Путешествие в молодость

Глава 17. Кто малину обосрал?

И грянул гром…

Проснулся Тор,

И у цундапа старого взревел мотор,

И я летел в далёкий край,

И ветер в волосах унёс мою печаль,

Туда где Рай… «Константин Ступин»

Вспомнилась мне одна из моих любимых песен последних лет. И даже позавидовал летуну, скрывшемуся во мраке ночи. А я тут…

Любопытство меня разрывало буквально на части. Вытащив подругу из канавы, я накинул ей на плечи свою косуху и, забив на неё большой и толстый, ломанул в сторону инспекторов, пытавшихся вытащить моточихлет из зарослей густого кустарника.

Пока бежал, понял, как я хочу начистить морду этому недоумку-гонщику. Было конкретно сыро и неприятно. В кросовках хлюпало. А ещё аромат от меня шёл — мама не горюй. Домой в таком прикиде точно не пустят.

Очертания стального коня показались мне знакомыми. А мелькнувшая в свете фонарика наклейка на баке развеяла мои последние сомнения. Это была Санычевская “Чезетка”. Точнее, теперь уже Чижовская.

— Поймаю, убью, — буркнул я, отходя от мотичихлета и гайцов. — Если успею.

Смотреть без слез на двухколесного стального коня, благодаря которому наша с Санычем юность была наполнена ламповыми и веселыми воспоминаниями, было сложно. Сердце натурально кровью обливалось. Так, по крайней мере, это состояние описывают в книгах.

От удара о землю и кувырков переднее колесо вместе с вилкой чуть ли не в бараний рог загнуло.

Фара, руль, дуги… Легче всё новое купить. Только что движок да глушители целыми казались.

— Не дадут мне Чижа прибить, — пронеслось в голове.

Если Саныча от такой картины кондратий не хватит, то он лично сына придушит. Ещё и будет приговаривать, что имеет полное право мстить за испорченную семейную реликвию.

Размышления прервал длинный гаишник, направивший фонарик мне в лицо.

— Эээ, — возмутился я.

— Чего эээ? — ухмыльнулся тот. — Кто за рулем был? Полюбому не Саныч? Получается, сегодня была очередь Мелкого гарцевать?

Я завис. Обращались явно ко мне. А мою юношескую погремуху, как я справедливо полагал, сейчас в родном селе знали единицы — это Саныч, один из его трактористов да моя бабка. Остальные или умерли, или в город свалили.

— Чего завис, Мелкий? — продолжал издевался гаец. — Скажи ещё, что не признал.

И тут меня, как обухом по голове трахнуло. Именно не ударило, а трахнуло.

— Дяба, ты что ли? — вырвалось у меня.

— Узнал, сволочь. Эх, не быть мне теперь богатым! — то ли издеваясь, то ли радуясь выдал дэпс.

Натурально охерев от такой приятной встречи я протянул другу детства руку. Дяба руку схватил и, отбросив все условности, крепко обнял меня. Правда, поведя носом, и въехав, что источник запаха — я, брезгливо отстранился.

Этой встрече я был действительно рад. Дяба, а в миру Дмитрий Алексеев, был вторым моим закадычным корешем, с которым мы лихо куролесили не только в родном селе, но и в городе. Мы были погодками, а потому и учиться в город поехали вместе. И хотя Диман учился на юрфаке, это не мешало ему нарушать большую часть административного, а порой и уголовного кодекса. Я думал он уже большой человек или как минимум важный начальник.

— А ты как тут? — удивился я, совершенно не обращая внимания на брезгливую мину товарища.

— Да вот так, — хмыкнул Дяба. — Дэн, сходи к машине, покури там, а я чуть попозже приду. Дежурного ток, предупреди. Ок? Насвисти ему что-нибудь, — бросил он своему напарнику. — Я сейчас тут перетру и приду.

Напарник кивнул и испарился. Как тот суслик, который есть, но его не видно.

— Так ты как тут-то? — повторил я свой вопрос. — Ты же юристом хотел быть, ну или как минимум, должен был ментовским начальником стать. Ну, или прокурором.

