Кровь и Пламя

Глава I. Гамбит профессора Хайма

*

(18 августа)

Кристина Фавр де Поль, одетая в кремовый брючный костюм зашла в приёмный покой Шарите́ и остановилась. Многое здесь изменилось с того момента, как она вчера забрала отсюда Мольтке.

Во-первых, ведущая в коридор к основному залу дверь отсутствовала вместе с куском стены. И через этом образовавшийся проём было видно и зеркала на стене тоже не висит. Во вторых, встретил её и Энцо Ламбера не учтивый немецкий доктор, а рослый автоматчик в форме без каких-либо знаков отличия. Ещё один при их появлении поднялся со стула слева в противоположном от входа углу. Справедливости ради, учтивый доктор тоже присутствовал, но сидел он за столом в другом углу, что-то перебирал в бумагах и даже поначалу не поднял головы.

— Здравствуйте, — обворожительно улыбнулась Кристина и произнесла по-немецки, — Нам бы пройти.

— Вы пациент? — строго на не очень хорошем немецком спросил автоматчик.

— Нет, — также улыбаясь покачала головой француженка и обернулась на Ламбера. Тот не выказывал никаких эмоций, ожидая дальнейшего развития событий. “Хорошо, хоть теперь он не выглядит, как проповедник-меннонит[1], а то мало ли”, - подумала девушка: “Хотя сейчас он какой-то байкер-ковбой”.

— А по какому Вы вопросу? — доктор поднял голову от бумаг и не вставая с места обратился к ним.

— Моё имя Кристина Фавр де Поль, я пришла навестить вашего пациента, Филиппа Лестрейнджа, — она посмотрела на доктора, про себя удивившись, почему он не походит.

Автоматчик обернулся на медика, тот медленно кивнул:

— Такой пациент у нас, действительно, есть.

— Тогда прошу предъявить документы Вас и Вашего спутника, — автоматчик повернул голову к Кристине, лицо его было непроницаемо каменным.

— Что, простите? — та удивлённо посмотрела на него.

— Предъявите, пожалуйста, Ваши документы, — по-отдельности произнёс мужчина, отступил на пару шагов назад и положил руку на автомат. Фавр де Поль заметила, что его палец оказался опасно рядом с курком. Второй автоматчик повторил жест своего коллеги. Девушка осознала, что эти двое стоят таким образом, что не перекрывают сектора для стрельбы друг другу, а вот она с Энцо стоят точь-в-точь, как мишени.

— Что у вас здесь происходит, какие документы? — она повернула голову к медику. Потом обернулась к Ламберу, тот медленно поднимал свою трость, держа её уже за середину.

— Прошу Вас не делать резких движений, — вздохнул доктор, затем он неспеша поднялся, вытащил волшебную палочку и обратился к автоматчику, — Пожалуйста, сообщите о посетителях, Кристина Фавр де Поль и? — он вопросительно на Кристину.

— Энцо Ламбер, — вежливо улыбнулся француз.

Автоматчик склонил голову и произнёс несколько слов в рацию, висевшую у него на плече. Потом из рации послышался ответ. Ничего, кроме их имён, она не разобрала, но язык был смутно знакомым, каким-то славянским. Да, на таком же языке говорила та рыжая девушка из поместья Мирбахов, точно!

Автоматчик произнёс ещё несколько фраз в рацию, услышал ответ, утвердительно кивнул, затем произнёс уже по-немецки, но обращался он к сотруднику Шарите́:

— Сейчас за ними придут, — после повернулся к Кристине и отступил ещё на шаг назад, — Подождите здесь немного, только прошу без резких движений.

Та кивнула, обернулась к Ламберу и негромко произнесла по-французски:

— Делай, как он говорит, это, похоже, русские наёмники, я говорила про них.

Энцо кивнул и опустил трость.

— Прошу между собой тоже говорить по-немецки, — автоматчик заговорил на очень плохом, но понятном французском и даже вежливо улыбнулся.

Кристина очень сильно удивилась, но утвердительно кивнула.

