Кровь и Пламя
- Автор: Максим Вишневенко
- Жанр: Боевая фантастика / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Кровь и Пламя"
Глава II. Ночь на горе Броккен
*
(18 августа)
Иван Тимофеевич Лисицын, следователь по особым вопросам ФСБ России в звании капитана, вышел из камина в полутёмную комнату и огляделся. Под ногами заскрипели деревянные половицы, сквозь два больших окна по левую руку светила Луна, делая комнату ещё более зловещей. На стенах висели занавешенные тряпками картины, а метрах в пяти от камина стоял рояль в белом чехле, притягивающий взгляд в полумраке комнаты. Дальше, уже в более плотной темноте, стояли ряды стульев, судя по всему тоже укрытых тканью. И на одном из них, ближайшем к роялю, сидел человек.
Капитан ФСБ сделал шаг вперёд, половицы снова отозвались протяжным стоном. Лисицын поглядел в сторону окна и потёр шею рукой. В чёрном летнем плаще и пиджаке ему было откровенно жарко, но все же в один голос в Москве утверждали, что в Берлине испортилась погода, а он, дурак, поверил! И теперь вот стоял в пыльном, на вид давно покинутом, зале и пытался понять, будут его вот прямо сейчас убивать или всё же хотя бы заговорят для приличи? А ещё ему было жарко, хотелось в душ и поспать, но предстояло сейчас явно не это:
— Всегда любил заброшенные дома, — произнёс с сарказмом он, сделав ещё один шаг вперёд, заставив половицы протяжно заскрипеть.
— Оно и видно, — ворчливо отозвался человек, сидящий в тени.
Щёлкнула зажигалка, и пламя осветило лицо Михаила Романова, главу аналитического отдела WarConsulting. Тот сидел на стуле, закинув ногу за ногу, приставив к роялю свою трость, и раскуривал сигарету, даже не смотря на собеседника.
— Михаил Александрович Романов, как я понимаю? — Лисицын сделал ещё один шаг, выйдя из тени на лунный свет. Его лицо в таком освещении приобрело более острые, чем обычно черты, и оттого выглядело, будто перед Михаилом стоит студент, моложе Рихтера.
— Допустим, — пламя погасло, теперь в тени виднелся лишь тлеющий огонёк сигареты, — А к Вам, молодой человек, у меня два вопроса уже имеется.
— На базе сказали, — улыбнулся тот, сделав ещё один шаг вперёд, чтобы зайти в тень, — Я прибыл туда представиться Святу Вениаминовичу, а его на месте не оказалось.
— Вот как? — вполне искренне удивился Романов, — Он не собирался покидать её, Вам, молодой человек, не сказали, куда он направился? Или может, он просто не захотел Вас видеть?
— Это я не стал выяснять, — пожал плечами Лисицын, — Всё-таки надоедать уставшим людям с оружием мне не по-душе.
— Зато эти уставшие люди вполне честно рассказали, где искать меня? — усмехнулся Михаил.
— Надо же хотя бы кому-то из руководства представиться, — улыбнулся его собеседник, — Хотя, безусловно, я бы предпочёл уже сходить в душ и поспать.
— Молодой человек, обманывать старших нехорошо, — в голосе главы аналитиков звучал неприкрытый сарказм, — На базе никто не знает, куда я направился. Точнее, не совсем так, знает собственно Свят Вениаминович. И либо Вы про это место не оттуда узнали, либо соврали, что не встречали Салтыкова.
— Ладно, я верю, что Вы, Михаил, глава аналитиков, — юноша сделал ещё один шаг вперёд, снова войдя в полосу света.
— Так откуда Вы узнали, где меня искать? А по поводу второго вопроса, я догадываюсь, кто Вы, но попросил бы представиться?
— Мне рассказал Ваш наниматель, Виктор Шваниц, — Лисицын чуть смущённо улыбнулся, — Я с утра путешествую от одного высокого берлинского чина до другого, сначала обошёл мирянских, теперь вот магических. Мракоборцы были последней точкой перед посещением базы Вашей ЧВК, — он склонил голову в небольшом поклоне, — Иван Тимофеевич Лисицын, капитан ФСБ, следователь по особым вопросам. Направлен Москвой заниматься делом пропавших детей семейства Мирбах.