Дяба хмыкнул, стрельнул у меня сигаретку, отмазавшись, что его в машине остались и, устроившись на развороченной “Чезетке,” начал свой рассказ.

Наши пути разошлись, когда мы учились на третьем курсе. Подругу Дяба нашел. Запала она ему в душу и в другое место тоже. Ну и увлекли его дела алкогольные да постельные. Слегка так. Месяца на три. Подруга тоже не прочь прибухнуть и потрахаться была. Короче очередную сессию мой дружан с треском завалил. Потом была армия, возвращение на гражданку и снова трехмесячный загул.

— Я восстановиться хотел, а когда протрезвел, понял, не хочу. Тут поработал, там пошабашил. Но не моё это оказалось. Не вставляет меня руками работать. Бизнес вести — тоже не моё. Не срослось, да и ленивый я для этого. И тут мне на глаза в местной газетке объява попалась — менты кадры ищут. Гособеспечение, пенсия, выслуга и другие блага сулили, — исповедовался мне Дяба. — Вот так и попал я в органы. Сначала пару лет в пэпсах ходил. Потом в гайцы перешел. Сейчас вот местными автоинспекторами рулю. Так что, мечты сбываются не только в “Газпроме”, - кончил он на мажорной ноте.

— Чё ты свистишь? — не поверил я. — Начальник и на дороге с палочкой стоит. Да еще и хер пойми за кем гоняется. Если ты начальник, то по законам жанра должен сейчас с другими высокопоставленными лицами в окружении девок водку на даче жрать.

— А это вынужденная мера, — добавив в голос начальственного металла, выдал Дяба. — Во-первых — в отделении личный состав укомплектован на шестьдесят два процента. А сейчас время отпусков, и пацаны отдыхать хотят. Во-вторых — кабинетная работа — не для меня. А выход прост оказался. Как всё достанет, объявляю операцию “Синий дятел”, беру Дэна, это зам мой, и мы с ним вспоминаем молодость. Эх и даем с ним иногда жару и джазу. От нас, кроме этого мотоциклиста, уже года три, как никто не уходил, — разошелся дружан. — За рулем то, кстати, кто был? Ты или Саныч? — как бы между делом спросил гроза гонщиков.

— Ээээ, — замялся я.

— Да не ссы. Он эту гонку по чесноку выиграл. Не буду я его ластать. Да и не дадут мне, — то ли сожалея об упущенном мотоциклисте, то ли злясь на санычевскую “крышу” буркнул дэпс.

— А ты сам у него спроси, — выкрутился я из ситуации.

Как бы оно там не вышло, и как бы я не доверял Дябе, а прослыть стукачом ой как не хотелось.

— Да легко, — нарочито громко выдал дружан. — Пошли.

Предводитель местной гильдии Дэпсов уверенной и быстрой походкой, подсвечивая себе фонариком, шёл впереди меня. Я замыкал шествие.

Около патрульной машины к нам примкнула моя озабоченная пассия. Напарник Дябы, на пару секунд оторвавшись от смартфона, оценил нашу колонну и опять погрузился в мир отупляющих роликов.

— Да погоди ты, чего летишь, как на пожар, — взмолился я, когда до хором нашего общего друга-фермера осталось метров пятьдесят.

После двух подходов к Натахе и принятого на грудь бегать не хотелось совершенно. Возраст не тот.

— Ваш парфюм располагает, — буркнул Дяба. — Мелкий, без обид, но, шли бы вы в баню, а не за стол. А? — примирительным тоном добавил он.

Почуяв нарастающее негодование Натахи, на справедливое, к слову, замечание, я замедлил шаг, резко повернулся и еле успел запечатать её рот своими губами.

— Тише, тише солнышко, — прошептал я, на секунду оторвавшись от её чувственных губ.

Дяба, конечно, дружан, но хер их поймешь, ментов этих. Вроде нормальный чувак, а через секунду, знать тебя не знает и легко паковать может начать за поруганную честь. Вот такие они менты, тонкие и чувствительные натуры.

Да и попал Дяба в саму точку. Лично мне перед Санычем эдаким победителем хотелось предстать, а никак не в обговнянном прикиде. Вот и пришлось совмещать приятное с полезным, а пока приятное шло, прикинуть, где в деревне в два часа ночи надыбать баню.

