследную кровь, как козырь. И тут даже не важна очередь наследования, ведь когда начинаются интриги, всё можно подогнать под ситуацию.

Кто знает, может, эта изгнанная ветвь и раздула борьбу за престол в Красногории между двумя сыновьями Рюревского? Потому что Чёрная Хворь, как сказал Вячеслав, напала на семью девушки около двадцати лет назад. Распространялась она среди членов семьи медленно, но неотвратимо.

Я сразу же вспомнил рассказ Филиппо о матери моего Василия. Кажется, Анжелика Ветрова, бывшая Избранница, рубанула заклинанием во всем «виноватым» в смерти рода Борзовых.

Меня в очередной раз поразили масштабы этой порчи, ведь даже соседнюю страну зацепило.

Я ещё раз прогнал всю информацию, пытаясь найти логику. И она присутствовала, но только со стороны великолунцев. Им в любом случае было выгодно — это отличная мотивация для работы диверсанта.

А вот в любовь, причём такую долгую, мне что-то не верилось. Чем же зацепила этого горбоносого рюревская родственница?

Неожиданно я вспомнил Эвелину. То, как Избранница насиловала мои эмоции во все чакры, не передать словами. И после стольких наглых атак я уже не был уверен, что отношусь к ней равнодушно — пойди разберись, где мои чувства, а где подставные.

Может, и этого беднягу так же обработали. Для хладнокровного убийцы гормональный всплеск, как наркотик.

— Ты знаешь, как снять Чёрную Хворь? — спросил я.

— Нужна кровь истинного наследника, — кивнул Ключевец.

Я вспомнил слова Филиппо: «нужна невинная кровь истинного наследника». Именно так: «невинная».

Да и слово «истинный» вызывает очень много вопросов… Кого считать истинным? Прямого наследника, или того, кого выберут духи рода?

Вячеславу я ничего говорить не стал.

— Там, в горах Диофана, — Ключевец махнул куда-то в сторону, — Сидит Перволунник, сын Рюревского. Ещё живой, говорят, и он тоже сражён этой Хворью.

— Да, я слышал.

— Одна гадалка… — начал было Вячеслав, и я непроизвольно выругался:

— Да твою псину!

— Что?

— Опять предсказание, — усмехнулся я, — Вокруг одни предсказания.

— Ну, в приход Чёрной Луны я не верю, а вот в слова оракула очень даже, — сказал Ключевец, — Эта гадалка мне обещала, что в моём «деле поможет красная псина».

Мне стало смешно. Были у нас в истории Свободной Федерации одни «красные»…

Я так и представил, как гадалка таинственно вещает Ключевцу, что спасти его сможет только древний коммунист, восставший из пепла революции.

— Я сказал что-то смешное?

— Есть немного, — я поджал губы, пытаясь согнать улыбку, — Так и сказала?

— Ну, да. Именно поэтому я согласился работать на великолунцев, когда они попросили раздобыть Технику Пса. Я думал, это связано с «красной псиной». Но потом я встретил тебя с твоими странными ругательствами. — коричневые глаза пристально смотрели на меня.

«И с очищающим революционным огнём в глазах», — подумал я, и ещё сильнее стиснул губы.

— Веселье — это побочный эффект от яда Серых Хранителей, — сказал Вячеслав.

— Я постараюсь. Что, одни только ругательства, и ты уже считаешь, что я из того предсказания?

— Согласись, не каждый день видишь, как маг превращается в «уголька».

— Ты это видел?

— После того, как мы с тобой у телеги столкнулись. И здесь, когда следил за вами.

— Даже не буду спрашивать, как ты нас нашёл…

— Я искал не тебя, а Филиппо. Знал, что появишься у него, хотя ума не приложу, как ты сделал это быстрее меня.

Я покачал головой. Да уж, оседлала бы тебя сумасшедшая голая Избранница, тоже бы скакал по Вертунам, как ошалевший.

— Это ты в лагере тогда искал «кровь наследника»? — спросил я.

— Да, я пытался разобраться, что происходит у чернолунников. Вдруг мне бы просто повезло, и я бы уже был на пути в столицу Великолунии?

— Не уверен, что это в планах твоих кураторов, — задумчиво сказал я, — Думаешь, великолунцы позволили бы тебе соскочить так просто?

— Я бы разобрался с этим.

Мы замолчали. Вячеслав так и сидел, пережигая постепенно хворост, а я думал.

Очень жаль Филиппо. И жаль, что не получилось закончить обучение у него.

Одна из вершин уже окрасилась предрассветным цветом, и я подумал, что на рассвете действительно надо будет вырыть старику более подходящую могилу. Нельзя вот так оставлять, на съедение диким зверям.

— Я так предполагаю, что как-то должен помочь тебе? — наконец, спросил я у Ключевца, — Тебе нужна моя кровь?

— Пока не нужна.

— В смысле?

— Ну, пока духи рода не признают наследника истинным, он таковым не является. Это древняя традиция, и ей пропитана вся магия.

Ага, так я и думал. «Истинным» наследник становится не просто так.

— Значит, кровь тебе всё-таки нужна?

— Если духи признают тебя, то мне же проще, — прищурился Вячеслав, — А если нет? Поэтому-то мы с тобой и направимся к Храму Первого Полнолуния, уж в истинности-то Перволунника никто не сомневается.

— А почему ты сам не попытаешься?

— С одной стороны Храм защищает армия Чёрной Луны, с другой — древняя магия. Через армию нам с тобой не пройти, а вот магию мы можем попробовать.

У меня пробежали мурашки по коже. Одна бывшая Избранница наложила проклятие на целый род, и оно лишь усиливается с каждым годом. И мне даже страшно представить, какие проклятия могут применять высшие служители Детей Чёрной Луны.

— Я бы всё-таки попытался через армию, — с сомнением сказал я.

— Нет, исключено.

— Почему?

— Гадалка сказала…