Кто суккуба? Я суккуба?!

17

Спустя полчаса блужданий по незнакомым улицам Клава поняла, что заблудилась. Как это у нее получилось, имея при себе техно-магический навигатор, встроенный в коммуникатор, она сама не понимала. Логично: если бы понимала, то не тупила бы столь отчаянно и нашла бы путь к центральной площади. Возможно, марафон секс-мести с эльфом пагубно отразился на ее разуме, временно сделав еще большей дурой, чем она была доселе — так ей сейчас самокритично представлялось.

Живописный район выглядел еще более высокомерным и неприветливым, чем показался ей в начале. И спросить дорогу было не у кого — никаких прохожих на всех пройденных улицах и переулках. Стучаться в незнакомые дома она стеснялась, утешая себя мыслью, что все местные жители днем кукуют в Академии, а значит, ей никто и не откроет. Звонить же Флавиану или тем более Сирене совершенно не было желания — всё равно, как собственноручно расписаться в своем ничтожестве.

От зарождавшейся в душе истерики Клаву спас счастливый случай: заслышав смутно знакомое цоканье, она припустила бегом по переулку:

— Постойте! Подождите, пожалуйста!

Завернув за угол, она узрела удивленного пони-кентавра, который только что закончил выставлять перед дверью одного из домов пакеты с заказанными покупками.

— Эдди? — выдохнула суккуба с облегчением, от страха мгновенно вспомнив имя парнишки.

— Добрый день! — робко улыбнулся он в ответ. — Вы здесь по делам?

— Угу, — закивала Клава. — Представляешь, заблудилась тут, как в лабиринте! Брожу битый час и не могу понять даже, в каком направлении идти!

— Это бывает, — утешил ее Эдди, тряхнув длинной пшеничной гривой, которой позавидовали бы подиумные модели. — Когда заходишь в дальние кварталы, откуда не видна башня Основателя, то сразу теряешь ориентир. Она как маяк, и к этому сильно привыкаешь, если живешь в центре.

— А ведь точно! — всплеснула руками Клава. — Но как же удачно я с тобой столкнулась.

Парень залился румянцем, опустил жирафьи ресницы. С усилием заставил себя перестать ей «выкать».

— Давайте, я… тебя провожу? Или лучше подвезу, точно! Наверняка устала тут ходить в туфлях-то…

И он принялся суетливо сгребать со своей крутобокой конской части опустевшие сумки, которые были связаны ручками по двое и переброшены через спину, словно натуральные подседельные котомки. Предполагалось, что Клава заберется на него, а сумки он может и в руках нести.

— Мне? Верхом на тебе покататься? — рассмеялась Клава. — Да ты что, я же тяжелая!

— А я грузоподъемный! — заверил ее кентавр. — Ты не смотри, что я пони, мы лошадям и верблюдам не уступаем! Зато с нас падать проще, — добавил он, явно стараясь пошутить, что не очень вязалось с испуганным от собственной смелости видом.

Клава оценила, захохотала.

— Да нет, я же не умею верхом ездить! — отнекивалась она. И сама покраснела, вспомнив, как только недавно скакала на эльфе.

Чуть не сболтнула: «Тем более без седла!» — но вовремя прикусила язык, побоявшись обидеть, ведь разумным существам сбруи не положено, а свободолюбивым кентаврам, наверное, вообще седла представляются сродни рабским ошейникам.

Поглядев на расстроенного ее колебаниями парнишку, Клава решила, что стоит попробовать: во-первых, ноги ее и вправду плохо держали после постельных упражнений, а во-вторых, убедившись, что наездница из нее никакая, Эдди через пару минут взаимных мучений ее просто вежливо ссадит на землю и чинно-спокойно проводит до центра.

— А вообще, если честно, мне всегда хотелось покататься на лошадке, — заявила суккуба, и кентавр засиял, как счастливая лампочка. — Только сразу скажи, как устанешь! Ты же вот, работал целый день, покупки развозил.