— Зачем Москве эти дети? — усмехнулся Михаил.
— Я предпочту не раскрывать детали, в которые меня посвятили. По крайней мере, пока не раскрывать.
— Но здесь же Вы, Иван, не ради меня? Шваниц явно сообщил, что мы идём туда, где сейчас находится Марта Мирбах, — глава аналитиков затянулся сигаретой и задумался, — Вряд ли Вам дадут её там допрашивать.
— Я не собираюсь допрашивать девочку, мне скорее интересна её бабушка.
— Не осуждаю.
Иван хрюкнул:
— Хоть на этом спасибо.
— Вы уверены, Иван, что Свята Вениаминовича и правда не было на базе?
— Либо он внушил это своим людям, а сам пошёл отдыхать, — пожал плечами тот, — Либо и правда уехал. Я успел поспрашивать у пары бойцов. Мне как на духу рассказали, что его нет, и что мы разминулись буквально в час. А что?
— Да в том-то и дело, что непонятно, куда он мог деться, — Михаил встал, взял трость и подошёл к капитану, оставшись на грани светового пятна, — Вы в курсе нынешней обстановки?
— Без подробностей насчёт художеств Куприянова в Саксонии и Ваших в Шарите́, - Лисицин улыбнулся, — Но диспозиция и противники ясны. Одно радует, WarConsulting пока что на особом положении в Германии.
— Это на каком? — Михаил удивлённо поднял брови.
— Москва очень сильно попросила мирянское руководство Германии не трогать вас и в целом не вмешиваться в те дела, которые вы ведёте. Как ни странно, немцы согласились, только попросили не устраивать открытых уличных боёв в городах. Шумно это, — он повёл плечами.
Михаил посмотрел на часы:
— Ну, нам нужно две колонны провести в Берлин, надеюсь, вести их будут в обход городов.
— У меня есть некоторая оперативная информация о ваших противниках, и я бы её сообщил Салтыкову, если бы встретил его.
— Ну, я его не прячу, — усмехнулся Михаил и неспеша подошёл к роялю, — Но в целом, думаю, если мы с Вами вернёмся на базу, и там его не будет, то придётся рассказывать всё мне, — он провёл пальцами по белому пыльному чехлу.
— Когда вернёмся, — поправил его Иван.
— Надеюсь, что когда, но тут всякое может случиться, — Романов повернулся к нему, — С нами пойдёт ещё сам Виктор Шваниц, но это я, думаю, он Вам сообщил. А кроме того двое нервных французов, работали с европейскими волшебниками?
— Ага, — мрачно кивнул капитан, — Заработал высылку из Великобритании и статус персоны нон-грата.
— На шпили смотрели что ли? — саркастично спросил его собеседник.
— Почти, — усмехнулся юноша, — Просто англичане посчитали, что применение Круциатуса и Авады[1] к военным преступникам, скрывающимся на их территории, это нарушение международного законодательства.
— О, слышал эту историю, даже читал речь ныне покойной Министра Магии.
— Про прихвостней тёмного лорда с востока-то? Я тоже оценил.
— Ну, эти французы, как мне говорил Виктор, вроде бы ребята попроще. Девушка так вообще сама Круциатус применяла на территории Германии.
— Наслышан об этой девушке, — усмехнулся Лисицын.
— Ну, она красивая, — ехидно улыбнулся ему в ответ Романов.
Капитан ФСБ хотел было что-то ответить, но в камине вспыхнул летучий порох, и в комнату ступили поочерёдно трое: Виктор Шваниц в летнем плаще, Кристина Фавр де Поль в своём дорожном костюме и Энцо Ламбер в кожаной куртке, таких же штанах и шляпе.
— Доброго вечера, господа, — обратился к русским Шваниц, — Кристина, Энцо, с Михаилом Романовым вы уже должны были пересекаться в Шарите́, это глава аналитического отдела WarConsulting, — он показал на того.
Романов чуть склонил голову.
— А это Иван Лисицын, представитель спецслужб России, — немец показал на того рукой, — Прибыл содействовать в поисках детей Мирбахов, числится военным преступником на территории Магической Британии.
