Владыка хаоса

I

Лучи утреннего Корусант-Прайма золотили шпили башен и отражались в стеклянных окнах небоскребов, мощно возвышавшихся над облаками. Планета-город Корусант — политический центр Галактической Республики — никогда не спал, однако сенатору Шиву Палпатину казалось, что сегодняшнее утро было пропитано особым волнением. Не обращая внимания на порывистый прохладный ветер, они с канцлером Галактического Сената Финисом Валорумом уже с полчаса стояли на посадочной площадке и ждали прибытия королевы Набу Амидалы. Втайне каждый мечтал встретить королеву единолично, однако политические противники лишь обменивались вежливыми улыбками. Канцлер Валорум не мог препятствовать встрече набуанской королевы с представителем ее планеты в Сенате, а сенатор не мог приказывать канцлеру. Каждый был погружен в свои мысли, когда наконец один из многочисленных звездолетов в атмосфере планеты начал снижаться, и вскоре, сверкая серебром, космический челнок совершил посадку. Из корабля вышла небольшая процессия с королевой во главе. Среди присутствующих Палпатин узнал двух рыцарей-джедаев — Квай-Гона Джина и его ученика (падавана) Оби-Вана Кеноби. Воспользовавшись Силой, Палпатин просканировал группу прибывших. Место королевы занимал двойник, однако сама Падме стояла среди одинаково одетых служанок у нее за плечом. Она была обеспокоена, встревожена, но также он ощутил в ней надежду. Что ж, не нужно владеть Силой, чтобы предсказать, что от этой надежды вскоре ничего не останется: под руководством канцлера Валорума Сенат превратился в коррумпированный и забюрократизированный аппарат, не способный на какие-либо важные решения. Джедаи также были чем-то озабочены. Ситуацией на Набу? Нет, здесь что-то еще… Однако вопрос отпал сам собой, когда он ощутил дуновение юной и дерзкой Силы, исходившей от тощего мальчишки, что старался держаться поближе к Квай-Гону. Вот как — они нашли ребенка, чувствительного к силе. Палпатин усмехнулся, представив, как Совет джедаев будет противиться тому, чтобы взять мальчишку в ученики: он явно не подходил по возрасту. А вот учитель-ситх и задумываться бы не стал: нельзя разбрасываться юными дарованиями.

Остальные сопровождающие, включая долговязого неуклюжего гунгана, интереса не представляли.

Тем временем группа приблизилась, и Палпатин, изобразив самую благодушную улыбку на лице, почтительно поклонился лже-Амидале.

Когда процессия разделилась и джедаи вместе с Энакином и Джа Джа свернули в один из многочисленных коридоров здания Сената, у всех вырвался вздох облегчения.

— Мой-мой, какие важные птицы, — неодобрительно заметил Джа Джа, поводя ушами.

— Именно канцлер Валорум отправил нас с Оби-Ваном на переговоры с Торговой Федерацией, когда понял, что даже экстренное заседание Сената не приведет ни к какому конкретному решению, — объяснил Квай-Гон. — Без нашей помощи королеву вынудили бы подписать соглашение, которое узаконило бы блокаду Набу. А сенатор Палпатин — представитель Набу в Сенате, они с королевой давно знают друг друга.

— В Сената есть гунгана? — спросил Джа Джа.

— Нет, — ответил джедай, пряча улыбку, — однако, если у тебя есть вопросы или пожелания, которые ты хотел бы донести до Сената, тебе стоит обратиться к сенатору Палпатину.

Джа Джа глубокомысленно закивал.

На одном из многочисленных лифтов они спустились вниз и оказались в огромном холле, выполненном в приглушенных золотых цветах. Окна здесь были только у потолка: небольшие, квадратные, они шли по всему периметру холла. Из них лился дневной свет, который отражался в золоте напоминавших диковинные кусты люстр, солнечными зайчиками играл на стенах, на мраморном полу, на ступенях. Энакин застыл, задрав голову и любуясь переливами света, так что в него даже врезался какой-то гвин, спешащий по своим делам. Эни был буквально впечатан в его мягкий живот, он ощутил прикосновение жестких перьев и услышал недовольное курлыканье. Но гвины в большинстве своем не были обидчивыми; незнакомец лишь неловко похлопал его по голове ластом с противостоящим большим пальцем и, неловко переступая, отправился дальше.