— Неа, сегодня у меня был выходной, это я по спец-заказу прискакал.

Клава только теперь заметила, что Эдди и одет не как обычно в фирменный курьерский комбинезон. Сегодня он гарцевал в выходном костюме: круп и бока покрывала светлая попона с вышивкой по кайме длиной до колен, ниже конские ноги до самых копыт закрывали четыре просторные штанины типа шаровар, но и копыта были почти совсем невидны под оборчатыми манжетами, подхваченными бантами. Человеческий торс был облачен в приталенную рубашку с пышным жабо, заколотым брошкой, и в жилетку в полоску. Причем как рубашка, так и жилетка застегивались сзади, как впоследствии выяснила Клава, на кнопки и крючочки, чтобы густая грива, росшая вдоль хребта от макушки до самого пояса, не скатывалась под одеждой в колтуны, а имела возможность вольно струиться локонами и красиво развеваться на скаку.

— Ой, как круто! — восхитилась Клава, забравшись на присевшего ради ее удобства пони-кентавра. Она мысленно твердила себе ради смелости, что это просто странный диван, но по ощущениям было нисколько не похоже на мебель.

— Конечно, это тебе не на двух ногах рысить, — снова неуклюже пошутил Эдди.

Он осторожно выпрямился, и Клава поневоле обняла его человеческий торс за талию, прижалась к спине, как подружка мотоциклиста. Вот никогда бы она не подумала, что в жизни ей доведется проехаться на кентавре, да сидя по-женски, спустив ноги на одну сторону, как настоящая принцесса! И жутко боясь скувырнуться.

И действительно, Эдди везти ее вроде было совсем не тяжело. Ехать верхом оказалось необычно и довольно приятно, хотя равновесие держать было всё-таки сложно — попа норовила сползти то назад, то вперед, а еще надо было ноги держать так, чтобы не запачкать подошвами светлую выходную попону. И обнимать парня было немножко стеснительно, словно его собственное смущение через прикосновение передавалось ей. Да еще качка от размеренного шага… В общем, Клава мысленно дала себе зарок, что всадницей и впредь будет исключительно в постели. Попробовала покататься разок, и хватит с нее экспериментов.

Чтобы не просто сопеть от неловкости, Эдди под неспешный шаг принялся сбивчиво расписывать, каково это — работать курьером и развозить продукты. Оказалось, делом своим он даже гордится. Для Клавы это выглядело обычной подработкой на полдня, неплохой, но и не выдающейся для студента. Она ошибалась: без курьера половина преподавателей и ученых в Академии умерла бы с голоду!

— Многие, конечно, предпочитают ужинать в столовой или сами покупают продукты по дороге домой, — объяснял он. — Но те, кто с головой ушел в науку или магические проекты, за целый день, бывает, не находят свободной минутки, чтобы сбегать перекусить. Сидят сиднем в своих кабинетах, как отшельники в кельях, а под конец рабочего дня, когда лаборанты и ассистенты просто выгоняют метлой своих профессоров — те приходят домой и там снова садятся за рабочий стол. Настолько занятые люди, что вспоминают о еде лишь ночью. Вот тогда они и благодарят нас, курьеров, за заботу: кто же еще, как не мы, позаботится, чтобы лучшие умы мира не погибли от недоедания? По заранее составленному графику мы изо дня в день доставляем прямо на порог клиента корзины со свежим молоком, только что выпеченным хлебом и всем остальным, согласно сделанному заранее списку. Придет такой задумчивый профессор домой, взойдет на крыльцо, споткнется о корзинку — тут и вспомнит, что пора бы поесть! А тех, кому молоко, нектар или кровь требуются ранним утром на завтрак, обслуживает мой напарник. Он вампир. Студентам-вечерникам несложно перед рассветом обойти заказчиков, а потом лечь спать до заката.

