Две луны

Глава 2

Петр и Муня возвращались в поселок, откуда они сбежали четыре дня назад, не захотев находиться среди других заброшенных людей на эту планету. Поселок представлял из себя 3 улицы с однотипными двухэтажными домиками, напоминающими вагончики строителей, только побольше размером. Улицы начинались с площади, остальные стороны которой тоже окружали дома, но уже трехэтажные и более похожие на жилье. В центре площади стояло самое высокое здание с пластиковыми колоннами и большими каменными ступенями, тянущее своим видом на театр, отобранный властями у наследников древних олигархов, откуда-то сперших современные материалы. За ним располагался недоделанный парк, а дальше виднелось большое выжженное поле, на котором и высадил их космический челнок, привезший особо тяжких заключенных с Земли для образования новой колонии.

Хунга они оставили в гроте, раны его только начали заживать, но полноценно он ходить пока не мог. Хотя, к счастью, воспаление хоть и было, но быстро сошло на нет, и он уже потихоньку начинал ковылять на своих двоих.

Подойдя к поселку, они изумленно остановились. С той стороны, откуда они пришли, перед домами появилась метровая стена из тонких стволов деревьев, неровно вбитых в каменистую землю. Напротив центральной улицы стоял шлагбаум с черными полосками из сажи. Около него находился навес, внутри которого на бревне сидел здоровый толстый чернокожий. Увидя подходивших, он встал, взял в руки копье, подошел к шлагбауму и сделал важное лицо, всем своим видом демонстрируя, кто тут главный после шлагбаума.

— Это что за бегемот? — недоуменно спросил Муня.

Они подошли к шлагбауму и остановились напротив негра.

— Милейший, куда жетон опускать? Или так откроешь? — начал Муня разговор.

В налобниках, которые им раздали по прибытию, был встроен универсальный переводчик и негр их прекрасно понял. Он указал на тушку дикой свинки, которая вчера попалась в силок из остатков лески корейца и ее решили взять с собой поменять на что — нибудь.

— Двадцать процентов!

— Чего 20 %???

— НДС при входе в город!

— Какой город? Это город??? — Муня с отвисшей челюстью посмотрел на ряды домиков, больше напоминающие заброшенный строительный городок, и перевел взгляд обратно на негра.

— Да.

— Ты лука переел или с дуба рухнул?

— Два дня назад решили, что это будет так. Теперь это наш город.

— И как он называется? Нью — васюки? Рио-де-негро? Или просто — Ла-Пальма?

— Нет. Пока просто таун. — ответил нелепый стражник, не поняв стеба.

— Очень оригинально. Хорошо, не Сити. А то эта промзона из конур для собак заслоняет величественные небоскребы и те теряются в глубине. Да и смог от многочисленных ручных предприятий по переработке биоотходов мешает наслаждаться этим великолепием. Так, с этим разобрались. Ну, ты, понятно, местный грозный страж от всяких злодеев, пытающихся проникнуть в м-м-м город. Так сказать, самый надежный блокпост при въезде и гроза окрестных воров в виде ворон. А эн-дэ-эс — это что? Ваша шайка — лейка?

— Со вчерашнего дня входящие в этот город с добычей, которую они из него не выносили, платят пошлину, которая уходит на городские нужды. — строго сказал негр.

— Так, так, так. Интересно девки пляшут… А городские нужды что из себя представляют? Нужники строят и эти… оградки могильные? — кивнул Моня на стенку, которая действительно больше напоминала плетень, сделанный спьяну из валяющихся поближе остатков деревьев и другого ненужного деревянного хлама.

— Не ограда, а будущая городская стена. Вот! — строго сказал охранник шлагбаума. Если вы не были вчера на собрании, полученная пошлина от добычи ресурсов и торговли уходит на оплату труда жителям, занимающимся благоустройством города и охраной его… их… — он запнулся — Вот! Охраной его граждан!

— Петя ты понял хоть что-то из речи этого сына саванны? Я лично понял одно — нас грабят! Прямо на входе в эту иммигрантскую обитель ЛГБТ и Блэк Лавс не помню чего, вместе взятыми. Причем официально!!!

