Сила крови III — Власть крови

Глава 3

— Итак, я вас слушаю, — я откинулся на спинку стула, поведя рукой на место напротив.

Предложение присесть принял только один из тройки гостей. Двое других рассредоточились по террасе.

Главный — мужчина лет сорока, крепко сбитый, в хорошем, но не слишком дорогом костюме, блондин с холодными голубыми глазами — из тех кого в молодости называли «белокурой бестией», спокойно уселся за столик, покосившись на расставленные тарелки с завтраком.

Заметив взгляд, я гостеприимно предложил:

— Угощайтесь. Говорят завтрак, самый главный прием пищи на протяжении дня.

Германец молча покачал головой.

— Тогда может кофе? — и не дожидаясь ответа я налил в свободную чашку черный, как битум напиток.

Аромат свежесваренного кофе растекся по террасе, как мягкое покрывало. Носы оставшихся на ногах немцев задвигались. Кофе был дорогой, из тех, что не всякому по карману. А эти двое явно из простого подчиненного уровня. Оба рослые, подтянутые, широкоплечие, стрижки короткие, военная выправка. Отставники, перешедшие на работу в охрану посольства? Скорее всего. Взгляд цепкий, движения экономные. Парни явно с боевым опытом.

Все это я отметил мимоходом, основное внимание уделив их начальству — герру Клаусу.

— Итак? — повторил я, вопросительно приподняв бровь.

На какое-то мгновение взгляд еще совсем недавно уверенного в себе германца смешался. Когда он входил в номер, то чувствовал себя хозяином положения, это было заметно по глазам. Но увидев неброскую роскошь дорогих апартаментов потерял былую уверенность.

Когда в деле такие деньги, всегда есть подвох. Наводя справки о молодом наемнике, гость наверняка не рассчитывал столкнутся с демонстрацией столь внушительных финансовых возможностей. Одна ночь в гостинице такого класса стоила стоила столько, что никакого депозита не хватит для комфортного проживания. По крайней мере, тот у кого это последние деньги, не будет так шиковать.

К тому же его явно напрягало разное социальное положение. Герр Клаус был пусть и не последним, но обычным чиновником из германского представительства (скорее всего работал в разведке или другой подобной структуре), не имел титула, не относился к аристократам и не являлся одаренным. Это ставило нас на разные ступени общения.

Но самое главное: он не понимал этой разительной разницы: между тем, что узнал о недавно вернувшимся из Африки молодом мерсере, и тем, кто сейчас сидел напротив. Слишком разница бросалась в глаза.

В белом махровом халате с вышитой золотом эмблемой отеля, на последнем этаже открытой террасы, где за вид взимают отдельную плату, сидя за столом с накрытым завтраком — больше всего я походил на благородного отпрыска могущественного семейства, решившего развлечься в экзотических Колониях.

Они наверняка навели справки о роде Мещерских, об их банкротстве и полном угасании, даже вымирании. И тут такой диссонанс: последний из рода не только не похож на бедного родственника, но скорее напоминает преуспевающего молодого аристо, отправившегося за приключениями на другой конец света.

Непонятная ситуация. А что непонятно, то может быть потенциально опасным. Поэтому ведут себя вежливо. Хотят понять, что происходит, а для этого лучше сначала прощупать ситуацию осторожно.

И послали кого не жалко в случае чего потерять. Не равного, но исполнительного. Обычного служаку, которого при необходимости легко списать со счетов. И герр Клаус прекрасно понимал эти расклады, потому и выглядел недовольным.

— Герр Мещерский, я хотел бы у вас осведомиться, не вы ли это на записи? — как по мановению волшебной палочки в руках германца возник тонкий планшет.

Дисплей плавно повернулся в мою сторону, показывая короткое видео. Судя по ракурсу, снимали откуда-то сверху. Видимо с того самого полицейского блока уличного наблюдения. В плотном армейском комбинезоне, с компактным автоматом в руках, с открытым лицом — я стоял посреди домов японских трущоб и не узнать меня было невозможно.

То что, меня в конце концов вычислять не вызывало сомнений. Камеры на улице, шлемы солдат с оптическими визорами, высадившие десант ховербенды — да мало ли имелось возможностей срисовать физиономию чужака, внезапно появившегося посреди города.

Но то, что опознают так быстро, проведут идентификацию, а затем еще и заявятся с утра пораньше в гости — подобного я не ожидал. Похоже сильно тевтонам припекло, раз так шустро забегали. Получили щелчок по носу и начали усиленно рыть. Наверняка и не без поощрительного пендаля из метрополии не обошлось для повышения работоспособности.

Говорить правду? Или полуправду? Врать бессмысленно и опасно. К тому же, если разобраться, то я в этой истории оказался случайно. Другой вопрос, какие последствия могли меня за это в дальнейшем ожидать.

— Да это я, — признал я, отпил из стакана с соком, и принялся за бекон с яичницей. Пропускать завтрак из-за разговора, я не собирался.

Мелькнула мысль о британце из консульства, что навел на кинжал. Неужели тоже еще один элемент сложно выстроенной интриги? Как и кража перстня Мещерских впоследствии? Надо признать, в этом случае, тот умник очень ловко прикинулся жадным до денег простым дипломатом. Сыграл игру и заодно подложил мне свинью, впутав в схему с повстанцами. Добраться бы до этого умника и сказать пару ласковых слов… перед тем как вскрыть глотку от уха до уха.

— А это тоже вы? — на экране планшета появилась другая запись, на этот раз с крыш окружающих двор домов, где проходил ритуал.

На этот раз ракурс глядел снизу-вверх, должно быть видеокадры со встроенного визора шлема одного из солдат.

