Эдем 7

Глава 22

Сверкнувшая в лучах звёздного неба сталь пролетела прямо перед глазами с треском пробивая дарованную Творцами броню. По самую рукоять лезвие вошло с мерзким хлюпаньем внутрь сваренной заживо плоти, а со свистом вышедший наружу пар будто стал предсмертным хрипом отчаяния. Но этого было мало, поэтому ещё одно движение буквально вскрыло оболочку, обнажив все внутренности. Но никому не было до этого дела, все гости продолжали веселиться и распивать дорогие эльфийские вина, делясь впечатлениями за прошедшие с прошлых встреч месяца и года. С чего бы их должна волновать чужая участь?

— Вообще панцирные драконы не считают каким-то деликатесом в Атесе, — резонно заметил Ланс, продолжая орудовать ножом. — Однако я же не местный, так что… Будете кусочек?

— Пожалуй воздержусь, — мрачно ответил Морской Царь.

Интересно, чем он питается? Вроде клешни здоровые, а нужны они не столько для обороны, сколько для разрывания чужой плоти для последующего поедания. Хотя, с другой стороны, те же крабы питаются в основном водорослями. Да, они всеядны и если кинуть им труп, то они обглодают всё до костей. Но всё же их основной рацион — это водоросли. А значит в принципе и этот смертный возможно куда более мирное существо, чем кажется на первый взгляд. Или нет?

— Кажется все ваши партнёры уже собираются в переговорном зале. Не хотите поспешить? — довольно аккуратно предложил подводный правитель может не всего моря, но некоторых участков уж точно.

— Нет, пусть предвкушают свою награду и маринуются в соусе надежды, — загадочно улыбнулся Лансемалион Бальмуар, чётко решивший сначала доесть панцирного дракона, которого по понятным причинам назвали панцирным, но вот какую черту он взял от дракона навсегда останется загадкой.

На Сирингодиуме переговоры длились уже так-то целых пять месяцев. Один за другим аристократ подписывал договоры с новыми и старыми смертными, выплачивал обещанные суммы и тут же перезаключал с большинством соглашение, ставя каждый раз меньшие проценты. Из-за этого рекомендовалось вносить большие суммы, что многие с удовольствием и делали, попутно выстраивая планы с участием ещё не полученных денег. Ведь до этого всё всем выплачивали, а значит в этот раз выплатят. Также большинство не вип гостей тоже уже несколько раз обновились и теперь здесь находились не только приглашённые на якобы день рождения гости, но и множество других мелких партнёров. Они видели, как мастодонты вкладывают суммы и богатеют, слышали слухи и просто не могли устоять от волшебных предложений. И действительно, разве что-то может пойти не так?

И вот Ланс наконец-то доел своё блюдо и отправился в переговорный кабинет, в котором произошла перестановка мебели: всё лишнее убрали и добавили больше сидячих мест. Так много лариосов и… кажется даже алетисов, которые принесли сюда не центнеры золота, но десятки килограмм серебра. Кто-то мечтал возвысится самым лёгким путём, другие надеялись сместить конкурентов за счёт «скрытых во тьме политического хаоса Эдема возможностей», третьи просто в отчаянии цеплялись за последнюю надежду спасти умирающего от болезни родственника на что нужно много монет — всех их объединяли один и тот же взгляд, кроме разве что единиц, вроде того же вечно подозрительного господина Джакозы.

— Прямо как тогда, — про себя ухмыльнулся подошедший к своей доске Ланс, после чего наконец-то с лучезарной улыбкой повернулся к своим «партнёрам». — Что же леди и джентльмены! Готовы узнать во сколько раз удалось преумножить наши общие вложения⁈

Аристократ говорил громко, вкладывая в голос волю, а также продолжая действительно широко улыбаться и всячески улучшать детали своей сладкой маски. До последнего он не верил, что у него всё получится, ведь стоит признаться, в своей семье он считался не то чтобы быдлом, но скорее очень грубым, жестоким и холодным воином, которому чужды эмоции. Поэтому располагать к себе смертных не получалось, как и вести переговоры. Нет, харизма была, но обладала совершенно иным оттенком, который скорее внушит уверенность дрогнувшему строю солдат, нежели этим… этим… партнёрам. Впрочем, даже не очень умелую лесть они жрали колоссальными порциями, прося добавки.