— Не зевай, Эни, — наставительно сказал Квай-Гон. — Сегодня ты увидишь много непривычных для себя вещей, однако джедаю не подобает открыто демонстрировать свои эмоции — даже будущему. Разум, Эни. Постигай вещи разумом, а не сердцем.

Энакин кивнул, но выйдя на улицу, казалось, совсем забыл о его наставлениях. Из холла вела длинная и достаточно широкая, чтобы на ней могли разойтись несколько человек, дорога, выложенная серебристыми камушками. По обе стороны возвышались невысокие бортики. Энакин подбежал к одному из них и, перегнувшись, ощутил воздействие защитного силового поля. Прямо под ним вились бесчисленные ленты-дорожки, связывающие между собой здания. Самые низкие терялись в облаках, переливавшихся всеми цветами радуги. Он поднял голову, и голова у него закружилась — хорошо, что силовое поле не давало свалиться через бортик — там были такие же дорожки, которые поднимались все выше и выше. Самые высокие, связывающие последние этажи зданий, он не мог разглядеть — настолько ярким было солнце. И между ними — вверху и внизу — сновали быстрые челноки, неповоротливые грузовые транспортники, такси, аэробусы, юркие маленькие спидеры.

— Ничего себе! — воскликнул он. — Я думал, что мы спустились на самый низ, а мы все еще висим в воздухе!

— Красота, мой-мой, — громко восхищался Джа Джа. Энакин почувствовал на плече успокаивающее прикосновение Квай-Гона и наконец-то смог отвести взгляд. Он ничего не видел: перед глазами расплывались яркие точки.

— Кристаллы воды в облаках вокруг Корусанта отражают солнечные лучи, из-за чего из космоса кажется, что планета окружена разноцветной дымкой, — объяснил джедай.

Энакин проморгался и рискнул снова посмотреть вниз:

— А под облаками кто-нибудь живет?

— Да, эти здания спускаются на многие километры до уровня поверхности планеты — и даже еще ниже. И каждый километр густо населен. Корусант недаром является галактической столицей, здесь можно найти представителей практически всех рас, населяющих Галактику.

— Но если вы сказали, что слой облаков отражает солнце… Как же… как же они там живут?

— Они приспособились жить без солнечного света, скоро ты сам все увидишь. А сейчас мы идем в Храм джедаев.

— Джедаи тоже живут ниже уровня облаков?

— Нет-нет, — поспешил заверить его Квай-Гон. — Все помещения Храма расположены над облаками, так что нехватка солнечного света тебе не грозит.

Он прошел вперед с Оби-Ваном, Энакин и Джа Джа следовали за ним. Эни молчал, время от времени поглядывая на искрящиеся в солнечном свете облака.

— Твоя что-то притихла, Эни, — заметил гунган.

— Я просто подумал, что если бы мы с мамой жили на Корусанте, то, получается, мы никогда не видели бы солнца. У нас уж точно нет столько денег, чтобы жить на одном из этих высоких этажей с золотыми залами и скоростными лифтами… Так что же получается, Татуин лучше Корусанта, если даже рабы там уверены, что солнце будет светить им каждый день, несмотря ни на что?

Джа Джа ничего не ответил.

В Храме джедаев были предусмотрены квартиры для гостей и паломников, и Джа Джа хотели поселить в одной из них. Однако он наотрез отказался, напомнив, что после того как Квай-Гон спас ему жизнь, по правилам гунганов его жизнь отныне принадлежит Квай-Гону, а значит, и поселиться они должны поблизости друг от друга. Наутоланка в падаванском плаще скептически посмотрела на Джа Джа, но устроила его в свободных комнатах, располагавшихся на том же этаже, что и обиталище Квай-Гона. В отличие от гостевых, помещения, предназначенные для джедаев, можно было назвать скромными, даже аскетичными. Джа Джа досталась небольшая гостиная, в которой вокруг низкого круглого столика лежало несколько туго сплетенных соломенных циновок, спальня, где были пустой шкаф да матрац у занавешенного окна. Ни подушки, ни одеял, ни даже коврика. Зато гунгану понравилась ванная комната — она была в синих цветах — и, памятуя о потребностях разных рас, там установили действительно большую ванную. Джа Джа почувствовал, как на него накатила усталость. Он открыл кран, подобрал приятную для тела температуру, в одежде забрался в воду, уютно свернулся на дне ванной и заснул под шум воды, пуская пузыри из носа.