Правда, Натаха, лядь такая, мой порыв восприняла буквально. Да и солнышком я её ещё обозвал на свою голову. Вот истину говорят, язык мой — враг мой. Эта нимфоманка зоотехническая опять растаяла и потекла. Даже на свой испорченный прикид и совершенно не располагающий аромат забила.

Да и на меня купание в фекалиях как-то странно подействовало: в паху заныло, и мой дружок, воспрянувший духом, потребовал начала третьего тайма.

— Я обратно не пойду, — разбила мои мечты Натаха, проявив чудеса сообразительности. — Давай в бане. Меня ещё никогда в парной не пялили, — сверкая возбужденными глазками, откровенничала она, стоя награнице света и ночи.

— Эээ, молодежь, чего зависли? — обломил меня пьяный вопль Саныча. — Кам цу мир. У нас тут гости.

— Только через баню. На рекорд иду, — поддел я фермера.

— Мудак ты, — поздравил меня Саныч. — Бани нет, есть хамам с джакузи.

— Сойдет, — отмахнулся я, подходя к другу. — Веди, патриот.

Разглядев мой прикид и совершенно не презентабельный натахин вид, Саныч запротестовал и попытался нас выдворить восвояси.

Не тут-то было.

То ли алкашка своё дело сделала, то ли ещё из-за чего. Впали мы с Натахой в детство короче. Протянули руки в сторону охеревшего фермера и, изображая зомби, двинулись к нему.

— Хамам, хамам, — тянула Натаха.

— Джакууузиии, — вторил я.

— Идите нахер, — возмущался Саныч. — В бане отмойтесь сначала, а потом в культурные заведения ломитесь. Мойдодыры, бля, — ныл фермер, одновременно пытаясь смыться от нас и схватить что-нибудь увесистое, дабы отбиться от двух вонючих дебилов, норовящих обнять его. — Да идите вы реально нахер. Бля, ну и воняет же от вас, — давил он на жалость.

Дрына он не нашел. Наша бухая наглость победила. Мы загнали Саныча в угол и тот, не желая быть заляпанным нечистотами, сжалился над нами.

— Идите вы нахер, вон туда. Выключатель сами найдете, дебилы, — огрызнулся он. — Отмывать все сами будете, — ворчал он, бросая недовольные взгляды на лыбящегося от такого бесплатного кино Дябу.

Тот с интересом наблюдал за нашими игрищами, сохраняя нейтралитет. Лишь на тактическое отступление Санча отреагировал легкой ухмылкой. Типа, на каждый хитрый болт есть гайка с левой резьбой. Мне даже показалось, что Дяба получил удовлетворение за испорченную погоню. Мотик то он узнал. А вот что-то предъявить, как говорится, кишка была тонка на местного олигарха наезжать.

Такой он вот, капитализм.

Дорогу к турецкой бане в забытой властью русской глубинке мы нашли без проблем. Натаха на удивление быстро обнаружила где и что, врубила нагрев, чего-то пощелкала и даже умудрилась раздобыть пару полотенец и махровый халат. По ходу, Санычевский. Мы в него вдвоем легко могли влезть. Но до помывки проверять это дело мы не стали.

Быстренько скинув одежду, закинули всё в тазик и залили водой. Наблюдать за голой девушкой, пусть и дурно пахнущей, но деловито снующей туда-сюда было в кайф. Реально возбуждает. Особенно если она бесстыдница и то нагнётся чуть ли не до пола, стоя к тебе спиной, или развернётся, присядет на корточки, показывая себя.

— Пусть отмокает. Потом разберемся, — продолжала активничать подруга, совершенно не обращая на меня и свою наготу никакого внимания. — Погнали уже в душ, а потом греться.

Облом пришел откель не ждали. Прежде чем греться, решили слегка омыть телеса. Но спинку мне не потерли. Пришлось всё делать самому. Два раза. И то ощущение, что от меня натурально прёт нечистотами, осталось. Я даже себе пообещал завтра разобраться с местными экологическими террористами.