— У тебя есть друзья среди вампиров? — ухватилась за интересующую тему Клава. Беседовать, глядя в ухо или затылок, а вернее отплевываясь от развевающейся гривы собеседника было непривычно и неудобно, зато информатор из парнишки мог получиться ценный, это Клава сразу почуяла.

— Не то чтобы друзья, — замялся Эдди. — Несколько знакомых, да. А что?

— Да вот, хотела спросить, не знает ли кто, куда вдруг пропал Вильгельм, — забросила удочку Клава.

— А, это, — насупился кентавр. — Я сам у всех спрашивал, вся вампирская тусовка в недоумении, ведь он душа компаний, а ни с кем не попрощался перед отъездом. Вообще ночная братия распускает слухи, что все эти исчезновения дело нечистое. Забавно, да? Те, кого дневные существа обычно считают нечистью, подозревают, что дело нечистое!

Клава не позволила отвлечь себя на шуточки.

— А что, еще кто-то пропал? Мне сказали, что Пума уехала по делу Михаэля, — прикинулась она наивной простачкой. — Есть еще кто-то, внезапно исчезнувший из Академии?

— Разве Флаф об этом сам тебе не рассказал? — удивился Эдди. — Новая волна таинственных исчезновений началась как раз сразу после твоего появления. Правда, в этом году несчастье с Михаэлем сразу заставило весь город встать на уши. Все жужжат, переживают и ругаются на Сирену, что она ничего не предпринимает.

— Погоди, что значит «новая волна»?

— В прошлом году примерно в это же время года тоже исчезали студенты и преподаватели, но тогда это касалось только женщин. Нынче пропадают исключительно мужчины, если не считать Пумы. Кстати, Пума, считай, второй раз пропадает. В прошлом году почти все через неделю вернулись назад, но при этом то ли делали вид, будто не помнят, где были, то ли действительно у них кто-то стер память, чтобы они ничего не смогли рассказать. Кстати, среди тех пропадавших была и наша директриса.

— Сирена? — ахнула Клава.

— Ага. Городок-то маленький, все слухи-новости мигом разносятся. Особенно через магазины и лавочки, — пояснил кентавр, немножко гордясь причастностью к миру оживленной во всех отношениях торговли. Вспомнил, сам удивляясь: — Странно, что Флаф просил тебе об этом не говорить. Как можно об этом не узнать, если все вокруг в курсе?

Клава пожала плечами.

— И что же, никаких предположений, куда все пропали? — спросила она.

— В том и загадка, — продолжил рассуждать Эдди. — Взять хоть Пуму: если она уехала из города, то должна была пойти либо на вокзал, либо воспользоваться порталом. Но никто ее ни там, ни там не видел, соответствующих отметок о покупке билетов тоже не осталось. Зато некоторых других, исчезнувших, в последний раз видели на центральной площади. Все они якобы шли в сторону часовой башни в компании с каким-то человеком. Что интересно, кто это человек — никто не знает и не может понять. Когда пытаются вспомнить, кто же это был — память свидетелям отказывает, все описывают вместо лица расплывчатое пятно. А фигуру якобы скрывал черный балахон. Некоторые поговаривают о черепе-фонаре в руках или о серпе, как у бога смерти.

Эдди под конец понизил голос. И интонации стали такими, будто он о городской страшилке рассказывает, а не о реально происходящих безобразиях.

— Еще говорят, будто в момент исчезновения из-за потусторонней магии сходят с ума часы на башне Основателя, — добавил он. — Стрелки движутся в обратную сторону, каждый из четырех циферблатов показывает разное время.

Клава поежилась. И невольно вздрогнула, заметив за крышами домов верхушку оной башни.

Она поспешно спрыгнула со спины кентавра. Оказалось, за разговорами они успели выехать на довольно оживленную улочку с лавками и кафешками, так что прохожих здесь было немало, и все они со смешками поглядывали на суккубу, рассевшуюся на бедном пони.