Кровь и Пламя
- Автор: Максим Вишневенко
- Жанр: Боевая фантастика / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Кровь и Пламя"
Глава X. Ради власти и денег
*
(19 августа)
Тёмно-синяя Honda Accord Михаила Романова встала в вечернюю пробку. Жильё Эдди располагалась в пятнадцати минутах езды от офиса, однако если ехать с базы наёмников, то требовалось преодолеть весь Берлин, чем сейчас они с главой аналитического отдела и были заняты.
— Слушай, а ради чего все воюют? — Малыш Эдди повернулся к коллеге, который сидел откинувшись на спинку кресла и флегматично наблюдал за наглухо вставшими спереди автомобилями.
Заходящее слева солнце отражалось в витринах магазинах и окнах машин, сверкало и слепило лучами. Михаил всё также флегматично окинул взглядом сверкающие после недавнего дождя автомашины и совершенно спокойно переспросил:
— Ты про кого сейчас? Кто такие они?
— Турки и немцы, немцы и немцы, — пожал плечами его собеседник, — Немцы и французы.
— Там ещё, ходят слухи, англичане скоро подтянутся, — усмехнулся Романов, — А ещё ты вторых французов забыл.
— Ну, так всё же?
Передняя машина дёрнулась и поехала, “Хонда” главы аналитиков в ответ тоже дёрнулась с небольшим усилием.
— Все всегда воюют ради власти и денег, — Михаил внимательно следил за дорогой, чтобы невзначай не зацепить соседей, плотно обступивших его в пробке.
— Это понятно, — отозвался Рихтер немного разочарованно, — Но это же всегда так, если цинично подходить, то все одинаковы. Но всё же есть разница, иначе люди не вставали бы под разными флагами.
— Да нет, вставали бы, — ехидно улыбнулся его собеседник и снова двинул автомобиль вслед за потоком, однако, буквально через десять метров все вновь остановились, — Всё сложнее, чем можно объяснить в двух словах, Эдди, — он снова откинулся в кресле и упёрся руками в руль, — Пару десятков лет назад в Британии к власти пришёл один злобный тёмный маг. Апологет всего мрачного и разрушительного, он буквально объявил всех волшебников, которые родились в семьях простых людей, вне закона и установил за них награду. Ничего не напоминает?
Юноша медленно кивнул.
— Так вот он выступал, если мне память не изменяет, за торжество волшебства над жизнью простых людей. За то, что волшебники являются теми, кто должен править, а остальные всего-лишь чернью у их ног. И потому обычные люди должны были либо служить, либо умереть, — Михаил повернул голову к Эдику, — Так вот там был один мальчик, школьник. Ничем не выдающийся сам по себе, однако именно он стал символом сопротивления тирании этого тёмного волшебника.
— И что с ним случилось?
— Он сумел победить в поединке этого, как его называли, Тёмного Лорда, — последние слова глава аналитиков произнёс с презрительной усмешкой, — А после победы стал мракоборцем и дослужился до главы этого департамента.
— Мы его в июньском штурме случайно не убили? — настороженно спросил Рихтер.
Романов отрицательно покачал головой и снова двинул их автомобиль вперёд вслед за их соседями:
— Он спился раньше всей этой истории.
— Почему? — воскликнул юноша.
— Не знаю точно, но мне кажется, когда он пришёл на службу после победы, то искренне верил, что мракоборцы защищают всё, что есть светлого, в этом мире от наступающей тьмы, — нотки меланхолии появились в голосе Романова, — А потом оказалось, что мракоборцы защищают лишь власть того, кто называется Министром Магии, и тех, кто стоит позади него. Так что какая разница, кто что говорит, и из-за каких идей люди собираются под разными флагами, если суть всё равно одна?
— Несколько дней назад вы мне вдвоём со Шваницем пытались объяснить разницу между техномагами и обычными волшебниками. И как я понимаю, сейчас эта разница важна для того, чтобы разобраться в том, что происходит сейчас в Германии?
— Ну, она важна скорее идеологически, — усмехнулся Михаил, — Тут надо понимать, что все главы противоборствующих групп в этой стране сейчас все техномаги. Потому что так удобнее соблюдать Статут о Секретности, с которым так носятся западные волшебники, — он задумался и повернул голову в левое окно, где-то там между двумя крупными зданиями пылало закатное солнце, — Ну, а в целом, с моего места видна битва двух противоположностей за будущее сообщества волшебников в целом.
— Что ты имеешь в виду? — Рихтер поднял бровь.
— Техномаги выступают за сближение с обычными людьми, как это было на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков в Германии. Или как это было в Союзе. Их противники же наоборот требуют жёсткого размежевания двух миров: волшебного и обычного, чтобы защитить магию на земле. И вот теперь, не знаю каким образом, но очень похоже на то, что давно готовившаяся реконкиста техномагов началась, — усмехнулся его собеседник и двинул автомобиль вперёд, — В Германии об этом объявлено сегодня, однако не все согласны со способом избрания нового Канцлера, потому власть техномагов ждёт мятеж западных земель.
— Новый Канцлер узурпировал власть? — удивился Эдди.
— Ну, формально не совсем, — ухмыльнулся Романов, — Но когда ты вынужден голосовать, а за спиной стоят бойцы одного из кандидатов и внимательно наблюдают, поневоле захочешь проголосовать именно за этого кандидата. На всякий случай. Хотя в нашем случае прочие приличия и формальности были соблюдены.
— Думаешь, противники нового Канцлера воспользуются этим моментом, как поводом?
— Я удивлюсь, если они не воспользуются. А учитывая, что наши бойцы участвовали в этой операции в Бундестаге сегодня утром, — он снова остановил автомобиль, — То у нас два пути, либо до конца драться на стороне техномагов, либо валить отсюда. При этом, что меня особо радует, наши два отряда расположены в городах этих самых волшебников, которые скорее всего и восстанут против Канцлера.