Буквально через полминуты в коридоре послышались шаги, и в проём вошла сухонькая пожилая женщина в форме клиники в сопровождении ещё одного рослого автоматчика.

— Меня зовут Фелиция Вульф, — она подошла к стоявшим на входе и вежливо улыбнулась, — Прошу следовать за мной. И прошу прощения за беспорядок и новые правила.

— Ничего страшного, нам сообщили о происшествии, — Кристина заметила, как поджались у женщины губы после этого слова.

Та кивнула и повела их в коридор. Автоматчик, что её сопровождал, двинулся позади Кристины и Энцо.

— Вам нужно будет подождать здесь, я уточню у профессора Хоффмана, сможете ли вы пройти в зал, — произнесла Фелиция, остановившись у ординаторской и приглашая их туда пройти.

Кристина отметила про себя, что дверь в эту комнату была сломана, хоть и стояла по-прежнему на месте.

— А как же реестр анимагов, туда же обязаны быть занесены все? — на диване слева от входа сидел мужчина в форме Шарите́ и, судя по запаху, пил кофе с каким-то алкоголем. Напротив него, облокотившись на стену стоял мужчина в коричневом летнем плаще, также с чашкой кофе в руке, но француженка заметила, что рядом с ним стояла прислонённая к стене трость.

— Здравствуйте, Кристина, — мужчина в плаще улыбнулся и приветственно поднял чашку, — Рад наконец-то с Вами познакомиться.

— Добрый вечер, месье?

— Меня зовут Михаил Романов, — он снова улыбнулся и сделал глоток кофе, — Я глава аналитического отдела WarConsulting, думаю, Вы слышали о нас? А это, — он указал на сидевшего на диване мужчину, — Герман Штольц, доктор клиники Шарите́.

— Добрый день, фройляйн, герр, — Штольц поднялся с дивана, приглашая туда присесть, сам же отошёл и встал у стены.

— Наслышана, моё имя Кристина Фавр де Поль, — улыбнулась француженка и, хоть ей не по душе было такое внимание, присела на диван, — А моего спутника зовут Энцо Ламбер, мы прибыли, чтобы проведать одного из пострадавших во вчерашних взрывах.

Её сопровождающий присел рядом.

— О, может кофе? — воскликнул врач и не дождавшись ответа стал разливать ароматный напиток в две пустые чашки.

— Благодарю, — кивнула девушка, — Мы прибыли, как узнали о происшествии, — она окинула взглядом помещение и отметила про себя, что здесь недавно второпях прибирались. А ещё второпях пытались смыть кровь со стен и пола, но это вышло не очень удачно, многочисленные бурые пятна по-прежнему виднелись, притом всюду.

— Да, это было чудовищно, — поморщился Штольц и подал французам ароматный кофе, — Потому сейчас мы вынуждены просить наших друзей из России охранять нас.

— Прошу простить за неудобства, — улыбнулся Романов, — Но такое время, всего можно ожидать от приходящих в клинику.

— А что здесь произошло, — Ламбер отпил кофе и по-деловому спросил, — Видно, что здесь был бой.

— Как выразился один наш общий с Кристиной знакомый, к нам заглянули любители прусской истории.

— Чего они хотели? — она внимательно посмотрела на Германа.

— Они не сказали, — за него ответил Михаил, — Хотя, может, и я не прав, я уже позже подошёл. И не спрашивал как-то.

— Вы анимаг? — Кристина внимательно изучала мужчину в коричневом плаще.

— Нет, — загадочно улыбнулся Романов.

— Я верно понимаю, что это Вы помогли отбить нападение? Сколько их всего было? — Ламбер с сомнением в голосе повернулся к врачу.

— Шестеро, — отозвался русский, — В целом мне повезло, они не ожидали моего появления.

— Так что здесь произошло, и почему охрану обеспечивают русские, а не мракоборцы? — спросила Кристина.

