Семейные тайны

— Алексей Филиппович, — тихо заговорила Луговая, когда мы спускались по лестнице, — у меня к вам будет просьба...

Я с должным вниманием повернул голову в сторону собеседницы, но продолжила она не сразу.

— От того же лица я узнала о смерти Евдокии Ломской, — ещё тише сказала Луговая. — Я понимаю, самоубийц на кладбищах не хоронят, но... Я бы хотела узнать, где её могила.

И зачем ей это? — подумал я, но вслух сказал другое:

— Хорошо, Татьяна Андреевна. Я узнаю. Думаю, к концу будущей седмицы уже буду готов вам сказать.

Ну а что, от меня не убудет. Шаболдин, думаю, упираться не станет, расскажет, на дело это уже никак не повлияет.

— Я, наверное, прийти не смогу, — извинительно улыбнулась Луговая. — Поэтому пришлю к вам служанку, которой доверяю. Она передаст вам записку от меня, вы же узнаете мой почерк? — я согласно кивнул. Расписка уже сожжена, но почерк я помнил и смог бы сравнить. — Вы, Алексей Филиппович, передайте, пожалуйста, ответ через неё, — попросила Татьяна Андреевна.

— Непременно, — пообещал я, и принялся отлавливать извозчика. Удалось мне это довольно скоро, я помог гостье занять место в коляске и вернулся к себе.

Так-так-так... И с чего бы вдруг госпоже Луговой так заботиться о месте погребения Ломской? Нет, я понимаю, конечно, что с дочерью Ломская Луговую очень сильно выручила, но всё равно выглядело поведение Татьяны Андреевны как-то слишком уж непонятным. Какая-то привязанность к Ломской у неё была, это я заметил, вот только какая? Разве что... Повертев так и этак пришедшую в голову шальную мысль, я со вздохом её отбросил. Матерью Татьяны Луговой Ломская почти наверняка не была. Да, видел я Ломскую всего однажды и недолго, но то, какой я помнил её наружность, с обликом Луговой увязать у меня не выходило. Да и разница в возрасте не та — получалось, что Ломская родила в тринадцать лет. Вероятно, конечно, и такое, как и то, что возраст Ломской не соответствовал записанному по бумагам, но... Во-первых, две незаконных дочери с пристройством в другие семьи в одном деле — это уже слишком, такие совпадения только в книжках бывают, и то не во всех. Во-вторых, разница между записанным и действительным возрастом получалась тут не меньше двух, а то и трёх лет, а в Москве, где, как я помнил, родилась Ломская, такое провернуть почти что невозможно. Тем не менее, какая-то связь между Ломской и Луговой имелась, и скорее всего, обе знали друг дружку ещё до рождения Александры. Не просто так Ломская взялась пристраивать дочь Луговой в семью её отца, ох и не просто... Самое тут неприятное для меня заключалось в том, что проверить возможную связь между дворянкой и целительницей-мещанкой можно было только через Шаболдина, а ему начальство прямо запретило предпринимать в отношении Луговой любые розыскные действия. И ладно бы одно только начальство, тут же ещё и Палата тайных дел замешана, а с ними ссориться и мне-то не особо хотелось, и Шаболдин тем более не пожелает. Однако же связь была и связь весьма прочная — не зря же Ломская не только устроила жизнь дочери Луговой, но и приняла на себя последовавшие за тем неприятности. Хотя... Думал я уже, помнится, о тех неприятностях и пришёл тогда к выводу, что не такими уж и страшными оказались они для целительницы, хотя часть своей клиентуры она всё-таки потеряла, а с ними и немалые деньги.

Да-да. Только вот чего я не видел тут раньше, так это того, что неприятности Ломской устроили не Бельские как таковые, а лично княгиня Елена Фёдоровна Бельская. Оно и понятно — я же не знал тогда, что князь прекрасно понимал, что за девочку они берут в семью, а вот княгиня почти наверняка нет. Не возьмусь утверждать, что Елена Фёдоровна до сих пор пребывает в неведении, но это теперь...

На этом месте я отложил свои размышления в сторону, подошёл к зеркалу, состроил самую злобную морду, какую смог, и покрутил пальцем у виска. Я дурак. Дурак, идиот и не знаю даже, кто ещё. Как же я мог такое пропустить?!

Впрочем, приступ острой самокритики быстро прошёл, и мой разум, получив столь болезненный толчок, резко повысил напряжение своей работы. Через полчаса я уже смог выстроить в уме стройную и непротиворечивую картину событий, и пусть некоторые места в ней вместо фактов занимали чистые умопостроения, я мог поручиться за то, что они единственно только и возможны в имеющихся условиях. Но вот общая картина получилась безрадостной и пугающей, а когда я представил себе последствия всего, о чём додумался, испугался уже по-настоящему...

[1] Гласный — депутат (устар.)