Черные начала. Том 5

Глава 155

Я ушел из дома старосты, лишь бросив напоследок: «спасибо, до свидания» и оставив его сидеть на стуле с порезанной щекой.

Как же он был зол, это надо было видеть. Его рожа, этот взгляд человека, который привык, что в деревне он закон и все его слушаются безукоризненно. Да, есть такие, настолько уверовавшие в своей силе, что думают, никто им не посмеет сказать ни слова. А кто посмеет, того они сразу поставят на место. Но я лишнее доказательство тому, что все идет иногда наперекосяк.

Я, конечно, много говорю про стержень, но без силы он не всегда ответ на все вопросы. Оттого и обломать старосту, указав на место и на то, что он мне не указ, было вдвойне приятно.

— Ну че? — хмуро спросила Цурико, когда я вернулся в дом. — Спросил или че ты там хотел сделать?

— Да, узнал кое-что, — кивнул я. — Можно выдвинуться пока. Сейчас только утро, можно пройтись, посмотреть, что там в лесу твориться.

— Ну если ты считаешь, что надо идти, то идем, — кивнула она, неожиданно просто согласившись.

Я не знаю, как, но Цурико буквально, как магнит, притягивала к себе внимание. Стоило ей появиться на улице, как все взгляды сразу устремились в нашу сторону, отчего мне казалось, что я их физически чувствую. Легче стало лишь когда мы вышли из деревни, перейдя мост, и оказались на другой стороне реки. Будто покинули место радара, где нас уже было не достать.

Правда едва мы вышли из деревни, попав в джунгли, как те будто стали более густыми и темными. Я знаю, что это иллюзия, так как мы с солнечный деревни просто попали в густой лес, где солнце почти не пробивается через кроны, но все же.

— Если верить старосте, обезьяны шли откуда-то спереди, из глубины джунглей. То есть отсюда… — пробормотал я, всматриваясь в бесконечную зелень. — Видишь что-нибудь?

— Нет, — ответила она слегка недовольно. — Пройдем глубже может?

— Давай.

Продвинуться глубже проблем не составило, так как здесь шла хорошо вытоптанная, петляющая между толстых деревьев дорога, которая шла параллельно нашему направлению. Мы даже немного расслабились на время, естественно не теряя бдительности.

— Что скажешь? — спросила Цурико, когда мы шли по дороге.

— О чем именно? — задал я встречный вопрос. — О деревне?

— Да обо всем. Об этом месте, о старосте, о людях.

— Ну… протянул, — я бросил взгляд по сторонам. — Люди как люди. Но ты их знатно бесишь, хочу сказать. Без тебя ко мне отношение совершенно другое, хотя староста, конечно, такой себе.

— Считает себя едва ли не богом на земле, — фыркнула она. — Думает, что достоин куда большего, чем править этой несчастной деревней, раз уровня Священного Роста. Придурок… А че с ним обсуждали?

— Да кое-что уточнил по поводу нашей охоты, — ответил я неопределенно. — Кстати, а твои родители где-то в деревне живут ведь?

— А куда они должны деться? Да, живут. К сожалению.

— Заходить не будешь?

— Ты издеваешься? Я для кого все рассказывала, что они ублюдки еще те, считающие меня не больше, чем скотиной?! — тут же вспылила она.

— Да я просто спросил, — мало ли, вдруг там как в фильмах: сначала ненавидят, а потом ребенок возвращается домой и вдруг все ни с того, ни с сего меняют к нему отношения на теплые, нередко материнские. — Вдруг встретиться с ними хочешь.

— Если только на похоронах, — фыркнула Цурико. — Особенно с отцом. Помню, в свое время он пытался заставить расти мой уровень быстрее и посадил на муравейник.

— Муравейник? — не понял я.

— Да, посчитал, что муравье своими укусами закалят мою волю и передадут свою Ци. Тебе рассказать, каково это потом мучиться неделю с задницей, которая горит огнем, да и еще и муравьи потом целый день лезут отовсюду из тела?

