Под куполом

Лев и Единорог

Гермиона>

Поцелуй выходит неуклюжим и смазанным, и они быстро отстраняются друг от друга, разжимая руки. Рон пристально разглядывает ее лицо, словно пытаясь что-то отыскать, и Гермиона слабо улыбается в ответ. Он изменился за эти почти два месяца: рыжая щетина прочно обосновалась на подбородке, волосы слегка отросли и теперь лежат непокорными рыжими прядями, в глазах — серьезность и печаль, но едва заметная, едва различимая.

— С семьей все хорошо? — спрашивает она сразу, поправляя воротник на его клетчатой рубашке. — Как Молли? И как вы оказались здесь?

— Мы снова ушли в подполье, — на губах Рона выступает усмешка. — Только в этот раз без Гарри и без тебя. Портключ нам помогла создать Гуссокл — автор наших учебников, помнишь? Она сама как-то разыскала нас у Мюриэль, ее магия невероятна. В самом Лондоне творится полный хаос, отца уволили через неделю после того, как тебя утащил этот подонок, он чудом ушел от гоблинов. Город под властью этих тварей, и большинство волшебников находятся под каким-то заклинанием одурманивания и подчинения. Кингсли мертв.

Гермиона понимающе кивает головой. Она давно догадывалась, что Кингсли погиб. Жаль! Он был хорошим другом и сильным волшебником…

— Что с Гарри? — взволнованно спрашивает она.

— В Азкабане, — Рон сердито топает ногой. — Я пытался его вытащить, но пока что это нереально. Они закрыли его в самой сложной, самой глухой камере с кучей защитных проклятий. Меня парализовало, когда я уже прорывался к нему, так что ребятам пришлось все бросить и спасать меня и самих себя. Мама побелела, когда меня принесли домой, думала — все. Но проклятие удалось снять, так что я бросился за тобой, как только узнал, что ты здесь.

Гермиона пытается не представлять себе парализованного Рона, поэтому приподнимает брови:

— Ребятам?

— Джорджу, Симусу, Невиллу и Дину, — Рон довольно улыбается. — У нас вроде как команда, и мы неплохо справляемся. Гарри смог передать нам информацию о тебе, и вот — мы помчались в чертов Париж сломя голову, чтобы забрать тебя домой.

Гермиона чувствует, как пальцы резко холодеют.

— Домой?

— А ты жаждешь остаться с Малфоем?

— Рон, послушай…

— Пойдем, — он берет ее за руку — совсем иначе, чем Малфой — решительно и уверенно. — Иначе ребята меня потеряют. Ты отрастила волосы? Мне казалось, раньше они были несколько короче.

Гермиона вздыхает, закатывая глаза. Когда Рон в таком настроении, ему бесполезно что-то объяснять, нужно дождаться, пока он успокоится от нахлынувших эмоций и включит голову. У зала номер двадцать пять Рон останавливается и смотрит на нее с внезапным отчаянием:

— Мне безумно тебя не хватало, честно. Когда ты исчезла — я чуть с ума не сошел. Не хотел верить, что ты могла сбежать добровольно вместе с этим бледнолицым ублюдком. Не хотел думать, что ты даже не оставила мне записку. Я искал хоть какую-то зацепку, хоть какое-то объяснение твоему исчезновению.

Рон смотрит на нее выжидающе, и Гермиона сглатывает, не зная, как правильно объяснить — прежде всего, самой себе — причины молчания и побега из-под Купола без него. Буквы не складываются в слова, и она только произносит:

— Давай потом спокойно поговорим? На нас полчаса назад напала чупакабра…

— Чупакабра? — брови Рона взлетают вверх, и на лице появляется озадаченное выражение, какое бывало на занятиях у МакГонагалл. — На «нас»? А то я думаю, почему этот ублюдок хромает.

— Прекрати его так называть, — Гермиона сердито поджимает губы. — Я обещаю все-все рассказать, Рон. Но сейчас есть дела поважнее.

