Становление пути 3: Область тьмы

Эпилог

В начале новой учебной недели, весь наш первый курс собрали в административном здании, в огромной аудитории и объявили, что согласно устоявшейся традиции, первый курс будет проходить практику в рядах Имперских Авантюристов, а результаты переводных экзаменов поможет определить место нашей службы.

Ошарашенной новостью я оглянулся по сторонам и с удивлением понял, что видимо только один я не знал про практику.

— Я что-то не понял, а что за практика? — наклонившись к уху Кристины, спросил я, от чего она немного покраснела, но всё же ответила.

— А ты разве не знаешь? — и видя непонимание в моих глазах, продолжила. — Первый курс всегда проходит практику у Имперских Авантюристов на первом курсе, на втором ты уже можешь сделать выбор и проходить практику как Свободный, а начиная с третьего, идёт практика по выбранной тобой специализации.

— Вот оно как, — покачал я головой. — Нет, такого я не знал.

— Ну что могу сказать, печально, — пожала она плечами.

— А долго проходит эта практика? — решил задать я вопрос.

— Около месяца, но точно сказать не могу, — задумавшись, сказала она. — Но ты не переживай, ближе к её прохождению будет объявлено более детально.

— Понятно, спасибо, — поблагодарил я.

— А вот я, как и Самуил, проходить практику не будем, — вдруг печально сказала она.

— Потому что относитесь к другой Империи? — выдвинул я догадку, ответом мне был грустный кивок.

Ну практика, так практика, что на ней может произойти плохого? Тем более, когда мы будем под крылом Имперских Авантюристов, а значит всегда с группой. Приняв такие мысли, я выкинул думы по поводу предстоящего первого летнего месяца. Ведь сначала предстояла более важная и трудная обязанность: выполнить договорённость с Пожарским и сдать все устные экзамены в один день, подряд, которые я назначил на конец этой недели. И когда я о них подумал, в памяти всплыла улыбка нашего ректора, которая настораживала.

Подготовку к устным экзаменам я проводил ударными темпами, от чего голова моя болела каждый вечер на протяжении четырёх дней. Но я этого добился и выучил весь материал, что пропустил, пока ходил к Унгорским горам.

Оттого идя в кабинет, где для меня уже подготовили одно единственное место перед длинным столом, я не волновался, зная, что точно смогу ответить на все вопросы. И сидя на своём одиночном месте, я ожидал появления преподавателей, так как сам пришёл чуть раньше, чем следовало. И вот дверь открылась и на пороге начали появляться учителя, добро мне улыбаясь и здороваясь, а за ними, как я и предполагал, зашёл сам Пожарский, в своей излюбленной манере, со мной поздоровался, но дверь не закрыл и когда я понял, кто же тот, для кого он оставил её — выпал в осадок. С небольшой паузой в пару секунд, вслед за ректором в кабинет вошёл Его Императорское Величество Павел Владимирович Романов. Немного потерявшись, я встал и поклонился ему, как того требует этикет и, пройдя к преподавательскому столу, он произнёс: «Можешь сесть», что ознаменовало начала моей сдачи.

Теперь я стал понимать, что за небольшая подстава была от Пожарского, опять его проверка, как я справлюсь. Такой подход мне очень не нравился, но приходилось мириться, потому я поглубже запихнул своё неудовольствие, тем более преподаватели начали задавать вопросы, а я на них отвечать.

***

В рабочем кабинете Императора Арнии шло очередное совещание по поводу проведённой террористической акции демонопоклонников в городе Ирэ. Многие вопросы уже были решены, но оставался самый важный, что делать дальше? Поэтому в кабинете сейчас находились только трое.

— Я считаю, что нам нужно действовать на опережение и разгромить этих сектантов, — высказал своё предположение Михаил Алексеевич Хабаров, нынешний руководитель СВО. — Мы уже долго играем от обороны и это тупиковый вариант, а Ирэ нам это хорошо показала.

— Я согласен с вашим предложением, но оно слишком поверхностное, какие именно шаги вы считаете нужно предпринять? — спросил Император Павел, до этого внимательно слушая Хабарова.

— Пусть менталисты Тайного отдела поработают с нашим «кротом» в стане врага и заставят его говорить нам больше информации, а также приводить сектантов, для последующей обработки, — без раздумья ответил Михаил Алексеевич.

— Идея хорошая, и даже в какой-то степени правильная, вот только есть один нюанс, — отозвался Потёмкин старший. — Нашего «крота», как вы выразились, не получиться обработать, чтобы его не выдать, уже пытались, но с другими людьми, итог один — смерть.

— Но что-то делать нужно? — не унимался Хабаров.

— И мы делаем, — кивнул головой Потёмкин. — Но из-за их фанатизма, дело продвигается слишком медленно.

— Это плохо, — сказал Император, смотря по очереди то на Потёмкина, то на Хабарова. — Страдают граждане и мы должны их защитить любым способом, — на некоторое время воцарилась тишина, участники совета думали каждый о своём, первым заговорил Император. — Михаил Алексеевич, уже известно, по какой причине капитану Смолееву не была предоставлена помощь, когда он её запрашивал?

— Я ещё разбираюсь в этом деле, — покраснев от стыда, сказал Хабаров. — На первый взгляд вся проблема в бюрократии, которая не дала, согласно регламенту, предоставить требуемую помощь.

— Михаил Алексеевич, регламенты должны работать на благо отдела и Империи, а нынешняя ситуация показывает, что этого не происходит, — внимательно смотря на руководителя СВО, сказал Император. — Разберитесь в этом вопросе, срок — неделя, если это была диверсия, найдите виновных и покарайте, если же это проблема зарегламентированности вашего отдела — исправьте!