— Тут до стражника дошло, что над ним издеваются и он, разъярившись, угрожающе вскинул копье.

— НДС или проваливайте отсюда!

Петр в ответ тоже направил копье на стражника. — А хрен тебе! Жирно не будет! Зови начальство! Будем жаловаться на нехристианское поведение!

— Что тут происходит? — подошел на крики накаченный мужик, очень похожий на плохого героя из американских вестернов. Такие обычно шляются без дела, дымя сигарами и паля во всех, кто им не понравился.

— Платить не хотят, — буркнул негр.

— Интересно за что? — снова вспылил Моня. — этот ходячий жиртрест свинью затребовал!

— Не всю, а пятую часть. Это НДС!

— А у нас тут чего, уже государство объявилось? Недели не прошло, как нас сюда закинули, уже налоги пошли!

Качок хмыкнул. — Ну да, братан, а как ты хотел… Постройка новой цивилизации требует средств, в том числе и свиней. Так, а вы не курсе, значит? Вы те русские, что свалили несколько дней назад?

— Те самые. — подтвердил Петр.

— Тогда слушайте. У нас тут небольшие разборы были. Смотрящего за всеми выбирали, ну старшего, то есть. Ну, как водится, побузили, подрались. Двоих к праотцам отправили под шумок. Не решили ничего, конечно. Нас ведь из суровых мест сюда набрали, не хот-догами по жизни торговали. Походу, договориться сложно было. А утром, когда за жратвой пришли, местные шерифы и объявили в динамики: мол, кто порешит убийц, награда ножи вот эти. — И качок указал на внушительное мачете, заткнутое за пояс на комбинезоне. — Живите, мол, как хотите, но убийство карается смертью. И жратвы не будет, если не согласимся. И вообще скопытитесь в жутких мучениях. Там всего больше наговорили, но смысл этот. Напугать хотели, и это у них, можно сказать, получилось. А заодно показали на экране кино, где было все видно. Кто и кого. Налобники эти все пишут, оказывается, вот зачем их приказали носить все время. Ну тех, кто убивал, забили всей толпой, железа то ни у кого нет, а тут два ножичка таких красивых сразу. Потом опять полдня разговаривали и решили, что пока улицы поделим. Эта, центральная — наша, те, кто из Америки. Ну, и остальные, желающие жить по нашим правилам, получающие от нас в ответ гарантию безопасности. Слева — европейцы. Справа — желтые всех мастей и оттенков. Старшего пока не выбираем, никто не знает, как без мочилова это сделать. За такие призы, как эти ножички, сейчас любого свалят. А отдельно между собой временно разобрались, да и ладно. Тем более после нападения хвостатых народу немного осталось и делить пока, кроме власти, нечего. Объявили, что еще скоро привезут страдальцев. Так что пока дышим ровно и ждем пополнения. А пятую часть отдайте, она на общак идет. Укрепления строим, пусть пока гнилые, но хоть что-то. Оружие начали делать. Луки пытаемся делать, копья. Кто желает, охотится, рыбу ловит, травки ценные собирает и хозяевам продает, ну или своим. Там на экране ихнем расписано, что и почем покупают.

Петр вздохнул и скинул свинью на бревно. Негр отложил копье в сторону, достал из-под бревна такой же тесак, как у парня и стал выцеливать место, где резать.

С головы режь! Задницу не трогай — опять возмутился Муня.

Голова вообще не считается, — парировал негр.

— Твоя считается? Или там только кость с требухой? Вот и ее считается. Вы там у себя вообще листья с пальм срываете и жрете, а как в цивильные места попадете, так сразу «голова не считается». Все считается. Бульончику сварите, на десятерых отожраться до пуза… А тебе вообще худеть пора давно!

Качок заржал. — Ладно, Мэт, оставь им зад. Отруби четверть.

Муня опять вскинулся в порыве негодования, но Петр нажал ему на плечо. — Хватит права качать. Успеешь еще. А где здесь посидеть можно? Вопросов много. — обратился он к качку.