— Их было шестеро, вначале они пытались просто пройти в клинику. А после решили прорваться силой. Мракоборца, дежурившего в приёмном покое, и доктора Петерса убили, дверь взорвали, — сухо произнёс Штольц, — Что сделали с девочками в этой комнате я, пожалуй, не буду говорить. Я отделался лишь парой Круциатусов[2].

— Это был не Круциатус, — поправил его Романов, — Это заклинание именуется Фольтер, и если я верно понимаю, прусская школа магии способна применять это заклинание не только к живым, но и к нежити.

— Они могут этой чарой пытать мертвецов? — Энцо Ламбер был явно обескуражен.

— Оживших и ходячих, да, — кивнул Михаил, — Даже такие серьёзные, как вампиры, будут чувствовать нестерпимую боль, точно также, как Герман, — он указал чашкой с кофе на врача.

— Вы разбираетесь в прусском чародействе? — Кристина внимательно смотрела на русского.

— По долгу службы, — улыбнулся тот, — Я вместе со своей компанией работаем на нашего общего знакомого, герра Шваница. Именно по его просьбе мы организуем охрану Шарите́.

— Но Вы всё-таки глава аналитиков, но почему вы командуете своими бойцами? — спросил Энцо.

— А я не командую, я пью кофе, — улыбнулся Михаил, — У нас тут светская беседа об анимагах была буквально до момента, пока вы не зашли, — он хитро посмотрел на Кристину, — Кстати, герр Шваниц хочет с Вами увидеться, у него имеется, насколько я понимаю, несколько вопросов об одном нашем общем знакомом.

— О каком знакомом? — удивилась француженка.

— Ну, о том, с руной на лбу, — улыбка русского стала ехидной.

— А, — произнесла Кристина, чуть покраснев, — Я поняла, мне нужно было отлучиться во Францию по делам Директории.

— Не объясняйте, — развёл руками Романов, — Просто раз Вы сейчас находитесь в компании столь экстравагантно одетого мужчины, то, видимо, куда делся наш общий знакомый, герру Шваницу всё-таки надо будет объяснить.

Энцо усмехнулся и уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но Кристина была раньше:

— Он выглядел ещё экстравагантнее, но я предположила, что если Энцо будет выглядеть, как проповедник-меннонит, это вызовет вопросы, — она улыбнулась, хотя и несколько нервозно.

— У меня в этой стране мало что уже может вызвать вопросы, — Михаил допил кофе поставил чашку на столик, — Прошу простить, надо отправиться домой и чуток отдохнуть, — он взял в руки трость и прошёлся до двери, — Кстати, Кристина, слышали, о Матиасе и Гельмуте Мирбахах?

Кристина внутренне дрогнула от вопроса, но лицо удержала:

— Да, а что?

— Да просто стало интересно, зачем они понадобились любителям прусской истории, до скорой встречи, — он раскланялся и вышел в коридор.

**

(18 августа)

Несмотря на попытку немецкой полиции пресечь распространение информации о событиях в мечети Омара ибн Хаттаба, участников событий было достаточно, чтобы с утра немецкий Интернет буквально взорвался. При этом учитывая состояния самих пострадавших, тех, кто в ужасе бежал и затаптывал единоверцев в попытке спастись из мечети, все свидетельства сводились к очевидцам снаружи, которые если что и видели, то это были вспышки и взрывы в здании, а также работу огнемёта, который сжёг полицейский патруль, попытавшийся задержать нападавших в кожаных плащах.

Никто из среднестатистических террористов не рискнул за это брать ответственность, но пользователям Сети никто не мешал строить самые разнообразные теории о принадлежности людей в кожаных плащах, их целях, и куда в итоге растворились?

Официальный Берлин, держась несколько ехидной позиции, консультировался с официальной Анкарой в стиле: “Нам кажется, снова ваши террористы у нас тут беспорядок учинили, может, вы их уже приструните? Только не на нашей территории, пожалуйста”. Официальная Анкара ничего вразумительного ответить не могла, ибо у неё у самой был ряд вопросов к некоторым фигурам из её закулисья. Но эти фигуры из закулисья упорно делали вид, что их не существует, и вообще вы всё придумали, чёртовы конспирологи!