Дети восточного ветра

— Тогда, может, прекратите этот фарс и перейдете к делу?

— Но зачем?! — вклинился Андж, не вставая со своего камня и разведя руки так, что из бутылки пролилось немало вина. — Здесь сейчас развернется весьма пресный конфликт интересов, пусть в нем останется кислинка легкой наигранности.

— Благодарю вас, сид. Приятно встретить ценителя выразительности в этой глуши. И к тому же, — капитан сделал медленный шаг навстречу Дину и мотнул головой в сторону своих вооруженных людей, — зачем расстраивать зрителей.

— У меня есть две крайне боеспособные причины не заботиться о мнении окружающих. Если только… — Дин получше рассмотрел снаряжение чужаков и показал пальцем на одного из них, больше других похожего на механика — …это часом не плазменная горелка?

— Она самая, штурмовой вариант. Прекрасно топит лед непонимания при абордаже.

— Сид, — обратился Дин к необычно довольному монаху, — а помогает ли огонь против… ну вы понимаете.

Андж резко сменил свой тон с радостного на суровый.

— Полегче на поворотах, дитя, — ответил монах. — Наш договор — это сейчас единственная для меня причина подняться с этого камня и встать между вами. Кроме того, — Андж вернулся к игривости как по щелчку, — нет. Огонь не помогает. Проверено на практике.

— Но без корабля мы можем не успеть, учитель, — вклинилась Дади, появления которой никто не заметил.

— Знаю, — тяжко вздохнув ответил монах, — это был блеф и ты его раскрыла, спасибо. Кроме того, где твои манеры?

Дади встрепенулась и поприветствовала пришельцев.

— Доброй ночи, сати. Что вас привело?

— Нас привели вы, господа, и вы… — капитан осекся. Наконец до него дошло, с кем он разговаривал все это время. Он оглянулся и увидел, что его люди, уже начавшие медленно окружать экипаж Эвр, заметно нервничали. Особенно тот, что с горелкой — он подошел к Анджу почти вплотную, и лишь сумрак скрывал от окружающих тот факт, что он обливался потом.

Капитан также осознал, что прекратилась вся передача через Связь. Он попытался организовать своих людей, но они не видели в этом смысла, полагая что монах наверняка их слышит.

— А почему бы вам не взять их корабль? — спросил Дин у своих спутников.

— У нас уже есть контракт. Зачем нам договариваться с ними? — ответила Дади.

— Во-первых, их мне не жалко. Во-вторых, не мне жалко и их корабль…

— Это жестоко. Я же обещала, что больше не прикоснусь к Эвр. Никогда.

— … а в-третьих, тебе не придется давать им подобных обещаний. Можно вообще не брать их с собой.

— Так, — подал голос капитан, — а вот это уже не спортивно. Мы бы подвезли вас до города, и только там вышвырнули за борт с частью пожитков и парой легких травм. Верно, ребята?

Капитан переглянулся со своими людьми. Все они были напряжены, особенно его механик — Андж то и дело косо посматривал на него, и с каждым разом горелка оказывалась все ближе от его лица, а нервы её хозяина все ближе к срыву.

— То-то же. Кроме того, подозреваю что это тоже был блеф. В конце концов, нас немного больше.

— Я своими глазами видел как она в одиночку унизила отряд вооруженных наемников. Она не только сможет уложить всех вас. Она этого ещё и хочет, — сказал Дин. Пришельцы посмотрели на Дади — девушка просто стояла скрестив руки и всем показалось, что её левый глаз как-то странно блеснул. Они посмотрели на её учителя — Андж только пожал плечами. Капитан сглотнул, не зная что делать дальше, но зная, что монахи теперь их просто так не отпустят. К счастью, механик с горелкой все же нашел выход из положения.

— Я не хочу в тюрьму… — прошептал он и пустил струю синего пламени прямо Анджу в лицо. Тот даже шелохнулся.

