Слёзы Эрии

Глава 19

Над дорогой нависли серые непроницаемые тучи, тяжелые капли дождя неистово бились о лобовое стекло, отрезав нас от окружающего мира непроницаемой завесой, а шелестящий шум ливня заглушал всё вокруг.

Всё кроме маминого смеха.

Она сидела на переднем сиденье, полуобернувшись, так чтобы видеть меня и сидящего за рулем отца.

Странно. Я никогда не замечала, как ярко отливают золотом её глаза: прежде они казались светло-карими, а сейчас в них будто сияло раскаленное полуденное солнце. Теперь я знала: моя мать была истинной лиирит и дочерью Гехейна. Но не смотря на изменившийся взгляд, её улыбка как прежде лучилась счастьем и ласкала мою истосковавшуюся душу. Мама вновь была рядом: живая, настоящая, совершенно не похожая на бледный призрак из моих угасающих воспоминаний.

Сердце сжалось от боли. Как же я скучала по её улыбке.

Папа тоже разглядывал меня с нескрываемым весельем. Поймав мой взгляд в зеркале заднего вида, он игриво подмигнул и легким движением смахнул непослушную черную прядь, упавшую ему на лоб.

Мне нестерпимо сильно хотелось обнять родителей, согреться в теплых родных руках, вдохнуть мятный аромат волос — в детстве я ненавидела этот шампунь, но сейчас была готова отдать всё на свете, чтобы хоть еще раз ощутить его запах. Я мечтала коснуться нежной маминой ладони, крепко сжать ее пальцы и больше никогда не выпускать, особенно в эту самую ночь. Мне необходимо было рассказать родителям, как сильно скучаю и попросить папу остановить машину — дальше ехать нельзя.

Пожалуйста, остановись.

Но мои губы не шевелились.

В ту ночь мне было всего восемь лет. Скрестив на груди руки, я обиженно взирала на родителей и оскорбленно надувала щеки в ответ на мамин смех.

Меня настоящую пронзил панический ужас: я оказалась заперта в этом маленьком теле, не имея возможности совладать с ним и докричаться до собственного юного разума.

Мимо окна проносились безликие, одинаково похожие деревья, но я никогда не смогу забыть тот опаленный изогнутый ствол, который вот-вот должен был показаться за поворотом дороги. Я попыталась закрыть глаза, но они тоже меня не слушались, вынуждая в упор наблюдать за яркими огнями, возникшими на дороге.

Визг тормозов заглушил мой испуганный детский крик, показавшийся чужим и очень далёким. Машину резко занесло в сторону, колёса заскользили по гравию на обочине.

На краткий миг я почувствовала связь со своим телом, от открывшейся истины сердце пропустило удар, — мне был знаком свет, вспыхнувший на трассе. Это яркое бирюзовое сияние, льющееся извне и лишающее красок всё вокруг, я видела в тот самый день, когда магия затащила меня в Гехейн. То, что десять лет назад моё испуганное детское подсознание приняло за свет встречных фар на самом деле оказалось распахнутой Дверью.

Моя детская ручка потянулась к маме, но в этот момент машина резко подпрыгнула на кочке. Раздался глухой удар, меня отбросило вперёд, голова врезалась во что-то твердое и мир мгновенно померк.

Не открывай глаза.

Не знаю кого я хотела убедить больше — себя настоящую, взрослую и надломленную, или себя прошлую, маленькую и напуганную.

Звон в ушах заглушал тихие перестуки дождя. Ночь опустилась на пустынную дорогу, и я едва различала что-либо на расстоянии вытянутой руки.

— Мама, папа, — позвала я тихим тоненьким голоском, который совершенно не узнавала.

Никто не ответил.

В поисках родителей, я пробралась вперед, но мои вытянутые руки не находили ничего кроме холодных капель, падающих в разбитое лобовое стекло, и мокрых кожаных сидений, усыпанных осколками. Они жадно впивались в нежные ладони, но я не замечала боли, сжимала кулаки, задыхаясь от страха, и отчаянно рыскала перед собой в поисках родных рук.

