Убийца на краю империи

Глава 25

Разница между приземлением и приводнением не ощущалась.

Дирижабль мягко коснулся днищем морской глади, я даже качки не почувствовал. Почти… Мы терпеливо ждали, пока двигатели заглохнут, а портовые рабочие пришвартуют воздушное судно к пирсу. Пандус откинулся прямо на доски настила — я видел это из своего иллюминатора.

— Музыкант? — спросил мой попутчик, когда я достал из камеры хранения футляр.

— Вроде того, — уклончиво ответил я. — Учусь.

— Правильно, — похвалил бакинец, выбираясь из кресла. — В жизни пригодится.

Снаружи было прохладно — градусов двенадцать.

Дул ветер, и мне захотелось вытащить из рюкзака тёплый батник. В Фазисе сейчас такая же погода, плюс-минус, но глубокой ночью сразу вспоминаешь об осени.

— Не отставай, братан.

Я зашагал к набережной по деревянному настилу.

Доски не скрипели, они были массивными и прочными.

Толпа из дирижабля повалила знатная. Больше ста человек по моим прикидкам. Краем глаза я отметил, что наиболее обеспеченных пассажиров встретили работники порта с багажными тележками.

Чёрная гладь залива упиралась в расцвеченный ночными огнями берег. Я поискал глазами все эти новомодные футуристические небоскрёбы наподобие башни СОКАР. И, разумеется, не нашёл. Зато хватало других высоток, которые выглядели не менее претенциозно. И колесо обозрения, куда ж без него.

Влившись в пассажирский ручеёк, я добрался до каменных блоков набережной, миновал причалы и увидел здание морского вокзала, которое нам предстояло обогнуть. Интересно, здесь продаются билеты как на теплоходы, так и на дирижабли? Здание выглядело монументально — почти сталинский ампир. С той лишь разницей, что в этом мире никто не слышал про Сталина.

Непривычное зрелище — видеть в порту корабли и дирижабли одновременно.

Мы находились в той части, где швартовались круизные лайнеры, теплоходы и цеппелины-амфибии. Чуть дальше, на восточной оконечности залива, высились краны грузового сектора. У самого горизонта, в море, перемигивались габаритными огоньками исполины-контейнеровозы.

За морвокзалом простиралась широкая площадь, где туристов и гостей города подстерегали полчища бомбил. Парковка перед терминалом была до отказа забита приличными и не очень тачками, микроавтобусами с логотипами гостиниц. Многих встречали родственники, друзья.

Халид провёл меня через плотный строй таксистов, бросив на ходу какую-то фразу на мидийском. Да-да, губерния, в которую я прилетел, называется Малой Мидией, а язык — вовсе не азербайджанским. Я вообще заметил, что в здешнем аналоге России сохранилось много античных названий. Та же Горгиппия в моей реальности есть не что иное, как Анапа.

— Братан, как долетел? Сколько лет!

К нам подскочил ещё один кавказец, сграбастал Халида в объятия, после чего начались быстрые переговоры на мидийском. Периодически бородачи бросали взгляды в мою сторону и начинали что-то усиленно обсуждать. Я уж начал волноваться, что меня пригласят к родичам Халида. Восточное гостеприимство, сами понимаете. А я не заинтересован в том, чтобы светиться перед местными жителями…

В итоге встречающий нас мужик отвернулся, быстро пересёк тротуар и скрылся в телефонной будке, которая пристроилась к стене морвокзала.

— Сейчас он другу позвонит, — пояснил мой попутчик. — Погоди немного.

Минут через пять бородач вернулся с довольным видом.

— Тут есть гостевой дом неподалёку, — сказал мидиец. — Закидывай вещи в багажник, подброшу.

Мы направились к довольно крупному пятидверному автомобилю, который в моём мире можно было бы считать минивэном. Багажный отсек обнаружился за задней дверью — обширное пространство, которое можно под завязку набить туристическим снаряжением. Я аккуратно положил футляр с рюкзаком на подстилку, рядом пристроился баул Халида. Водитель захлопнул отделение и направился к распахнутой настежь водительской двери.

— Не стесняйся, братан, — подмигнул мне Халид, влезая на переднее сиденье.

Я устроился на заднем.

Давняя привычка ездить на заднем сиденье — это мой пунктик. Во-первых, по статистике, при лобовых столкновениях пассажиры на передних местах гибнут чаще. Это, мать вашу, смертники. Во-вторых, такого человека гораздо легче снять из снайперской винтовки в движении. Ну, если стрелок находится по ходу следования машины. Помнится, сам я отказывался от идеи стрелять с дальней дистанции, если объект находился не рядом с водителем. Гораздо проще взорвать грёбаную тачку тротилом или расстрелять недоноска из автомата, остановившись рядом на перекрёстке, пока горит красный. Для этого используется байк, а случайные свидетели не смогут тебя опознать из-за шлема.

Авто обогнуло площадь по широкой дуге.

Мы выехали на Приморский бульвар и покатили вдоль береговой линии, при этом родственник Халида явно спешил на тот свет. Бородач полностью игнорировал светофоры и пешеходные переходы, газовал рядом с ограничительными знаками, прыгал с полосы на полосу и подрезал редких одиночек, колесивших по городу. Дважды мимо нас проносились таксисты, ездившие в таком же агрессивном стиле.

Повернув на север, мы углубились в лабиринт величественных построек — то ли жилых домов с магазинами на первых этажах, то ли представительств неких компаний. Ещё парочка кварталов — и машина притормаживает на безлюдном перекрёстке. Угловое трёхэтажное здание встретило меня неоновой вывеской:

ХАЗАР.

— Это гостевой дом, — водила заглушил мотор. — Там мой друг работает, Билал. Скажи, что от Ильяса, он держит тебе комнату. Недорого. Возьмут, как со своего.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я.

— Не за что, брат.

Когда машина с моими одноразовыми знакомыми свернула за угол и растворилась во тьме, я остался один посреди ночного перекрёстка. Рюкзак за спиной, в руке — неизменный футляр. Тусклый свет фонаря расстелил мою изломанную тень по тротуару, зацепив ступени крыльца.

Фасад здания, обращённый широкими окнами и закругляющимся эркером в мою сторону, напоминал о тех временах, когда у людей не было ни телевизоров, ни машин. Кварцитовые панели, которыми были облицованы стены, смотрелись строго и пафосно. Эркер нависал над главным входом, опираясь на металлические колонны. Окна на всех этажах были тёмными, и я понял, насколько сильно хочу спать.

Почти четыре утра.

Лобби было совсем крохотным, тускло освещённым настенными лампами, но при этом домашним, уютным. Сразу захотелось сесть в кресло, включить торшер и взять книжку с ближайшего стеллажа. Прямо передо мной располагалась регистрационная стойка, за которой… никого не было.

Приблизившись к стойке, я хлопнул по кольцу-колокольчику.

В ответ — тишина.

Через полминуты боковая дверь скрипнула, выпуская заспанного парня лет двадцати.

— Привет, друг. Что случилось?

— Я от Ильяса. Он сказал, у тебя есть комната.

— Конечно, дорогой. Пять рублей — и она твоя.

Расплатившись с консьержем за двое суток, я отправился на второй этаж, где меня ожидали вполне приличные апартаменты с санузлом, ажурным балкончиком, выходящим на соседнюю улицу и добротной, хоть и немного ушатанной, мебелью.

Бросаю вещи на диванчик, иду в туалет, принимаю душ, чищу зубы и заваливаюсь в постель.

Хочется верить, что этой ночью Джан не будет лезть в мои сны.