Две луны

Глава 27

Все! Ненавижу тупую работу, устал. — Игорь сел на камни и мрачно уставился в потолок пещеры. Уже больше часа они делали площадку для сна. Ровных мест почти не было, пришлось ворочать камни в огромном количестве и закидывать ими яму, выравнивая выбранное место. — Вот скажи, как тут теперь спать? Петь, у тебя случаем не завалялся в мешке туристический коврик, а то, глядя на наше будущее ложе, у меня уже начинает спина болеть от вида сплошных массажных камней.

— Ну, погорячился немного, бывает. — Петр присел рядом и оглядел площадку, которую они выбрали. Подземная речка шумела за огромным валуном, где между ним и склоном завала они устраивали себе лежбище. Здесь было относительно тихо и без пронизывающего сквозняка по сравнению с рекой, где приходилось чуть ли не кричать, чтоб тебя услышали, а главное, с потолка почти не капало.

— Может, сделаем площадку и назад пойдем? Поспим по — человечески, а завтра с новыми силами продолжим? — предложил Ежик.

— Нет уж! — возразил Игорь. — Я, как снова вижу эту чертову лестницу, жутко хочется повеситься, а после нее руки еще полчаса трясутся. И потом, если отсюда уйти, завтра будем совсем никакие. А после Зова в поселок за кормом идти надо. Надо завязывать с этой площадкой, пока и так сойдет. Сил на нее и так, ужас сколько угрохали, неправильно это. Поковыряемся в завале, пока они еще есть и завалимся на боковую. Где проход искать будем?

— По идее, наверху, под потолком. Там меньше всего толщина должна быть. — высказался Петр.

— Так то по идее. Хотя, ты прав, вдоль стенок мы уже искали, там нигде не протиснешься. Погнали? А то уже спать хочется от этой вселенской темноты. Никогда не думал, что ради двух вшивых топоров стану так надрываться. У нас, когда съемки готовили, за меньшую работу местные такие бабки ломили, что порою казалось, легче с собою киргизов привезти, чем с ними договориться. Как московские номера на машинах увидят, в глазах, кроме нулей на купюрах, ничего не разыскать.

— Не все деревенские такие. — возразил Петр. — У нас, бывало, за так городским машины из грязи вытаскивали. Была у поселка одна лужа, после дождей по ней только на «ниве» или «уазике» проехать можно. А они прутся туда на своих пузотерках, да еще на шоссейной резине. Ни лебедки, ни прочих приспособ, чтоб самому вылезти, в багажнике нет. Только еда и стринги. И еще некоторые смотрят на тебя, как на говно. Конечно, они такие упакованные, а ты в сапогах, в облезлой куртке. А в чем еще тут ходить, спрашивается.

— Да, да! — Подхватил Выживальщик. — А потом появились на заборах телефоны желающих не безвозмездно помочь вытащить и понеслось.

— А чего лезть то, зная, что не проедешь?

— Петя, у них там дачи, на которые они приезжают отдохнуть от рабского труда и городского смога.

— Тогда пусть скинутся и дорогу починят, если им так надо. Понастроят сначала дач себе, камазами со стройматериалами расхерачат все, а потом жалуются, что проехать нельзя.

— Если дорога относится к поселку, не имеют право. — возразил Игорь. — Еще штраф вкатят за самоуправство.

— Это когда поселок был против ремонта? Сами пусть платят и ремонтируют. — начал горячиться Петр.

— А у нас туристы в радость. — прервал их спор Пастух. — Летом на выпасе хоть поболтать есть с кем, а то вокруг одни собаки и овцы. Мы всегда рады им были.

— Тихо! — вдруг сказал Петр. — река громче шуметь стала или мне показалось?

Все замолчали и вслушались в окружающие звуки.

— Похоже, глюки. — Игорь встал с камня. — Все, замерз я уже. Пора проход искать, а то скоро зуб на зуб попадать не будет. Вот гребанное место, спокойно посидеть и отдохнуть нельзя. Так что копаем отсюда и до темноты, только бы поспать потом нормально удалось. Вот жисть настала, за каких-то пару вонючих топоров так над собой глумиться. Эх, мама, роди меня обратно, непутевого.

Началась неспешная работа. Стараясь беречь голые руки от шершавого известняка, обмотав их старыми тряпками от комбезов, работали сначала на четырех участках по одиночке, скидывая камни вниз. Через какое-то время Пастух крикнул, что вроде почувствовал ток воздуха и немедленно все переместились к нему, расширяя проход. Так проковырялись еще часа два, основательно подустав. С мелкими камнями проблем не было, а вот те, которые покрупнее, откидывать стало тяжело. К тому же вдобавок ко всему среди камней появилась глина, мешающая и до того непростой работе. Проход углубился уже так, что первый копающий целиком исчезал в нем, лежа передавая выпавшие из завала камни и меняясь местами с другими, когда сил выпихнуть наружу очередной крупный камень, уже не оставалось.

— Ну чего там, дует или зря копаем? — спросил Петр у вылезшего из каменной норы Выживальщика.