— Мама, папа! — срывающимся голосом окликала я, но ответом была лишь звенящая тишина.

Я выбралась из машины и рухнула на землю, больно ударившись коленями. Мокрая трава утешающе коснулась окровавленных рук.

Внезапно я поняла, что больше не чувствую физической боли — меня неистово терзали лишь чувства утраты и одиночества. Я опустила взгляд на свои ладони и с ужасом уставилась на грубые старые шрамы.

Нет!

Стремительно вскочив на ноги, я врезалась спиной в дверь машины и уперлась взглядом в крючковатую Тень перед собой. Она стояла неподалеку, покачиваясь на тонких, словно веточки ногах, и разглядывала меня с голодным любопытством. В такт биению моего истерзанного сердца в глазах Бездонного всё ярче разгоралось бирюзовое пламя.

Ты не заставишь меня снова смотреть на это…

Я попятилась назад, но бежать было некуда. За пределами разбитой машины мир обрывался непроницаемой чернотой, которая стремительно стягивалась, и вскоре не осталось ничего кроме вечной тьмы, сквозь которую прорвался звонкий мамин смех.

Я скучаю.

И вновь я смотрю в ее золотые глаза, а мимо проносятся безликие деревья.

❊ ❊ ❊

Ни один из виденных мною кошмаров не мог сравниться с той пыткой, которую подготовил для меня Бездонный. Я будто попала в бесконечную головокружительную карусель. Её лихие кувырки причиняли мучительную душевную боль, без остатка выжимали эмоции, оставляя после себя лишь пустоту и тянущую тоску.

В те мимолётные мгновения перед очередным погружением в прошлое, когда Тень позволяла насладиться глотком спокойной непроницаемой тьмы, я ощущала сладкий запах сырой земли и свежескошенной травы. Так пах Эспер. Иногда я даже чувствовала прикосновение мокрого кошачьего носа к моему, пылающему от жара, лбу. Мне отчаянно хотелось зарыться пальцами в мягкую шерсть тамиру, вновь обнять друга и спрятаться от призраков прошлого за несокрушимой стеной его разума. Я беспомощно тянулась к Эсперу, отчаянно выкрикивала его имя в пустоту, а Бездонный ловил мои слова будто бабочек и ломал их сияющие надеждой крылья крючковатыми когтистыми пальцами.

Но однажды сквозь темноту вместе с запахом Эспера прорвался голос Ария. Его слова будто доносились из-под толщи воды и в тоже время звучали четко, звонким эхом перекликаясь в пустоте.

— Снова бросаешь меня? Почему ты всегда выбираешь человеческих детей?

— Потому что они беззащитны.

Слова давались Эсперу с большим трудом. Зверю не нравились ни этот разговор, ни то к чему он вел, ни горькая усмешка на губах брата. Он вновь причинял боль родному существу, потому виновато отводил взгляд, не смея смотреть в льдистые глаза Ария.

Как и прежде я оставалась слепой, лишенная сил разомкнуть тяжелые веки, но чувствовала всё, что терзало Эспера.

Почему ты держишь меня здесь, а не среди кошмаров прошлого?

— А как же я? — Неожиданно вспылил Арий — Ты нужен мне, брат. Именно сейчас и сильнее чем ты думаешь. Если ты уйдешь, то в следующий раз вряд ли найдешь меня живым.

Слова, брошенные братом в гневе, полоснули Эспера будто острые когти, глубоко вонзившись в сердце. Тварь, нашедшая приют в моей голове, возликовала, вкусив горесть тамиру.

Нет, ты не посмеешь использовать меня, чтобы питаться его болью!

— Ты ненавидишь меня? Пытаешься проучить за мою ошибку, за то, что однажды я оступился? — голос Ария дрогнул и сквозь звенящую злость проступило отчаяние.

— Нет. Но именно поэтому я надеюсь, что ты поймешь меня. Ты как никто знаешь насколько хрупки люди.

С губ Ария слетела болезненная усмешка.

— А еще я как никто знаю насколько остры клыки Короля. Я уже ощущаю за спиной его зловонное дыхание и, если сейчас ты уйдешь, его пасть сомкнется на моей шее.

