Огнем и мечом

– Но мне казалось… Но вы ведь… – Юный лекарь замямлил себе под нос, кидая панические взгляды куда угодно, только не на меня.

– Так, поясняю боевую задачу. – Я сделала голос чуть более резким, и Мило замер, как застигнутая на мешке с крупой мышь. – Дано: человек, который виновен в огромном количестве бед и смертей и которого защищает высокое положение и отсутствие прямых доказательств. Необходимо: подставить его, заставив совершить то, за что я публично, как представитель короны, могу его осудить. Нужно: сделать что-то, что я легко смогу добавить ему в еду. Это что-то должно толкнуть человека на опрометчивые поступки, выходящие за рамки допустимых норм. Идеально – если он потеряет контроль настолько, что попытается меня изнасиловать. Организацию случайных свидетелей совершаемого преступления я беру на себя. Ты поможешь мне с зельем или нет?

– Помогу, – без промедления согласился Мило. – Только я такого никогда не делал.

– Все бывает в первый раз, – философски заметила я.

На том мы и разошлись, договорившись, что целитель зайдет ко мне завтра утром уже с готовой «отравой».

Присланная мне служанка была расторопна и молчалива. Я бы даже сказала – запугана, но сейчас меня это не беспокоило. Она безропотно выполнила все мои требования, начиная от организации в моих покоях бадьи с горячей водой и заканчивая рейдом на кухню, после которого в моей комнате появилась небольшая плошка сметаны, кружка с ромашковым отваром и топленый мед.

Закончив с банными процедурами, я, ничуть не смущаясь изумленного взгляда своей молчаливой прислуги, смешала все принесенные мне ингредиенты, как следует взбив, и, макнув палец в получившуюся смесь, облизнула. Ромашка в составе практически не ощущалась, оттого было просто вкусно.

Изумление на лице девушки достигло своего предела, когда я, подложив под спину подушку с кровати, устроилась на стуле с высокой спинкой, перекинула назад волосы и велела намазать получившуюся смесь себе на лицо.

– Если ты думаешь, не сошла ли я с ума, то просто расходуй эту пасту поэкономнее и остатком потом намажь свое лицо, предварительно хорошенько прогрев его над горячей, но не обжигающей водой, – смилостивилась я над не понимающей ничего служанкой. Она глянула на меня испуганно, но когда с нанесением маски было покончено и служанка села расчесывать мои волосы, я приоткрыла один глаз и увидела, что к моим словам все же прислушались.

«Любопытство не порок», – мысленно усмехнулась я.

Робкое касание к руке вырвало меня из дремы. Оказывается, меня успело разморить, пока девушка вычесывала мою шевелюру.

– Госпожа, вы хорошо себя чувствуете? – Прорезавшийся у служанки голос был тихим и каким-то надломленно-трагичным.

– Насколько могу, – ответила я, пытаясь разлепить веки. Получалось с трудом. – Давай-ка смоем все вот это и посмотрим, помогло ли.

Смыв маску и вытерев лицо поданным полотенцем, я взяла в руки лежавшее на туалетном столике ручное зеркало. Из него на меня смотрела бледная немочь с впавшими щеками, едва тронутыми румянцем, и пролегшими вокруг глаз тенями.

М-да. Соблазнительница из меня пока так себе. Что ж, посмотрим, что там мне положила моя дворцовая фея в сундуки, кроме ароматических масел и моющих составов…

Посмотрев на содержимое сундука, что я не открывала с самого момента его погрузки в обоз, я перебрала пальцами складки накрученных на валики платьев.

Фисташковое нравится мне больше всего, но в нем я стану похожа на свежеподнятый труп. Даже косметика не поможет. Красное? Пальцами погладила роскошную парчу. Нет, слишком вызывающе и откровенно. А вот это то, что нужно.

С помощью служанки я извлекла на свет платье и, раскатав валик на кровати, довольно хмыкнула. Темно-синий бархат загадочно мерцал в свете висящего под потолком магического светильника, а при теплом свете факелов и вовсе стал бы похож на звездное небо.

