Огнем и мечом

Вспомнила, что Эвелин не получила защиты ни от кого. Она была пешкой, разменной фигурой, которую сначала пытались выгодно выдать замуж, а потом… за нее отказался бороться даже собственный отец.

И пока граф бесновался, изливая в пространство ушаты словесной грязи и нервно расхаживая по кабинету, я стянула со стола вилку. Следя взглядом за мечущимся туда-сюда мужчиной и удовлетворенно слушая, как его речь все больше переходит в крик, я заправила ручку вилки за манжету так, чтобы два ее зубчика оказались аккурат под моими пальцами.

Не Жало, но тоже на что-нибудь сгодится.

Стефан меж тем, самостоятельно дойдя до точки кипения, наконец остановился посреди кабинета, уставившись на меня совершенно диким взглядом.

За дверью раздались голоса. Я не узнала их, но по интонациям поняла, что разговор там далеко не дружелюбный. Граф на голоса тоже отвлекся: наклонил голову, прислушиваясь к происходящему и дыша тяжело, словно загнанный зверь. Его лицо шло багровыми пятнами, кулаки то сжимались, то разжимались, а когда он посмотрел снова на меня, я поняла – пора.

– Ну что, выговорился? Ты – позор всего герцогского рода. Трус, прячущийся за спиной чародея и лижущий зад драконопоклонникам! Если уж говорить о подстилках, то мне еще есть чему у тебя поучиться!

– Заткнись!

Я вскочила со стула как раз в тот момент, когда Стефан с криком бросился на меня, но не учла того, что вместо удобных штанов на мне длинное платье. Вместо быстрого шага в сторону я наступила на край подола, ухватилась за поднятую в ударе руку графа, дернув ее на себя.

Мы оба покатились по укрытому ковром полу, но уже через миг меня подмяли под себя, и я в очередной раз ощутила, как чужие пальцы впиваются в шею.

Впрочем, руки Доры, восемнадцатилетней девушки из деревни, привыкшей рубить дрова, таскать воду и ухаживать за скотиной, были сильнее, чем руки моего несостоявшегося жениха и вассала.

Схватившись левой рукой за ближайший локоть Стефана, я, задержав дыхание, выдвинула еще сильнее пальцами правой руки вилку, крепко схватившись за ее рукоять, и со всей силы ткнула ею в бок придавившего меня к полу мужчину.

Два острых, заточенных зубца, расширяющихся к рукояти, вошли в аристократический бок ничуть не хуже, чем до этого в кроличий. Стефан хрипло вскрикнул, чуть разжимая руки, но тут же сжимая их снова. Налитые кровью глаза впивались в мое лицо, а исходящая от него ненависть пропитывала все вокруг.

Чувствуя, как в глазах темнеет, я выдернула свое оружие из его бока и воткнула ему в плечо – выше я просто не дотягивалась.

За дверью послышался громкий вскрик и грохот удара.

Ну же, где вы… быстрее! Прошу, быстрее!

– Именем ее высочества! – Я скосила глаза и увидела, как дверь в кабинет распахнулась, как Бернард сделал шаг внутрь, оборвавшись на полуслове от увиденной картины. Руки на моей шее вновь ослабли – Стефан отвлекся на бросившегося в его сторону мужчину, повернув лицо к нему, и я сделала то, о чем мечтала последние десять минут.

Вцепившись левой рукой ему выше локтя, я резким движением потянулась вперед и воткнула уже испившую графской крови вилку в шею. Туда, где пульсировала налитая кровью жилка.

В следующий миг графа мощным ударом сбросили с меня, ощущение сдавливающих шею рук исчезло.

– Нет! Не трогайте его! – сиплым, словно бы не своим голосом закричала я, и Альвин с Генрихом отпрянули от графа, что смотрел на меня немигающим взглядом, схватившись за шею, из которой торчал загнанный по самую развилку зубцов столовый прибор.

Бернард помог мне подняться, придерживая под локоть и за пояс. Генрих встал у двери, за порогом которой я увидела лежащие на полу ноги кого-то из стоявших на страже.