Каждый день на Сирингодиуме Ланс ждал что-то вот ещё чуть-чуть, и кто-то что-то начнёт подозревать и открыто заявит свою позицию. Но как же глуп бывает смертный, что даже ни одними словами не опишешь. И ведь действительно, если использовать нормальное распределение по уровню интеллекта, то ведь можно быстро обнаружить что подавляющее количество смертных… просты, предсказуемые, посредственны и в сравнении с лидерами общества просто никчёмны, что позволяет легко дёргать большинство за давно подвязанные ниточки. И это касается в том числе лариосов, среди которых далеко не все такие же опасные как Лансемалион Бальмуар, Зелгиос Торвандори, Халсу’Алуби, Киране Нар’Авид или даже Вейт Фламнуд. Глупцы, многим из них по несколько веков, но они так и не поняли, что бесплатный сыр только в мышеловке. Банальная истина, которая у каждого на устах, но которой почему-то никто не спешит пользоваться. Хотя чему удивляться? Интеллект никогда не являлся следствием возраста. Дурак в сорок лет, останется дураком и в сто, и в двести, и на троне, и с лучшими артефактами в арсенале. А если умные пословицы повторяются исключительно машинально без полного понимания детали, то медяк им цена.

— Хм… Тут такое дело… — наконец-то Ланс позволил себе снять маску, пусть пока что и лица его никто не видел, ведь взор янтарных глаз был обращён к доске с собственными таблицами и графиками. — Я ошибся в вычислениях, друзья.

Одно движение руки, маленькая чёрточка и три человека хватаются за сердца, чувствуя симптомы предынфарктного состояния. С лиц других сползают улыбки, недопонимание не сразу сменится откровенным шоком, страхом и пробивающим до костей ужасом. Один зачёркнутый ноль разрушил столько судеб глупцов, которые всегда будут жертвами тех, кто находится правее по нормальному распределению. Стадо, что станет мясным щитом и фундаментом для возвышения тех, кто понимает правила игры и умеет играть.

— Сраный ты, Этий тебя дери, ублюдок! — тут же рявкнул Джакоза, который, кажется, даже не расстроился, а наоборот обрадовался, ведь он оказался прав.

— Денег нет, я банкрот, обязательства выполнить не могу в следствии непредвиденных обстоятельств: весь мой бизнес в Атесе сгорел! — перекрикивая взбудораженное стадо, продолжал пояснять Ланс, ссылаясь на пункты договоров. — Несогласные могут обратиться в суд!

— А как быть с нами⁈ — встал один из корсаров. — Вы обещали не деньги, а индульгенцию и покровительство властей! Это обязательство выполнить вам под силу⁈

— ВСЕМ СИДЕТЬ!!! НИКАКИХ ЛИШНИХ ДВИЖЕНИЙ!!! — тут же вскочил капитан «Золотой Богини». — РАБОТАЮТ ОФИЦЕРЫ АТЕСА!!! БЕГСТВО БУДЕТ КАРАТЬСЯ СМЕРТЬЮ!!!

Глупцы. Как только можно было подумать, что войска Эдема будут сотрудничать и идти на уступки замазанных в грязных делах с пиратами капитанов! Прямо сейчас к Сирингодиуму уже плывут эскадры под командованием Триандала Хилиана, который сначала хотел присутствовать здесь лично. Однако удалось убедить его в нецелесообразности такого решения, ведь куда лучше послать бывшего корсара, заслуженного капера и уже действующего офицера Совета Адмиралов. Его остальному сброду легче будет счесть за «своего». В чём разница между капитаном «Золотой Богине» и другими капитанами пожелавшими стать каперами? Как уже было сказано — в сотрудничестве с пиратами. Это принципиальный момент. И пусть положение Атеса сейчас тяжело, но адмиралы, гаранты стабильности, даже в такие тяжёлые времена демонстрируют только твёрдую хватку и решительность. Никаких переговоров с преступниками, хотя возможно кого-то и помилуют, это уже будут на суде разбираться или в пыточных.