Из нижних платьев я, не особо выбирая, взяла шелковое, цвета топленого молока, расшитое золотой нитью по всей длине и украшенное по манжетам и вырезу кружевом.

– Ты можешь идти. – Я бросила на служанку короткий взгляд, и она тут же удалилась, не забыв прихватить со стола баночку с остатками маски для лица.

Альвин поскребся в мою дверь, когда я, уже облачившись в выбранный мною наряд, «дорисовывала» себе лицо.

Получив разрешение войти, он некоторое время очень пристально смотрел на меня, потом качнул головой:

– И стоит ли оно того?

– Да-а-а… – Я довела кисточкой тонкую черную линию впритык к корням ресниц, потом аккуратно провела ею же по самим ресницам, обернулась на Альвина и, скорчив невинную мордашку, быстро захлопала единственным «нарисованным» глазом. – Я хочу, чтобы он сдох в мучениях любой ценой, – тихонько пропела я, продолжая мило улыбаться.

Альвин вздрогнул и отвел взгляд:

– Ты точно хорошо себя чувствуешь?

– Да. Ничто так не возвращает к жизни, как жажда мести.

– А когда он умрет, что тогда?

Я молчала, сосредоточенно ведя кисточкой по веку второго глаза. Закончив, обернулась на все еще ждущего ответа Альвина.

– Тогда я перейду к следующему на очереди. К сожалению, за это небольшое путешествие список тех, на чью могилу мне хочется посмотреть, стал только длинней.

До того момента, пока я не закончила с макияжем, Альвин не проронил ни слова. Вытащив из ларца с украшениями корону и серьги, я подвязала передние пряди волос на затылке, чтобы открыть уши, и, вдев швензы, миг любовалась крупными, грушевидной формы камнями, обрамленными жемчугом.

А ведь эти сапфиры наверняка добывались именно тут.

– Я договорилась с Мило, завтра утром он принесет мне то, что заставит графа совершить опрометчивый поступок. Сегодня вечером пока закину крючки своими силами. Договорюсь о завтрашней встрече. Сообщу тебе время и место, когда все будет готово. У Бернарда это все не вызовет подозрений?

– Нет. Я знаю, о чем с ним поговорить. Тем более он сам все еще находится в расстроенных чувствах из-за своего глаза.

– А как твоя рука?

– Заживает. Храмовники сделали все возможное, а мальчик-лекарь делает отменные обезболивающие мази.

– Да, это я уже успела заметить. – Поправив волосы и аккуратно возложив на себя корону, я, развернувшись на табурете к Альвину, выпрямила спину. – Как я выгляжу?

– Как принцесса, – тут же откликнулся он, сгибаясь в поклоне.

– Как красивая принцесса? – Я лукаво прищурилась, и мой телохранитель, возмущенно вздохнув, уточнил:

– Как очень красивая принцесса. Граф этого зрелища определенно не заслуживает.

– Отлично. Что ж, пойдем окажем графу Стефану визит вежливости. И, Альвин… – Я, прихватив со спинки кровати перевязь с Жалом и на ходу застегивая ее поверх платья, задержалась у дверей, глянув в мрачное лицо своего телохранителя. – Сделай более незаинтересованное лицо, чтобы я не пожалела о том, что все тебе рассказала.

– Да, ваше высочество. – Открыв передо мной дверь, оруженосец склонился в поклоне, сразу попав под взгляды снующей в коридоре прислуги.

Я царственно склонила голову, после чего, задрав нос, выплыла из своих покоев.

Ничего интересного в коридорах не было. Да и замок был самым заурядным. Камень, факелы, закрытые ставнями изнутри небольшие стрельчатые оконца…

Спустившись со второго этажа на первый, я, следуя тихим подсказкам идущего за мной Альвина, дошла до небольших двустворчатых дверей, похожих на те, что были в королевском замке, и вопросительно глянула на стоящую по бокам от них местную стражу.