— Будет сделано, Ваше Императорское Величество, — поклонился, не вставая с кресла, Хабаров.

— Потёмкин, — обратил свой взор на руководителя тайной службы, Павел. — Вербуйте сектантов, внедряйте своих людей, ставьте ментальные закладки, делайте всё возможное и не возможное, но нам нужно знать, как можно больше о том, что твориться в стане врага.

— Принято, Ваше Императорское Величество, — так же низко поклонился Эдуард Владимирович.

— Поймите, сейчас они, эти сектанты, на шаг впереди нас и пока это происходит, мы должны действовать от защиты и намного эффективнее, чем в Ирэ, вы меня поняли?

— Так точно, Ваше Императорское Величество, — вставая со своих мест, хором, сказали участники совета.

— Тогда можете быть свободны, — устало откинувшись в кресле, сказал Император. Мужчины ещё раз низко поклонились, собрали свои вещи и вышли из рабочего кабинета Павла Владимировича. Дверь только начала закрываться, когда её остановила женская рука, а после в кабинет вошла личный секретарь Императора, Елена Сюркина.

— Павел Владимирович, к вам на приём Иосиф Валерьевич, — сказала женщина. — Пригласить его?

— Конечно, пусть войдёт, — небрежно сказал Павел.

Миг спустя дверь широко раскрылась и в кабинет вошёл седовласый мужчина с весёлой улыбкой на лице.

— Странно даже, ты и не нагло ворвался в мой кабинет? — вопросительно сказал Император, смотря на вошедшего мужчину. — Ты случайно не заболел?

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Юдин старший. — Хорошая шутка, а что по поводу твоего первого вопроса, то, я всё же твой поданный, и не должен так сильно наглеть, хотя бы не перед руководителями главных отделом Империи.

— Понятно, — кивнул головой Павел, затем продолжил. — С чем пожаловал?

— Хотел поинтересоваться, всё ли в силе? — спросил Иосиф Валерьевич. — И не передумал ли ты?

— Нет, всё в силе, операция будет летом, я помню и чту наши договорённости и выполняю их, — сказал Павел.

— Это хорошо, но про парня ты уверен? — вновь спросил Юдин.

— Это уже не повернуть назад, — покачал головой Император. — Моё распоряжение передано в Академию.

— Но ты ведь можешь его поменять, — стал настаивать Иосиф Валерьевич, говоря с нажимом.

— Могу, но не буду, да и что ты прицепился? — вспылил Павел, но сразу же успокоился. — Понимаю, он одарённый, но если я буду менять «своё слово» каждый раз, то что подумает обо мне народ?

— Тогда может хоть поможешь ему выжить там?

— Про это я уже думал, — кивнул своему собеседнику и своим мыслям Император. — И пока размышляю каким именно образом.

— Думай, но не затягивай, времени осталось совсем немного, — покачал головой, Юдин.

— Я вот не понимаю, почему ты так к этому парню привязался? — пристально посмотрел на мужчину Павел.

— Империя мой дом, ты не забыл? — смотря прямо в глаза ответил Юдин, после небольшой паузы он продолжил. — И я буду его усиливать всеми возможными способами, а парень один из таких способов.

— Как же, забудешь такое, — отвёл взгляд Император.

— Ну раз с этим разобрались, и ты знаешь, что делаешь, то настаивать и лезть не буду, — улыбнулся Иосиф Валерьевич. — Но всё же подумай, чтобы снять свой наказ, пусть парень пройдёт обычную практику и дальше настраивает свои отношения со Светланой.

— И как, по-твоему, я должен на это смотреть? — неожиданно не выдержал Павел. — Ты ведь прекрасно знаешь, в чём повинна его семья!

— Но не он, и я тебе про это уже говорил, — покачал головой Юдин. — Парень не знает свою семью, можно сказать, что он другой человек и по моим данным так оно и есть.

— Откуда тебе знать? — поморщился Павел.

— Я тоже проводил своё небольшое испытание и скажу так, парень, можно сказать отказался от принадлежащей ему фамилии.

— И всё равно, я ему пока не верю, — насупился Император.

— Как скажешь, — пожал плечами Юдин. — Моё дело предложить, а твоё?

— Да-да, отказаться, — небрежно помахал рукой Павел.

— Вот и ладненько, — улыбнулся Иосиф Валерьевич, встал и покинул кабинет Императора, оставляя его с думами о правильности сделанного выбора.

***

В особняке рода Вороновых, в последние несколько дней стояла звенящая тишина. Глава рода был не в настроении, потому все домочадцы старались лишний раз не показываться ему на глаза, делая свою работу максимально тихо и незаметно.

Максим сидел в своём рабочем кабинете и яростно набивал текст письма, после побега сына, он много что так делал. Старался успокоиться, но ничего не выходило, выходка его чада сильно ударила по нему. Но больше всего его бесила, так это мотивация его поступка — любовь! Он, Максим Владимирович Воронов, отдал всего себя, пожертвовал всем что есть, ради только процветания рода, как делал его отец, а до этого делал его дед. Все главы рода делали одно и тоже.

Максим мог ещё простить побег «любимого» чада, если бы тот испугался ответственности или их Господина. Но это было не так. Он принимал все знания, что Максим давал, а теперь, получив их, подложил свинью и испарился. От воспоминаний о проделанном его сыном, Воронов старший стал набирать текст на компьютере сильнее ударяя по клавишам, будто они могли принять весь его гнев.

Телефонный звонок раздался неожиданно, Максим сначала хотел проигнорировать его, но отмёл эту идею, ведь мог звонить его Господин, а за непринятый звонок, он его по голове не погладит.

— Слушаю вас, — после пятого гудка, принял звонок Воронов.

— Максим, и как это понимать? — это был Господин Ионей, и судя по голосу, не в духе.