Он проснулся, когда Корусант-Прайм уже зашел за горизонт и небо окрасилось в фиолетовый цвет. Джа Джа встряхнулся, окатив брызгами пол и стены, и отправился на поиски провианта. Долго искать не пришлось: в гостиной его дожидался дроид-трехнога, на плоской поверхности которого стоял поднос со скромной джедайской едой. Джа Джа наклонился к подносу, но дроид, как нарочно, отступил назад. Джа Джа снова протянул руку, и дроид опять отступил.

— Эй, моя поднос, моя еда, — запротестовал гунган и повторил попытку. Дроид недоверчиво замигал лампочками, но затем, перепроверив информацию, шустро обошел низкий столик, аккуратно сгрузил поднос и засеменил к двери.

— Вот так бы сразу, тупая железяка, — проговорил Джа Джа, но как только он протянул руку к плошке с каким-то ароматным супом, как дроид развернулся, направился к нему и, подойдя вплотную, распрямил одну из согнутых ножек. Получив неожиданный удар пониже спины, Джа Джа сделал кульбит в воздухе и, чудом не расплескав суп, растянулся на полу.

— Дурная дроида, дурная, — закричал он, но дроид, отчаянно мигая лампочками, поспешил покинуть поле боя.

Поев, Джа Джа отправился побродить по владениям Ордена. Час был поздний, в залах и коридорах Храма ему встречались лишь редкие джедаи и падаваны, которые не обращали на незнакомца никакого внимания. В силе Джа Джа ощущался таким же безвредным и неуклюжим, как выглядел. Ориентируясь по табличкам на стенах, Джа Джа нашел что-то вроде джедайской столовой. В такой час в ней были заняты только пара столиков. За одним молодой падаван что-то с большим вниманием читал, время от времени делая пометки стилусом на экране своего планшета. Перед ним стояла давно забытая чашка с соком. За другим столом два пожилых джедая — вурк и куаррен — что-то негромко обсуждали, неспешно попивая оранжевую жидкость из прозрачных стаканов. Джа Джа прислушался:

— И где он откопал этого дикаренка? — сказал вурк, помахивая синим гребнем.

— Магистр Квай-Гон не отступится, — заметил куаррен, перемещая восемнадцатигранный кубик между трех толстых пальцев. — Он что-то разглядел в мальчишке. Да и мы все не могли не почувствовать, какая у дикаренка связь с Силой.

— Это-то и может быть опасно, — возразил вурк. — Ему дали шанс — он его провалил; ты слышал, как он отвечал магистру Йоде. Не говоря уже, что он не подходит по возрасту и его прошлое успело наложить на него сильный отпечаток. Совет прав: такому в Ордене не место.

Джа Джа чуть за голову не схватился. Но вместо этого он вытащил из кармана несколько республиканских кредитов, которые еще днем получил от Квай-Гона, и купил вазочку нарезанных на дольки фруктов.

Задумчиво жуя шууру, Джа Джа вышел на площадку перед Храмом. Луна в потемневшем небе казалась рыжей, как мякоть мейлуруна у него в вазочке. Джа Джа вдохнул полной грудью прохладный воздух Корусанта. Но до его чуткого слуха донеслось сдавленное рыдание, и, оглядевшись, он заметил сгорбленную фигурку ребенка, притулившуюся на ступеньках у колоссальных размеров статуи очередного прославленного магистра-джедая. У Джа Джа сжалось сердце, когда он узнал Энакина. Гунган направился к нему. Эни даже обрадовался знакомому лицу. Правда, при нем ему было стыдно плакать, и он поспешил вытереть глаза рукавом своей рубашонки. Джа Джа сел рядом и протянул ему вазочку. Энакин не глядя вытащил горсть ягод и положил в рот. После неудачи в Совете он так расстроился, что не смог поужинать, и фрукты, которые принес Джа Джа, пришлись как нельзя кстати.