Голова монаха моментально превратилась в огненный жар. Он только устало встал, и все наконец поняли, насколько этот человек был в огромен. Дади в этот момент побежала обратно к Эвр.

— Мои губы сейчас расплавится, поэтому скажу один раз. Нам нет до вас дела, убирайтесь. Если хотите продолжить разговор, то я буду говорить на языке тела, — Андж скрестил на груди свои массивные руки, и повернулся к Дину, — а с тобой, дитя, мы договорим, когда у меня отрастает новое лицо.

Дади прибежала обратно и протянула учителю одеяло, которое он набросил на голову и сбил пламя.

Оба экипажа вернулись на борт своих кораблей. Дин с тоской смотрел в иллюминатор, глядя как корабль неудавшихся захватчиков движется в том же направлении, в котором позже отправится он сам.

*******

Луна, уже показавшая больше трех четвертей своей алой стороны, скрылась за горизонтом. С противоположной стороны мира начался восход, очертив плавные линии рельефа и одну большую зазубрину на них — силуэт уже видимой Акабы-Четыре.

Последняя стоянка перед прибытием уже подходила к концу. Дин маялся от безделья, томимый ожиданием сигнала от Эвр, что судно готово продолжить путь. Не найдя занятия лучше, он устроился на палубе и потянулся к городской сети.

По сравнению с ближайшими соседями по Магистрали, Акаба-Четыре была по настоящему крупным городом, и местные новости представляли собой настоящее месиво, особенно для Дина. Он бросил попытки вникнуть в местную историю, ограничившись последней официальной сводкой.

Дади тоже поднялась на палубу, дабы подышать свежим воздухом. Увидев напряженное лицо механика, она спросила:

— Что-то не так?

— Вы сможете дойти пешком? — спросил в ответ механик, указывая кружкой на силуэт города, тающий в свете восходящего Солнца.

— К полуночи, возможно.

Дин поднял одну бровь, давая понять, что имел в виду вовсе не это. Девушка сразу поняла сигнал.

— Прости. Недуг не доставит тебе проблем, обещаю. Кроме того, осталось недолго.

Механик покачал головой.

— Я не об этом. Вы видели новости? Вам же по профессии положено знать что, где и когда.

— Нет… — в голосе Дади прозвучал стыд.

— Хорошо, что рядом есть я, верно? — юноша сам дивился тому, насколько язвительным он мог быть в такой ситуации. И с такой собеседницей.

— Извини, — процедил он. — В городе неспокойно. Введен комендантский час, расположен целый отряд храмовников, а наемники проверяют все прибывающие корабли. Некоторые суда даже арестовывают на неопределенный срок. И все это на фоне новостей об аресте одного нашего общего знакомого. Ну, того самого, красивого, умного, харизматичного…

— Я поняла, ком ты.

— … опасного, расчетливого, преданного…

— Я же говорю, что поняла, о ком ты. И нет. Он не настолько великолепен. Он… вполне обычный.

— Неужели?

— Да. Он просто мотивирован. Хотя не знаю, чем именно. И… и у него достойные доводы.

— Хм, так кто кого в итоге должен наставлять на путь истинный?

Дади этот вопрос сбил с толку и с ответом она не нашлась.

— Ладно. Но я хочу услышать твои доводы в пользу моего захода в этот порт.

— Учитель поможет с любыми проблемами. Как только закончит свои дела. И вырастет новое лицо.

— И как долго это займет?

— Полтора суток. Плюс-минус. Сейчас он, цитирую, “может пройтись на руках и никто не отличит голову от…”

— Ладно, убедила. Если в худшем случае я просто проведу пару дней в гостинице, то вперед.

*******

Войти в порт оказалось нетрудно. Но службы сразу дали понять, что выйти из него будет несколько сложнее.

Большой плоский участок голой земли был окружен полукругом устремленных к центру пирсов, за которым стоял частокол из подъемных кранов, маяков и контрольных вышек. Все это придавало порту очертания циклопической нижней челюсти, в который мог бы поместиться Барнол-Семь едва ли не целиком. Его истинный размер все же был куда меньше, но Дин был впечатлен настолько, что начисто позабыл возмутиться грубому обыску на борту.