— Вроде да, иногда чувствуется. И пар от дыхания выходит наружу. Вот только сколько рыть, неизвестно, а на поверхности уже к закату дело. Может хватит на сегодня, упарились все уже. — Игорь, тяжело дыша, прилег на камни рядом.

— Давайте еще полчасика. Ого, смотри, какой гостинец Ежик тянет, килограмм на 50 потянет. Как он смог то?

— Там еще несколько таких, а над ними мелочь. Выше только коренная порода. Хорошо, рыть начали снизу-вверх, так бы не вытащили.

Наконец, глыба покатилась по склону и из прохода показалась довольная физиономия Ежика.

— Святая Ядвига, я чуть пупок не надорвал. Там еще парочка таких. Но сквозняк сильнее становится.

— Ежик! Ну не мог соврать, сказать, что глухо все? Теперь рыть будем, пока не окочуримся. — с досадой воскликнул Игорь.

— Зато два раза ходить не будем! Как говорил мой приятель, чем больше терпишь, тем больше кайф потом. Но это он после пива так говорил.

— Ходить не будем, это ты точно подметил. Конечно, трупы же не ходят. А еще часик такой работенки, и мы станем такие же холодные, как эти камни.

— Не ной, Игорек. Я сказал, полчаса еще, значит полчаса. Ну где там Пастух, моя очередь лезть.

Проход удлинился уже на три человеческих роста. — Надо же, сколько выкопали? — удивился про себя Петр. Он с тоской посмотрел на два камня, перекрывавших путь вперед и решил, что лучше продолжать копать правее. Вынув несколько камней и отодвинув их назад, он начал дергать за еще один, похожий на сосульку. Вдруг за ним раздался негромкий стук. — Видать, пустота, это хорошо. Так еще пару метров враз проскочим. — мелькнула мысль, и он с удвоенной яростью начал расшатывать булыжник. Опять за ним что-то покатилось и камень стал поддаваться. — Вот гадина! Не хочешь поддаваться человеку? Тогда самолично тебя вытяну и брошу в реку! — зло зашипел Петр, еще больше расшатывая ненавистную каменюку. Та, как будто услышав слова человека, вдруг поддалась и шевельнулась, наклонившись в обратную от Петра сторону, а сбоку от нее между камнями образовалась небольшая дыра, из которой сильно подуло. Петр с удвоенной силой начал ее расширять и через несколько минут вывалился из прохода в огромный зал.

— Ничего себе тут объемчики! — прошептал он и крикнул, чтоб лезли к нему. По мере того, как остальные вылезали из прокопанного прохода, количество удивленных восклицаний росло в геометрической степени. Зал был просто огромный, до противоположных стенок даже налобники не досвечивали.

— Когда все вдоволь насытились новыми видами пещеры, Игорь предложил перетащить мешки с реки и ночевать здесь. На вид тут было суше, и река не мешала хорошо слышать друг друга. Так и сделали, а потом, бросив одну шкуру под себя, укрылись еще парой и, еле затолкав в себя немного еды, отрубились.

Поспали всего часа три, если можно назвать сном бесконечное ворочанье под шкурами в желании отыскать неуловимое тепло. Не выдержав ночной бой с холодом, через пару часов встали и стали торопливо собираться обратно. Обратный путь Петр запомнил фрагментами, все остальное время он с товарищами просто тупо и равнодушно шел, едва узнавая дорогу. Было абсолютно все равно, что с ними случится дальше. Назвать это морально- волевыми усилиями было глупо, надо было просто идти, чтобы снова увидеть солнце над головой. Они выползли из пещеры ранним утром, пробыв там почти сутки. Вдоволь напившись травяного напитка и раздевшись с помощью подскочивших бойцов сразу завалились спать, блаженно улыбаясь от того что сумели вернуться живыми.

Проснувшись вечером, Петр заторможено бродил по лагерю, в чувство его привел только писк налобника, предупреждавший о Зове. С раздражением, проклиная это явление, он спустился в грот и еле протиснулся в пещеру. Все тело отчаянно болело и протестовало против нового посещения пещеры, пусть даже ненадолго. Ему даже помогли пролезть в первую комнату, чтоб не загораживал проход своими зомбическими передвижениями. Всеми командовал к его удивлению, Профессор, видимо вспомнив былые инструкции по эвакуации в бомбоубежище. Эта эвакуация оказалась не совсем успешной, двое опаздывающих успели получить удар по мозгам, едва успев вбежать в грот. Попытавший втащить их дальше к проходу тоже попал под раздачу излучения и сейчас все трое, постанывая, отходили от последствий Зова в виде головной боли, поселившейся в их многострадальных черепушках. Но, слава всевышнему, все остались целы и даже вполне здоровы. Профессор провел остальным целую лекцию о вреде опаздывания на мероприятие по спасению своей души от опасного явления, показывая пальцем на последствия в виде стонущих потерпевших. Один из них, в момент начала писка налобника, справлял большую нужду и попытался этим оправдаться, чем вызвал дружный гогот отряда, а Профессор в ответ безапелляционно заявил, что даже собственное дерьмо в момент опасности должно слушаться мозг и прятаться обратно, чем вызвал еще один взрыв смеха и ядовито-веселые комментарии бойцов.