Тот задумчиво посмотрел на небо. Нашел там невидимый циферблат, посчитал, сколько времени потратит на всякие ненужные разговоры… Потом, что-то решив про себя, махнул рукой.

— А, успеется. Хотел покумекать, как еще ров сделать, если с мотыгами или лопатами намутим… Пошли, чайную покажу.

— Что, чай появился? — Петр удивленно присвистнул.

— Увидите. Меня, кстати, Большим Сэмом кличут.

Они прошли вдоль по улице и остановились напротив домика, над первым этажом которого была коряво намалевана сажей вывеска «coffee».

Тут появилось и кофе? — спросил Иван.

Нет пока ни кофе, ни чая. И вообще ничего нет. — с досадой произнес американец. — Один китаец занялся этим, травки нашел, собирает и сушит. Все это дело называют чаем. Дерьмо, конечно, но лучше пока нет. Они зашли внутрь, и Сэм заказал пожилому седому китайца чайник на всех.

— Вот так пока и живем. У меня к вам тоже вопросы. Это вы же из поселка ушли на вольные хлеба пастись? Как вы устроились?

Да тоже пока потихоньку — неопределенно ответил Петр. — В лесу живность непуганая пока. Ей пока и питаемся.

— Хищники есть?

— Конечно. Но, как и на Земле, к людям подходить опасаются. Шумим много и дыма не любят.

Китаец принес большой глиняный чайник с чашками и стал разливать чай.

— Нам с сахаром. — попросил Сэм.

Тот кивнул достал из кармана мензурку, явно неместную, открутил ее крышку, достал оттуда горсть таблеток и положил по 3 штуки каждому.

— А это откуда? — спросил Петр.

— У хозяев покупают. Там теперь много что продается.

— А вообще, как все это работает?

— Просто. Приносишь все, что считаешь ценным и запихиваешь в ящик. Он убирается внутрь стены, а потом либо монета сыпется, либо товар обратно возвращают, если посчитают ненужным. А так над ящиком висит экран и там есть картинки, за что можно получить деньги.

— То есть мясо можно сдать?

— Да. Я так понял, они берут на переработку все съестное и, с помощью своей машины, делают эти концентраты, которые раздают.

— А шкуры?

— Шкуры тоже.

— А почем? — с неподдельным интересом продолжил спрашивать Муня, проявив в себе зачатки прожженного торгаша.

— Да мало.

— А мало, это сколько?

— Когда один медяк, когда три. Я не интересовался. Слышал от охотников мельком.

Муня разочарованно вздохнул.

— А продают что? — спросил Петр.

— Бытовуху разную пока в основном. Посуду, инструменты для хозяйства. Очень дорого. Одна сраная пластиковая миска стоит, как десять кило мяса. У ножей, молотков и всяких других железяк вообще заоблачные ценники. Огнестрела нет вообще. Чувствуем себя дикарями, отдающими за бусы все самое сокровенное. Не знаю, как вы, я по — другому представлял возможность пожить на другой планете, вместо того, чтоб спокойно себе в камере сидеть.

— Ну так не зря же собирали на корабль самых ненужных. — задумчиво промолвил Петр. — Кто здесь оказался? Те, кому терять уже нечего. У всех здесь сроки на Земле от пятнашки и выше. Убийцы, воры в особо крупных, торговцы наркотой. Вот только зачем мы им? Нашим перевоспитанием точно здесь никто заниматься собирается. Как котят в речку кинули и смотрят, выживут или нет.

— Вот и я так думаю. — Сказал Сэм, прихлебывая мелкими глоточками чай. С голоду подохнуть не дают, а вот зачем держат — неясно. Мутят чего — то. Хвостатые эти еще. Когда нападали на поселок, я понял, они ни разу не животные. Я сначала на крыше спрятался. Там ветки, сломанные валялись, я их собрал и навалил на себя. Глядел что внизу творилось. У них сзади пара ящериц трупы выбирали и волокли куда — то. Они могли сожрать всех тогда, но не стали этого делать, а ушли. Спрашивается почему?