— Да не, не надо, я представляю, — поморщился я. — Твой батя еще больший мудак, чем мой.

— А каким был твое отец? — посмотрела она на меня.

— Мертвым.

— Хотела бы, чтобы мой батя был бы таким же. Твой тоже был ублюдком?

— Полным.

Я не стал говорить, что именно благодаря тому, что он ублюдок, родился я, но погибла моя мать, посчитав это лишним.

— Мой так хотел парня, что долгое время не признавал меня девушкой, — недовольно поведала мне Цурико. — Поил всякой дрянью, наряжал парнем, не позволял играть с другими девчонками.

Иногда родители делают интересные вещи во благо своих детей. Или ради самих себя, но просто в этом не признаются. Но это была не самая дичь, которую мне довелось услышать о любящих родителях.

Тем временем дорога начинала уходить в бок, и нам пришилось сойти с нее. Здесь в ход пошел уже меч: джунгли здесь были настолько густыми, что иначе, как с прорубанием было не пройти. Все здесь буквально переплеталось между собой, как паутина или какая-нибудь вата, из-за чего пройти как-то иначе иногда было невозможно.

Мы бродили по лесу около двух часов, исследуя склон холма, но так и не нашли ни единого следа мелких разбойников-людоедов.

— Вы хоть знаете, на кого мы охотимся? — просил я.

— Бабуин красноносый, — кивнула она, глядя наверх. — Такая достаточно крупная тварь примерно где-то по пояс тебе. Обычно они держатся стаями, и иногда сбиваются в такие крупные группы, что могут вполне нападать и на людей. И в этот момент среди них могут начать встречаться демонические бабуины. Подсади.

— Зачем?

Цурико косо посмотрела на меня.

— На дерево хочу забраться, зачем мне еще просить?

Пришлось помочь ей забраться наверх, подсадив хотя она могла сделать это и самостоятельно.

— Ты говоришь, что среди них могут начать появляться и демонические бабуины. А каким образом?

— Они обычно передвигаются и редко сидят на месте. Но бывает, что находят месте, где вдруг и оседают. Хрен знают, почему, из-за близости доступной добычи и самого места, может концентрация Ци там повыше, но самое вероятное — у них появляется демоническое животное. Чаще всего именно из-за него они оседают на одном месте и начинаю захватывать территорию вокруг.

— Короче, точно неизвестно, — кивнул я. — Ну как, че есть?

— А ты куда-то торопишься? — фыркнула она.

— Да, хотел заглянуть в одно место.

— Че за место?

— Да отсюда по дороге дальше, насколько я знаю, есть разрушенный комплекс храмов. Хочу глянуть, че там осталось.

— Да ничего не осталось, если он около дороги находится. Там его по камням наверное уже растащили.

— Ну вот и хочу посмотреть.

— Ага, ну удачи, че. Юнксу, короче смотри, пройди еще вверх по склону немного.

— Верх?

— Да. Пройди.

— А ты?

— Ты блин сделай че тебя просят, а потом уже о других беспокойся, — раздраженно ответила Цурико.

Пришлось сделать, как она просит, пройдя выше по склону. И очень скоро я понял, что она заметила. Метров через сто я обнаружил небольшой участок леса, где вся трава была вытоптана, будто здесь кто-то недавно встал на привал. Причем некоторые места выглядели вполне себе как гнезда, в которых можно было ночевать.

Не знаю, как Цурико разглядела это места сверх, через кроны, но это было подтверждением того, что бабуины, о которых нам рассказали, все же здесь водятся. Ко всему прочему на стоянке обезьян я по мимо всяких фруктов и дерьма нашел труп ребенка.

Жаркая погода и дикие животные сделали с ним свое дело, но основную руку здесь все же приложили, предположу, сами бабуины, изначально не оставив от него толком ничего кроме обглоданных костей. Некоторые части тела я и вовсе нашел в гнездах, что говорило о том, что его растащили потом в разные стороны.