Лисицын ухмыльнулся и приветственно кивнул. Фавр де Поль удивлённо подняла бровь и поправила перевязь, на которой по-прежнему покоилась её левая рука. Ламбер перевёл взгляд с русского на француженку и обратно.
— А это, — Шваниц показал на французов, — Кристина Фавр де Поль, глава Французской Директории, и Энцо Ламбер, глава Департамента Регулирования Магических Популяций Франции и Контроля за Ними.
— Интересная у нас компания, — улыбнулся Иван, глядя на крайне удивлённых французов, — Мадмуазель Кристина, надеюсь, в курсе того, кто я? Насколько мне известно, Вы главный мракоборец своей страны?
— В курсе, — француженка медленно кивнула и глубоко вздохнула. Она сейчас стояла и смотрела на приветливо улыбающегося ей волшебника, который несколько лет назад запытал и убил в Хогсмиде[2] преподавателя Хогвартса и ещё одного волшебника. При попытке задержания тяжело ранил троих мракоборцев. Его так и не смогли схватить, но с помощью дипломатических игр на самом верху, разрешили выехать, чем он и воспользовался.
— Если Вы думаете, что я здесь, чтобы найти детей, увезти в холодную Москву, а там убить и съесть, то всё так, — он снова улыбнулся, глядя в глаза француженке, — Ведь все русские так всегда делают.
— Понимаете, Кристина, в нашей стране Круциатус и Авада Кедавра не являются чем-то запретным, — саркастически заметил Михаил, — Всё зависит от их применения. Сделал больно простому человеку? Тебя осудят по закону. Круциатил преступника и заговорщика? Сложная и уважаемая у тебя работа, друг! Насколько я понимаю, Вы тоже чем-то подобным занимались в Берлине некоторое время назад?
Кристина прожгла взглядом русского и вскинула голову. Одна прядь непослушно упала на лоб, так что пришлось её оттуда сдувать.
— Мадмуазель, Вы можете высказать претензию нашему общему знакомому, — Лисицын кивнул на Шваница, — Но на горе Броккен, у Михаил до сих пор находится коллега, которого оттуда надо забрать, а мне хотелось бы поговорить с самой Брунгильдой.
— Виктор, я… — Фавр де Поль не нашлась что ответить, настолько её переполняли эмоции, что она просто закрыла рот и махнула рукой.
— Так, на этом, как я понимаю, ритуальные танцы закончены? — Виктор насмешливо окинул взглядом собравшихся, — Пойдёмте.
Пятеро волшебников неспеша вышли из заброшенного деревянного дома на улицу, в ночной летний лес.
**
(18 августа)
— А зачем они это сделали? — Рудольф внимательно смотрел на Брунгильду, которая сидела напротив него и неспешно пила чай.
За окном тихо шелестела дальними деревьями ночь. На кухне было очень светло, хоть и неясно было, откуда доносится этот свет. Под потолком по-прежнему висели пучки с травами.
— Власть и деньги, — Брунгильда пожала плечами, — Всё в этом мире делается из-за них, был только один Тёмный Лорд, который делал всё из страха смерти, но мне его до сих пор жалко.
— Почему? — юноша перевёл взгляд на Марту, сидевшую рядом со своей бабушкой и внимательно слушающую разговор.
— Когда ты всю жизнь живёшь под страхом, то тот волей-неволей берёт вверх над тобой. И ты начинаешь делать всё, что он тебе говорит. Нет несчастнее того, кто утратил свою волю, — она с шумом отхлебнула чай и внимательно посмотрела на Рудольфа, — Волнуешься за своих?
— Да, — коротко кивнул тот.
— Ну, я ж говорю, придёт твой Михаил, всё расскажет, заберёт с собой.
— А за кого ты больше волнуешься? — хитро глядя на юношу, произнесла Марта.
— А можно я не буду отвечать на этот вопрос? — он фыркнул, откинулся на стуле и скрестил руки на груди, — Особенно маленькой девочке.
— Ну, ответь тогда старой бабушке, — Брунгильда также, как Марта, хитро прищурилась, — О чём ты больше всего волнуешься?