Я спокойно дожевал кусок бекона, отломил кусок поджаристого тоста, и только после этого спокойно кивнул:

— И это тоже я.

Германец сжал зубы.

— Что вы там делали?! — резко спросил он.

На моем лице появилась вежливая улыбка с нотками недоумения по поводу грубости. Немец опомнился.

— Извините, герр Мещерский, просто мы потеряли много людей и судя по всему, вы можете об этом что-то знать.

Попытка мягко надавить, прощупать, прикинувшись вежливым. Как это знакомо. И виноватый вид всего лишь очередное притворство. Он просто не знает с какой стороны подступить. Спокойная, даже равнодушная реакция на запись сбила с толку. Неужели надеялся, что с ходу сломаюсь и начну давать показания? Тогда он не так умен, как выглядел.

— Герр Клаус, — я расслабленно откинулся на спинку стула. Пальцы откинутой руку шевельнулись, словно перебирая невидимые нити. Воздух вокруг кисти дрогнул и окутался призрачной дымкой.

Телохранители напряглись, но даже не попытались сунуть руки под полы пиджака, где наверняка имелось оружие, или сделать другую похожую глупость.

Проследив рассеянным взглядом, как играет солнечный свет на призрачных гранях сгустка маго-энергии, я сжал пальцы, ломая не сформировавшийся до конца конструкт.

Тоже своего рода предупреждение — не пытайтесь давить, не у себя дома, и напротив не рядовой обыватель, кому можно угрожать.

Германцы прониклись. Герр Клаус медленно выдохнул.

— Что касается записей, то да, это я, — глупо отрицать очевидное. — Что я там делал? Преследовал похитителей семейной реликвии. Наверное, вы слышали про недавний теракт в жилых комплексах. Я жил в одном из них. Когда террористы напали, то среди прочего они украли одну мою вещь. Узнав, кто являлся инициатором нападения, я отправился на их поиски, — я развел руками. — Как видите ничего загадочного в этом нет.

— Мы так не считаем, — хмуро буркнул главный германец. — Был проведен запрещенный ритуал, приведший к гибели множества подданых его императорского величества Фридриха, опоры и защитника Германской священной империи…

— И я желаю долгих лет его императорскому величеству, — мягко перебил я. — Но при чем здесь я и ваше несчастье? Уверяю вас, ни в каком ритуале, приведшем к гибели подданых германского императора, я не принимал участия.

Герр Клаус засопел. На что я ответил безмятежным взглядом, полным искренней честности. Непробиваемое спокойствие собеседника выводило белокурую бестию из себя. Но приходилось держать себя в руках. Не обычного наемника допрашивал.

— Как вы прибыли в Токио? Ни одна служба контроля не зафиксировала ваш приезд.

Я мирно пожал плечами.

— А разве это так важно? Прибыл и прибыл. Главное мне так и не удалось вернуть украденную вещь. Возникшая аномалия уничтожила воров вместе с ней, — я скорбно поджал губы, показывая, насколько дорожил похищенной реликвией.

— Еще погибло множество людей, — строго напомнил немец.

Я закивал.

— Да-да, это просто ужасно.

Но по моему тону даже самый твердолобый поймет, что плевать я хотел на сдохших людишек. Другое дело потерянная семейная побрякушка, она намного важней. Так или почти так подумает герр Клаус. И это будет проявлением вполне обычного поведения для представителя высшей аристократии.

— За несколько часов до этого базу повстанцев из числа боевиков движения Рониных атаковала группа наемников. Что вы можете рассказать об этом происшествии? — ровным тоном спросил германец, в последний миг сдержав себя.

С моей стороны последовало очередное равнодушное пожатие плеч.

— Ничего. Я искал свою потерянную вещь и прикладывал для этого все усилия. Или у Германской империи есть претензии за уничтоженное гнездо преступников?

Издевка не удалась, на лице немецкого разведчика (а он точно из разведки или какой-нибудь спецслужбы, слишком не похож на заурядного клерка) появилась холодная улыбка.

— Нет, мы не против, когда карают преступников. Но мы против, когда это делается под прикрытием нанесения вреда нашей стране.

Я в притворном удивлении развел руками.

— Герр Клаус, помилуйте, какой вред. К вашей стране я испытываю лишь глубочайшее уважение.

Не знаю, поверил ли он мне, но расспросы продолжил. Точнее попытался продолжить.

— И все-таки нам хотелось бы знать, как именно вы попали на территории японского протектората, — настойчиво повторил он.

Властным жестом я остановил его.

— Довольно, я ответил на все ваши вопросы. И этого хватит.

На террасе на мгновение сгустился воздух, повисла неестественная тишина, солнце померкло, голубое небо стало тусклым и неприветливым. Сумрак скользнул через балюстраду, захватывая в объятия окружающее пространство.

Один удар сердца — и все кончилось. Снова светило солнце, слышались звуки огромного мегаполиса, голубой небосвод вновь стал насыщенным ярким.

Герр Клаус сглотнул, зябко поведя плечами. Зримая демонстрация силы произвела впечатления — больше, чем фокус с призрачным сгустком, играющим между пальцев. Они почувствовали мощь выплеснутой энергии и предпочли отступить.

— Тогда не смеем вам больше мешать… — немец на секунду запнулся, затем все же произнес: — Ваша светлость.

Я ответил небрежным кивком. Сделал знак рукой, таким жестом обычно отпускают слуг. Все трое дернулись, как от пощечины, но сдержались. Сухо улыбнувшись, герр Клаус первым вышел с террасы, телохранители последовали за ним через секунду.