Кто-то попытался сбежать, сразу же выстрел из посоха буквально аннигилировал потенциального пирата или помощника пиратов, этого уже не узнают. Капитан «Золотой Богини» не врал и выносил приговоры на месте, не обращая внимания на других гостей, который в ужасе пытались забиться в самый дальний угол, пока на их лица окроплялись внушительными порциями внутренностей сражающихся боевых магов, снаружи уже стали слышны залпы орудий.

Следующий ход сделал Джакоза, отдав приказ своим рабыням. Вообще, своих защитников все оставляли снаружи, ведь за безопасностью следил Сирингодиум, чья охрана до сих пор не понимает, что происходит, Лансемалион Бальмуар, чьи гвардейцы наблюдали только за одним конкретным смертным и плевать хотели на случайные жертвы, а также солдаты капитана «Золотой Богини», являющегося почётным наблюдателем и офицером под прикрытием, хотя своей должности он не скрывал, в отличии от намерений. Однако и выгонять трёх таких обманчиво безобидных девушек никто не стал, хоть многие и понимали, зачем их взял с собой хозяин.

За один рывок первая рабыня пронеслась через весь стол, метнув в аристократа три отравленных иглы, после чего тут же разлетелась на кусочки из-за вакуумного взрыва. Вторая успела добежать и получила кулаком по лицу, что буквально оторвало ей голову. Третья умерла самой первой, прикрывая хозяина от разряда молний.

— Есть! — Радостно прокричал Джакоза, дотянувшись до заветного перстня на середине стола.

Радуясь возможности проклятый артефакт тут же буквально сам залез на палец нового носителя, после чего разочарованно кровавый кристалл всполохнул алым огнём.

— Ну и дурак же ты, Джакоза… — протянул Алистер, вонзив в спину южанина свой меч, а следующим ударом обезглавил своего давнего соперника.

После поражения сердца зачарованный клинок разрушил и ардию паресиса, вызвав мгновенную смерть. Это важное уточнение, ведь если пробить такому сильному магу грудь простым стальным оружием и уничтожить сердце, то он всё равно ещё будет некоторое время жить и продолжать борьбу. А если развит эркенхар, то он ещё и без головы может сражаться или даже восстановиться, пусть и с некоторыми последствиями. Паресисов очень тяжело убивать, особенно, как уже было сказано, сильных паресисов.

Тело Джакозы сразу же превратилось в пепел, а душа оказалась сожрана оголодавшим перстнем. Лишь голова осталась нетронутой. Следующим движением капитан «Жесткого Сердца» аккуратно остриём своего меча подбросил проклятый артефакт в сторону аристократа, который продолжал стоять и наблюдать лишь за одним смертным, ожидая хода.

Самый скрытный ублюдок из всех присутствующих здесь дождался пика хаоса и уже думал как бы улизнуть. Как уже можно догадаться, у Лансемалиона Бальмуара здесь имелось три цели. Первая, самая очевидная, это деньги, очень много денег, полученных с организации своеобразной пирамиды. Когда-то в молодости, такой спектакль провернул Адрион во время своего прибывания в Ландосе, теперь вот спустя века повторяет тоже самое его брат в Атесе, вспоминая каждый день и каждое слово своего родственника, который как хороший старший брат долго оставался примером для подражания, другом, наставником и теперь вот вынужденным учителем, способного научить ещё очень многому. И для реализации собственных планов придётся многое перенять, а затем улучшить, чтобы победить Адриона.