— Как я понимаю, против нас вся бывшая ФРГ?
— Примерно так, — кивнул Михаил, — А ещё Польша, а ещё юг Франции и Британия будет. Возможно, ещё какая-то мелочь из Восточной Европы.
— А им-то какое дело до нас?
— Техномагия в головах волшебного сообщества, как социализм в головах простых людей, синоним тирании, ущемления свободы воли во имя государственных интересов, а ещё Железный Занавес и дефицит. Правда, об этом зачастую вещают из квартир и кабинетов ещё советской постройки, но мир у нас нынче чёрно-белый, потому таких нюансов можно не замечать. А так как в истории случилось, что техномагия была распространена только в авторитарных, а подчас и в тоталитарных государствах, и при этом жёстко милитаризированных, то логическая связь “техномагия — это диктат” укрепилась в сознании очень хорошо.
— Думаешь, все бросятся на Берлин защищать свою свободу? — справа двинулся автомобиль, солнечный зайчик скользнул по лицу Рихтера, заставив того поморщиться.
— Надеюсь, что нет, — их машина также неспеша тронулась в путь, — Хотя пока и официальный Берлин никакими лозунгами не бросается. Тюрингиец, что взял власть, очень расчётливый и осторожный политик. Пока он просто объявил о главенстве техномагии и помирился с турками.
Малыш Эдди очень выразительно посмотрел на главу аналитиков.
— Эдик, ты наёмник, у тебя нет своего мнения, — тот совсем своим видом выражал недовольство ситуацией, и что поделать с этим ничего нельзя, — У тебя есть обязательства по контракту.
— И что наш главный наниматель говорит по этому поводу? — проворчал Рихтер.
— А пока ничего, наш главный наниматель выбрал выжидательную позицию, хотя ему безусловно будет приятно сохранить власть техномагов в Германии, это же такой щелчок по носу западных партнёров!
— Кстати, про нас, — задумчиво произнёс юноша, — А у нас самих-то что?
— В каком плане? — “Хонда” резко остановилась, Михаил недовольно скривился.
— Ну, я понял, что при советской власти все волшебники стали техномагами, а потом Союз пал, и что случилось с волшебниками?
— Ну, — лицо главы аналитического отдела WarConsulting озарила хитрая ухмылка, — Они стали капиталистическими техномагами. В девяностые нам пытались насадить Статут о Секретности, но, как я уже говорил, техномагам проще его соблюдать, да и издревле повелось в нашей стране, что антагонизма между волшебниками и мирянами было кратно меньше, чем в Западной Европе.
— Мирянами? — удивлённо посмотрел на него юноша.
— Так в России называли и называют неволшебников, тебя, например.
— Церковью очень сильно отдаёт от этого термина.
— Православная христианская церковь является частью русской культуры, от этого никуда не деться, — пожал плечами Михаил.
— И как она относится к магам?
— Как государство скажет, так и относится, — иронично ответил Романов, — Церковь в этом плане особо не спрашивают, у нас, слава богу, не Иран.
Рихтер засмеялся, машина снова тронулась, и впереди замаячило окончание пробки.
— Когда Россия закончила убивать сама себя и вновь встала на свой классический авторитарно-раздолбайский путь, тогда мирянская власть вспомнила про волшебников, — продолжил свой рассказ глава аналитиков, — И собственно произошла повторная интеграция волшебного сообщества в мирянское. Благо за девяностые года, когда нас пытались развести по англосаксонскому образцу по разным полюсам, не появилось какого-то катастрофического антагонизма, потому в отличие от той же Британии или даже Германии, Российская Федерация и Российская Магическая Федерация суть есть одно государство. У нас сейчас вышло нечто среднее между тем, что было до Революции и что было при Советах.
Они вновь остановились, но до свободной дороги остался лишь один ряд автомобилей, замерший из-за запрещающего сигнала светофора.
— Именно поэтому вполне мирянское ЧВК, контролируют волшебники? — Эдди внимательно посмотрел на коллегу.
— Именно так, — тот кивнул и ухмыльнулся, — Кто б нам запретил, в конце-концов?
— А как стать волшебником? — этот вопрос мучил Рихтера с того самого разговора в кабинете Салтыкова, но он всё никак не находил подходящего случая его задать.
— Родиться, — пожал плечами Романов, — Волшебники могут родиться, как в семье волшебников, так и у обычных людей. И нет, даже специализированные институты в Союзе не смогли выделить какую-либо закономерность в этом. Ген волшебства, к сожалению, не найден до сих пор. Возможно, его и нет.
Машины снова двинулись, и “Хонда” наконец-то выехала из пробки.
— Жаль, я бы хотел научиться магии, наверное, — задумчиво произнёс Малыш Эдди, глядя на здания за окном, рыжие от заходящего солнца.
— К сожалению, таким можно только родиться. Единственный удел мирян, это исследования данного феномена.
— Жаль, а магия правда становится слабее?
— Да, — кивнул Михаил, — По-сути уже больше ста лет волшебники всех стран живут в преддверии собственного Конца Света, который однако он всё не настаёт. Техномаги утверждают, что это их интеграция в сообщество простых людей, сумела отсрочить его наступление. Классические маги говорят, что всех спасло соблюдение Статута о Секретности и отдаления от общества обычных людей.
— Но правильного ответа нет?
— Правильного ответа нет, — покачал головой Романов, — Потому вся эта текущая заварушка в Европе она, конечно, развернётся под знамёнами спасения волшебства ради будущих поколений, однако вестись будет, как бы цинично это не было, ради власти и денег для конкретных магов.