— Так, уже что-то… — поморщилась Цурико, глядя на свеженький скелет. — Значит они все же здесь водятся.

— Часто они промышляют людоедством?

— Да людоедством промышляют почти все, кому не лень, даже сами люди, как ты мог заметить.

— Заберем тело?

— Надо бы вернуть, да, — поморщилась она и достала пакет. — Часть работы типа… Предлагаю закончить на этом.

— Будем ждать ночи?

— Да, чтобы следы посвежее были, — кивнула она. — По ним уже выйдем.

— Думаешь, сегодня выйдут на деревню?

— Естественно. Жрать-то всегда хочется, а тут прямо поднос с едой, только приходи и бери, — кровожадно улыбнулась Цурико.

— И люди не смогли справиться с обычными обезьянами? — недоверчиво спросил я.

— О, ты что такое говоришь, чтобы староста пятого уровня, да поднял свою задницу и начал ей рисковать… нет-нет, он возьмет деньги из общей казны деревни и наймет охотниц, чтобы они все сделали…

— Такое ощущение, что староста и есть твой отец, — заметил я.

— О нет, тогда бы мне, боюсь, и вовсе член пришили, — хмыкнула она. — Но он меня раздражает не меньше, чем и моя семья. Если тебе повезет, познакомишься с моей семьей. Они милые, тебе понравятся однозначно. Думаю, уже сегодня припрутся.

Цурико была права, этой же ночью устроили набег бабуины, а я действительно познакомился с ее родителями. Хотя можно было просто сказать, что сегодня к нам несколько раз заглядывали бабуины.

Сложно было иначе назвать ее семейку, которая состояла из чего-то кричащих бабы и мужика, который от бабы не отставал, а еще двоих братьев и сестры. Они были похожи на сумасшедших, которые своими криками и визгами пытаются что-то доказать. Но что удивительно, только ее сестра молчала и вела себя нормально.

— Ты позор семьи! — ее отец надрывался так, что казалось он сейчас лопнет. — Ты вообще не должна была рождаться! Ты думаешь, что если стала охотницей, стала чего-то стоить?! Ты была никем, ты никем и осталась! Повернулась ко мне, когда я с тобой разговариваю! Куда пошла?! Сюда повернулась, когда я с тобой разговариваю.

Я даже не понимал, к чему это? Что они хотели доказать своими криками? Если хотят что-то объяснить, пусть придут и скажу в лицо ,а не стоят и не кричат, как скандирующие митингующие.

Лишний раз убеждаюсь, что здесь местный обычный люд, особенно из деревень совсем не отличается умом и сообразительностью. Угрожать и приказывать тому, кто выше тебя на два уровня — это такое себе. А учитывая, что Цурико их и за родителей то почти не считает и вовсе самоубийство.

И это все истерил отец, хочу заметить, а не мать. Вернее, не истерил — у него по тихой припадок случился и человеку было очень плохо. Мужик, довольно крепкий, а визжал как баба, брызжа слюной, как больная бешенством псина. Его лицо покраснело и на нем вздулись вены, будто сейчас он

— Слушай, может посоветовать ему к врачу обратиться? — настороженно посмотрел я на него. — Он меня не укусит? Цурико, мне страшно, он нас точно не укусит? Я прививку от бешенства не делал.

Вряд ли Цурико поняла, что такое прививка от бешенства, но мои слова ее все равно рассмешили, что лишь подлило огня в огонь. Там уже и мать подключилась, крича, какая же она неблагодарная сука, смеется отцу в лицо и вообще, ни копейки не отправила домой.

Перед тем, как скрыться в доме, Цурико сплюнула в их сторону, дернула головой и скрылась за дверью.

Их истерические крики еще слышались за дверью, когда мы уже начали обсуждать план по зачистке местности от опасных обезьян.

— Это кочующие группы обычно, и они оседают чаще всего в том случае, если появилось сильное демоническое животное среди них. Убьем его — сможем выгнать их. Надо понять, куда они уходят каждый раз.