Альвин подал мне корону, что во время короткого, но яростного сопротивления слетела с моей головы и откатилась под стол.

– Ваше высочество, что этот…

Я подняла ладонь, призывая Бернарда помолчать, и благодарно приняла корону из рук своего оруженосца, надев ее на голову. Потом, проведя ладонью по все еще горящему от боли горлу, перевела взгляд на Стефана.

Он так и не вытащил вилку и, видимо, уже не мог.

Подойдя к нему, я опустилась возле него на одно колено так, чтобы не замарать платье об уже натекшую под него лужу крови из раны в боку, и, протянув руку к рукоятке вилки, заглянула в расширенные от ужаса и боли глаза.

– За предательство короны, покушение на жизнь принцессы и преступный сговор с драконопоклонниками я, ее высочество Эвелин, принцесса Андарии, герцогиня Латисская, Карающий меч и глас Светозарной, приговариваю графа Стефана Фиральского к смерти.

– Свидетельствую, – откликаются по очереди Бернард, Генрих и Альвин. Запоздало, потому как я, испытывая мрачное удовлетворение, уже медленно вытаскиваю вилку из шеи графа, освобождая дорогу для потоков крови.

Взгляд Стефана гаснет спустя мгновение.

Встав, я окидываю последним взглядом распростертое возле дивана тело и небрежно роняю вилку на него.

– Бернард, Генрих, с этого момента замок временно переходит под ваше управление. Наведите тут порядок. Всех гостей, что еще не убрались из замка, допросить. Вежливо, но настойчиво. Каждый уголок этой норы осмотреть, в первую очередь – свежую кладку в темнице. Ее нужно сейчас же разломать и выяснить, что прятал умерший. Слуг не трогать. И необходимо написать нашим мятежным друзьям. Юному графу Герберту пора бы уже познакомиться со мной лично.

Закончив с указаниями, я, подобрав юбки, вышла из кабинета, сопровождаемая Альвином.

– Что случилось? Ты в порядке? – Стоило нам отойти на приличное расстояние, как телохранитель тут же начал заглядывать мне в лицо, пытаясь найти там… что-то.

– Альвин, я только что убила того, кто был виновен в смерти Доры и замешан во всем произошедшем на холме. Еще день-два, и мы отправимся в столицу. Я… – Замедлив шаг, я потянулась ладонью к шее, чтобы коснуться саднящей кожи, но остановила движение, увидев, что манжет нижнего платья измазан кровью.

Вот гадство! Надеюсь, со светлого отстирается…

Мы остановились.

– Эвелин?

– Я только что расстроилась из-за того, что измазала рукав кровью.

Альвин издал череду хмыканий, не зная, как на это реагировать. Я перевела на него задумчивый взгляд.

– Напомни мне, что ты чувствовал, когда убил того мародера?

– Страх за маму и сестру. Гнев, – с некоторой заминкой ответил Альвин.

– А потом?

– Ничего. – Альвин пожал плечами, чуть обескураженно смотря на меня. – Я ничего не чувствовал потом. Так было нужно.

– Да, правильно.

Я снова пошла вперед к своим покоям. Альвин тут же последовал за мной.

– Ты точно в порядке? – спросил он еще раз уже у самой двери. Я обернулась на него и улыбнулась совершенно искренне.

– Да. Ведь так было нужно, верно? Будь добр, позови Иолли, ту служанку, что мне прислуживала.

Оставив его за дверью, я в первую очередь сняла с себя корону, придирчиво осмотрев ее на предмет повреждений от падения, и, к счастью, ничего не нашла.

Сняв серьги и сложив все украшения в ларец, я коснулась висящей на шее цепочки с ключом, и она просто упала мне в ладонь, смятая и местами покрытая кровью. Взяв со стола зеркало, я без удивления наблюдала, как следы от сдиравшей во время удушения кожу цепочки медленно бледнеют, сливаясь с общим тоном.