Она первая входит в зал под удивленным взглядом Рона и сразу замечает связанного Малфоя, сидящего на полу у пыльной батареи. Его лицо напоминает один большой синяк: губы разбиты, правый глаз заплыл, на щеке — ссадина. И с его икры все еще капает кровь. Гермиона замечает довольную усмешку Рона и тут же возмущенно интересуется:

— Какого дьявола здесь происходит?

Джордж приветственно распахивает объятия, Невилл, Симус и Дин улыбаются, но Гермиона проходит мимо них и садится на корточки возле Малфоя. Он смотрит на нее, не произнося ни слова, и что-то в выражении его глаз пугает ее.

— Релашио! — произносит она быстро, и веревки, связывающие Малфоя, тут же падают на пол и исчезают. — Да что с вами со всеми сделали? Пятеро на одного, хороши ребята!

— Спасибо, Грейнджер, — Малфой поднимается на ноги, опираясь рукой о подоконник. — И возьми бинты и мазь, я все равно не успел ими воспользоваться. Само как-нибудь заживет. Ты будешь объяснять ситуацию этим идиотам или предоставишь возможность мне?

Гермиона переводит взгляд с его лица на лицо Рона. Они смотрят друг на друга вызывающе и свысока, и к этому примешивается еще одно странное, едва ощутимое чувство соперничества. Мерлиновы кальсоны! У них нет на это времени: остались еще две картины, и пазл может окончательно сложиться.

— Какую еще ситуацию? — Рон непонимающе хмурится.

— Мы… мы ищем артефакты, — Гермиона сжимает руки, и Малфой смотрит на нее мрачно. Ей хочется достать бадьян и промыть его заплывший глаз. — Чтобы вернуть мир в прежнее состояние. Эти артефакты невозможно искать всей толпой, и потом — нужны некоторые знания, чтобы искать их в правильных местах.

Джордж за ее спиной насмешливо фыркает.

— Все понятно, ребят, мы и так настолько тупы, что даже не помним название музея. Как там его? Хлювр? Блувр?

Гермиона в защитном жесте скрещивает руки на груди.

— И кто, например, написал картину «Мона Лиза»? Или, может быть, ты знаешь, на каком полотне изображена Дама с пятью чувствами?

Симус и Дин беспомощно переглядываются, а Джордж присвистывает, обходя Гермиону по кругу.

— Надо же, смотрите-ка, а у нас тут клуб знатоков искусства. Спорю на галлеон, что вы принимаете членов выше уровня «Гойл»? И что тогда в нем делает эта слизеринская крыса?

Малфой резко вытаскивает палочку, и Джордж отлетает в сторону, не успев применить щитовые чары. Гермиона сразу встает между ним и Роном, в глазах которого бушует ярость.

— Хватит! — она повышает голос. — Мы больше не в Хогвартсе по разные стороны войны, мы теперь на одной стороне. Семью Малфоя выбросили за пределы Купола умирать…

— Вполне заслуженно, — огрызается Рон, и Малфой отвечает ему презрительным взглядом. — Их семья натворила много бед для нашего мира, если ты забыла, Гермиона. Тебя пытали в их чертовом поместье!

— Нарцисса спасла Гарри в Запретном лесу, — напоминает она успокаивающе. — Или мы все учимся вести себя мирно, или наше дело обречено на провал. Пожалуйста, ребята, нам некогда ссориться и обвинять друг друга в прошлых грехах. У нас остались еще две картины, на которых можно найти шифр. Предположительно, вот эти картинки, что я написала первыми в списке, но если я ошибаюсь, тогда придется проверить и другие залы. Осторожно, в крыле Денон — агрессивный призрак. Я поймала его в ловушку, но он вполне мог освободиться…

Симус и Дин радостно оживляются при слове «призрак», Джордж и Невилл двигаются к дверям, взяв с собой список картин, но Рон остается стоять напротив Гермионы, пристально разглядывая ее лицо.

— А ты не идешь? — спрашивает он тихо, наблюдая, как она тянется к бисерной сумочке.