Мне что, надо приказать им открыть передо мной двери?

– Освободить дорогу ее высочеству Эвелин, герцогине Латисской, защитнице веры! – рявкнул за моей спиной Альвин, благоразумно опустив часть титулов.

Стража зашевелилась, спешно распахивая створки.

Моему взгляду предстал небольшой зал, украшенный тяжелыми гобеленами и герцогским гербовым щитом. Центральную часть зала занимал П-образный стол, заставленный едой. За столом сидели какие-то люди, сейчас замершие над блюдами и смотрящие на меня в основном, как кролики на удава. Кто-то тихонько пытался прожевать все, что набрал в рот, кто-то украдкой вытирал пальцы… обо что пришлось. Во главе стола на одном из двух стульев, стилизованных под троны, сидел и сам граф Стефан Фиральский. Мое явление застало его в несколько неудобном положении – на его коленях сидела, судя по одежде, девушка из прислуги с полуоткрытой грудью, которую граф беззастенчиво лапал одной рукой, сжимая во второй кубок с вином. Обнимая графа за шею, девица сейчас смотрела на меня, глупо открыв рот.

В углу зала замер на половине аккорда что-то тренькавший музыкант.

Я сделала шаг вперед, и под столом недовольно завозились собаки, тихо порыкивая, но стоило мне перевести на них взгляд, чувствуя, как жажда убить Стефана просто потому, что я это могу, перевешивает все разумные пределы, как животные затихли, прижимаясь животами к полу и отчаянно стуча хвостами.

Умные собачки.

– Милорды, как неожиданно и приятно видеть вас. – Я снова подняла взгляд на сборище за столом, медленно пройдясь по лицу каждого, и, наконец, остановилась на графе. Тот уже успел спихнуть со своих колен девицу, одернуть кафтан и пригладить волосы.

Милорды откликнулись нестройным блеянием, за моей спиной, не скрывая презрения, фыркнул Альвин.

Подобрав чуть-чуть подол юбки, я обошла какую-то лужу на полу, не желая знать, что именно там разлили или налили, и, дойдя до второго стула-трона, что, видимо, когда-то занимала жена покойного герцога Фиральского, остановилась возле него. Альвин тенью следовал за мной, держась в двух шагах за спиной.

Граф оказался куда смышленее своей стражи, потому как подвинул мне стул практически сразу, предварительно что-то пнув ногой под столом.

Интересно, собака или та девушка?

– Ваше высочество, прошу простить… Мы никак не ожидали, что вы так быстро оправитесь. – Граф, судя по всему, был изрядно раздосадован этим фактом.

– На все воля Светозарной. – Я нарисовала на лице скромную улыбку, потупив взгляд.

В том числе приходить без спросу и уходить по-английски.

Моя божественная покровительница так и не изволила объявиться. Вернее, я почувствовала Ее присутствие один раз, но оно тут же исчезло. Словно бы Она заглянула проверить, не подохла ли я, и, удостоверившись, что нет, снова ушла по своим делам.

Такое поведение божества настораживало. Я, конечно, совершенно по Ней не скучала и, что скрывать, была откровенно зла на то, что в самым нужный момент Она проигнорировала призыв о помощи, но… Все же хотелось бы знать причину.

– О! Да, кхм, хм… Конечно. – Граф закивал, бросил несколько быстрых взглядов на сидящих за столом, потом махнул рукой музыканту. Тот, взяв несколько мелодичных аккордов на лютне, вновь заиграл что-то размеренно-танцевальное.

Руку готова отдать на отсечение, что этот зал со смерти герцога не слышал ничего более приличного, чем эта мелодия.

– Граф, я хотела выразить вам свою благодарность за оказанное гостеприимство. – Я, взяв с места в карьер, коснулась пальцами свободно лежащей на подлокотнике мужской ладони, заглядывая в глаза своему «благодетелю».