Отложив зеркало, я закрыла ларец, положила ключ рядом с ним, и как раз в тот момент, когда я размышляла, где же теперь хранить ключ от столь ценной шкатулки, в дверь постучала Иолли, звенящим от волнения голосом спросив разрешения войти.

Впустив герцогскую внебрачную дочь, я с ее помощью избавилась от платьев.

– Ты говорила, что искусна в уходе за дорогими тканями. Пятно с манжеты сможешь убрать?

Иолли обратила внимание на кровь и, чуть побледнев, кивнула.

– Уже весь замок гудит, ваше высочество… это правда?

– Что именно – правда? – уточнила я расслабленно, надевая на себя привычную к телу рубаху и штаны.

– Что граф обезумел и напал на вас! А вы его… вилкой! – Бросив на Иолли беглый взгляд, я увидела, что она прижимает мое нижнее платье к груди, сверкая глазами от неподдельного ужаса и восторга одновременно.

– Да, правда. – Я натянула поверх нательной рубахи тунику, взяла в руки перевязь с мечом и подпоясалась ею. Нечаянное прикосновение к рукояти Жала принесло целый шквал эмоций. Каким-то образом мое оружие тотчас ощутило, что я кого-то убила, обдав меня последовательно восторгом от моего возвращения, радостью за то, что я цела, и обидой, что я кого-то убила без него.

«Ну, извини, не было возможности попросить графа подождать, пока я за тобой сбегаю. Все случилось не так, как я планировала», – обратилась я мысленно к Жалу.

– Вы такая смелая! – Заметив мой чуть ироничный взгляд, Иолли смутилась, уткнувшись взглядом в пол. – Пятно свежее, я займусь им прямо сейчас, и завтра ваше платье будет как новое.

– Зайди ко мне еще раз вечером, – напомнила я напоследок Иолли, и она, быстренько поклонившись, убежала, забрав мое нижнее платье с собой.

Заплетя волосы в косу, я перевязала ее лентой и вышла в коридор. Сидеть в комнате не хотелось, во мне медленно, но верно закипала жажда кипучей деятельности. Замок этой жажде соответствовал чуть более чем полностью, гудя, как разворошенное осиное гнездо.

При выходе меня сразу взяли «в конвой» приставленные к моим покоям храмовники, чьих имен я, к своему стыду, не знала.

Зато они отлично знали, где здесь кухня, проведя меня, испытывающую жуткую жажду после вина, кратчайшим путем.

Мое появление там вызвало еще больший паралич, чем в свое время на королевской кухне. Налитое по моей просьбе молоко сначала продегустировал один из сопровождающих меня мужчин, после чего я с удовольствием осушила два стакана.

Тут меня и поймал Мило.

Бросившийся ко мне целитель выглядел так, словно его самого недавно пытались задушить – бледный, всклокоченный, бело-красные одежды растрепаны, взгляд загнанного зверька.

– Живая, слава Светозарной!

Ну, допустим, Ее заслуги в этом нет, ну да ладно.

Мило схватил меня за руку, я почувствовала, как он моментально «просканировал» меня, пытаясь найти все повреждения серьезнее царапины, потом, чуть успокоившись, глубоко вздохнул, отходя на полшага.

– Я и подумать не мог…

– Никто не мог подумать, что граф окажется предателем и трусом, Мило. Но я в полном порядке, моему целителю совершенно незачем переживать, – прервала я паренька, и тот понятливо замолк, кивая после каждого моего слова.

– Генрих осматривает подземелья, я встретил его у самого входа. Он мне и рассказал… – Мило нервно взъерошил волосы, будто бы вспоминая, что хотел сказать. – А! Генрих сказал, что, может быть, вы сразу захотите присоединиться, если самочувствие позволяет. Они сейчас, наверное, только начали разбивать стену.

– Мое самочувствие еще как позволяет. – Я оживилась и уже сама вцепилась в локоть Мило. – Веди. Посмотрим, какие секреты Стефан замуровал под замком.