— Я помогу Малфою и присоединюсь к вам, — отвечает она спокойно, доставая бадьян и ватные тампоны. — И, пожалуйста, не нужно так на меня смотреть.

Рон ничего не отвечает, несколько секунд стоит неподвижно, следя за ее движениями, потом выходит вслед за Симусом и Дином. Гермиона поворачивается к Малфою, и ее пальцы дрожат. Она торопливо смачивает тампон в настойке и осторожно проводит по распухшему глазу. Малфой шипит, но не двигается, только смотрит на нее снизу вверх. Гермиона не замечает этого взгляда, в голове у нее носятся сотни мыслей о том, что может подумать Рон, если узнает, что они с Малфоем столько прошли, что они спасают друг друга и что… спят в одной комнате. Мерлин, как это пошло звучит со стороны, но ведь между ними ничего нет, это просто… просто взаимное сотрудничество, на крайний случай — дружба, но Рон когда-то до чертиков ревновал ее к Гарри, что говорить теперь…

Рука Малфоя вдруг сжимает ее запястье.

— Ты не обязана оправдываться, Грейнджер, — произносит он негромко, но уверенно. — Ты ни в чем перед ним не виновата. Он ни черта не знает о том, в каком дерьме мы с тобой побывали.

— Я знаю, — она кивает и осторожно спрашивает: — Что-то случилось?

Из залов доносится радостный крик, и Малфой выпускает ее запястье, отрицательно покачав головой, но Гермионе кажется, что он просто не хочет ничем делиться, во всяком случае, сейчас. Что ему наговорили ребята?

Рон увлеченно изучает горящие синим цветом буквы на полотне Рафаэля, складывающиеся в слово «Слух». Джордж рассматривает картину скептически, Невилл что-то зарисовывает в блокнот.

— Не понимаю, почему «Слух» спрятан на картине про религию, а не на той, где люди играют на лютне? — интересуется Рон, указывая на соседнее полотно. — Чушь, да еще и персонажи совершенно неживые.

Малфой закатывает глаза, останавливаясь рядом с ним.

— Потому что мать слышит то, что хочет сказать ей ребенок, — произносит он насмешливо. — Только, боюсь, понять это у тебя мозгов не хватит. Как там ваш идиотский магазин, придумали еще больше бредовых вещиц, которые никому не нужны?

Гермиона бросает на него укоризненный взгляд и дергает Рона за рукав, чтобы пресечь на корню зарождающуюся перепалку. Все вместе они проходят в следующий зал, где Дин и Симус кружат возле красного призрака, до сих пор находящегося в ловушке. Джордж с восторгом присвистывает:

— Вот это невиданный экспонат! Его бы детям показывать в специальной комнате ужасов, можно такую завести после повторного открытия магазина. Классная идея, правда, Рон?

— Обалденная, —отвечает вместо Рона Симус и поднимает вверх большой палец. — Я первый приду пугаться, если наберете классных чудовищ. Можно еще дарить сертификаты на посещение комнаты в дни рождения или семейные праздники, например.

Гермиона неуверенно переступает с ноги на ногу:

— Для открытия такой комнаты нужна как минимум лицензия на проведение опасного аттракциона, а еще прохождение техники безопасности. Приходит инспекция и…

Джордж издает тихий стон.

— Гермиона, ради всего святого, только не начинай.

— Не подсказывай, Грейнджер, — Малфой презрительно кривит губы. — Когда у них помрет какой-нибудь любопытный ребенок, сунувший палец в ловушку со зверюгой, тогда они и забегают. Детей на земле много — одним больше, одним меньше — какая разница.

Гермиона тяжело выдыхает. Вот поэтому она и не рассказала Рону о том, что собирается возвращать прежний мир: сосредоточиться в атмосфере взаимных издевок невозможно. Она демонстративно проходит в следующий зал и, остановившись перед огромным полотном — «Брак в Кане», — негромко выдыхает:

— Явись!

Буквы проступают словно изнутри, и подоспевшие ребята шепотом читают:

— «Запах. Последний ингредиент у Дамы, что сидит между летом и весной».