Обыск, к счастью, ничего не обнаружил, но силовики убедительно попросили не покидать город ближайшие два дня. Дин поздравил себя с успешным прохождением волокиты. Лишний раз проверив все сетевые документы и убедившись, что Эвр под защитой местных силовиков, механик переключился на заботу о собственном теле, которое нестерпимо желало нормальной еды и ванны.

Дади решила отправиться в город безотлагательно, тем более что её учитель уже помог договориться о встрече с местными властями. Губернатор Дасс был готов принять её лично в любое время.

Дин молча проводил девушку до портовых ворот, за которыми они разминулись. Его внимание привлек киоск с едой у портовой стены. Он выглядел точь-в-точь как забегаловка из Барнола-Шесть. Повар, приветливый, но усталый, поздоровался с Дином, принял заказ и скрылся на кухне, из которой тотчас начал доноситься запах прожариваемых продуктов.

Пока Дин ожидал горячий полноценный обед, по его бокам сели двое. Повар попросил их немного подождать, на что уже знакомый голос ответил, что никто никуда не спешит. Дин оцепенел. Он перепугался так, что не мог повернуть голову, но уже понял, что место рядом с ним занял тот самый капитан из Пустоши, с которым они встретились пару дней назад.

— Отдавай ключи от корабля, парень, — сказал капитан, уже без какой-либо наигранности, — рыжеряженые тебе сейчас не помогут.

— Я закричу, — выдавил из себя юноша, судорожно пытаясь дотянуться до службы безопасности порта.

— Тогда мы убежим, скроемся, и найдем тебя чуть позже. И разговаривать мы уже не будем.

Дин сглотнул. Служба безопасности порта с сожалением ответила, что не в силах помочь, ведь данное заведение уже не находится на территории самого порта. Тянуться куда-то ещё времени уже не было. Юноша уже был готов заплакать. Но сделал, то что от него просили.

Капитан и его напарник исчезли также внезапно, как и появились. Повар поставил на стол самую большую тарелку фирменного супа и поинтересовался, все ли в порядке. Но к еде Дин так и не притронулся.

*******

Акаба-Четыре была крупнейшим городом Восточного Края, и здание управление было под стать — коренастая башня, возвышающаяся над всем вокруг на несколько десятков метров, снаружи лишенная излишеств, но увенчанная короной из антенн и спутниковых тарелок. И кабинет губернатора, разумеется, располагался на вершине.

Кабинет был просторным, под его потолком вполне поместился катер без мачты. Вместо боковых стен были два панорамных окна, южное с выходом на террасу и видом на четверть города, вплоть до порта, и северное, открывающееся на промышленный район города.

В центре помещения находился массивный стол, и часть столешницы рядом с креслом являлась доской из цельного дерева. На высокой стене позади стола висели государственные знамена Восточного Края, Третьего Круга, магистрали Акаба и дома Донно, что правил всем Востоком от Метрополии. Между знаменами висел огромный портрет. Дади не узнала и не запомнила изображенного лица. Но посмотрев на него через Сеть увидела золотой венец на его челе, сотканный из сетевых нитей, устремленных вверх. Человек казался подвешенным на этих самых нитях за прямо голову. И под ним горела золотая подпись — Император Энцзи IV, Двенадцатое Дитя Второй Династии, Владыка Востока, Юга и Севера, Говорящий от Имени Всех.

Дади никогда не была в таких дорогих комнатах. Но ни портреты, ни дерево, ни роскошный пейзаж за окном не говорили об уровне достатка этого города так же красноречиво, как тот факт, что это отнюдь не маленькое помещение было на практике бесполезным. И город мог позволить отдать всю эту площадь ради того, чтобы один человек сидел за одним столом. И было здесь что-то ещё, что-то едва уловимое, но задевающее струны тревоги.