Мучительная вина закопошилась в душе Эспера. И в этот самый момент нашла связь обратилась против зверя. Бездонный запустил лапы в его разум, зарылся в мрачные мысли зверя, распыляя болезненные переживания и ненасытно их смакуя.

Тварь жадно тянулась к Эсперу — моя боль уже не прельщала её, и Тень ликовала, наслаждалась новым вкусом. Осознав это, я собрала жалкие крупицы воли, которые у меня еще оставались, и с силой оттолкнулась от сознания тамиру, вновь падая в молчаливую тьму и утягивая с собой Бездонного

Лучше ты разрушишь мою душу и уничтожишь меня, чем остаток жизни я проведу без Эспера. Одна.

Это был эгоизм, а вовсе не самопожертвование.

❊ ❊ ❊

Закатное солнце заглядывало в панорамные окна, заливая палату тёплым светом. Бледные лучи растекались по кафельному полу, нежными объятиями очерчивали силуэт молодой женщины, дремлющей в кресле у стены, играли на ее каштановых волосах и ласкали щеки, покрытые румянцем.

— Терри, — позвала я приглушенным детским голосом.

Почему именно этот момент?

Тётя вздрогнула, сонно озираясь по сторонам. Наконец она поймала мой недоумевающий взгляд и в ту же секунду оказалась у постели, сжав в руках мою маленькую забинтованную ладонь.

Терри разительно отличалась от моих родителей. Никому из них она не приходилась сестрой, но сколько я себя помню, она была неотъемлемой частью нашей семьи, надёжной опорой для мамы и папы, а в будущем для меня. Её всегда переполняла безудержная энергия, на пухлых губах светилась озорная улыбка, но исчезновение моих родителей навсегда погасило искорки радости, которые блестели в её глазах.

Мне очень жаль.

Терри попыталась улыбнуться. В будущем я буду часто видеть эту улыбку — чуть виноватую, жалостливую, раздражающую до зудящей тошноты. Тётя не осознавала какой жалкой и сломленной я ощущала себя рядом с ней, постоянно испытывая вину за ее разрушенную жизнь — я ребенок, которого она никогда не хотела, маленькое существо на ее плечах о котором она не умела заботиться. Но Терри искренне пыталась, лезла из кожи вон в тщетной попытке заменить мне родную мать, хотя я в этом совершенно не нуждалась. Моя мама не умерла и мне не нужна была ее фальшивая копия.

Грохот, эхом пронесшийся по коридору, привлёк моё внимание. Откинув легкое одеяло, я сползла на пол и неуверенно подошла к стеклянной стене. Медбратья, лишенные лиц, нарочито медленно толкали перед собой две металлические каталки на которых под белыми простынями покоились тела. Внезапно ткань заскользила к полу, будто невидимая рука ухватила за уголок и мягко потянула. Прежде чем моему взору открылось мертвенно-бледное родительское лицо, я стремительно отвернулась, вжавшись спиной в холодное стекло.

Нет! Этого никогда не было. Их не нашли.

Свет, заливающий палату, утратил теплые краски. Холод пробрал до кончиков пальцев. Я подняла умоляющий взгляд на Терри, но на ее месте стояла Тень, разглядывая меня с молчаливым любопытством.

Тебе мало моей настоящей боли?

❊ ❊ ❊

Казалось, я тону в черной вязкой воде, изредка выныривая, чтобы сделать глоток сухого воздуха, и вновь иду ко дну. С каждым разом моя душа погружалась всё глубже во мрак, разрушалась, шла трещинами из которых утекали последние силы и тяга к жизни. Я уже не боролась с Тенью. Вновь оказываясь в той самой палате, не отворачивалась от мертвых родительских лиц и обреченно смотрела в их пустые глаза. Где-то в глубине души мне хотелось кричать, бить кулаками по стеклу, но мои руки отяжелели и повисли беспомощными плетями. Наблюдая за ужасными кошмарами, которые рисовало воображение Бездонного, я молилась, чтобы эта пытка закончилась как можно скорее.