Джентльмен на золотом дублоне - Клад

Глава 53 (Мальта... песня...)

Этим утром Анхелика проснулась и была готова к очередному дню, полная надежд на встречи с Элиасом и его внимание. Она поспешила покинуть каюту, но тут же с испугом остановилась. В полутьме она заметила мужской силуэт. Он стоял прямо за дверью, отчего Анхелика вздрогнула, совсем не ожидая кого-либо встретить здесь.

– Не бойся, – ласковым был голос Элиаса, и она поняла — это он.

Шагнув на свет из каюты, Элиас улыбнулся и протянул руку:

– Сегодня особенный день. Мы прибыли на Мальту. Тот самый остров. Здесь, правда, немного прохладнее, чем в Кадисе. Январь всё же, но нет сказки снега, как то бывает в странах посевернее. Здесь сейчас двадцать тепла по шкале Цельсия.

– Мальта? – с интересом сказала она и, как только подала руку, оказалась в крепких объятиях, а губы — в плену нежного и долгого поцелуя.

В глазах сияли тёплые огоньки, оба ловили отражение друг друга и чувства, но Анхелика опустила взгляд. Элиас видел, как она переживает, и помнил, что дал ей время понять себя, свои и его чувства. Только скрывать отношение к ней никак не собирался. Взяв вновь за руку, он повёл за собой.

Они вышли на верхнюю палубу, где рассвет только начал радовать нежными красками небосвода. Здесь чувствовалась какая-то лёгкость и радость. Хотелось стать птицей и свободно парить над миром без проблем, без страха и тоски. Анхелика вдохнула полной грудью и улыбнулась пролетевшим над головой нескольким чайкам, которые издали протяжные крики.

– Вот и Мальта, – указал рукой на показавшийся берег Элиас.

Корабль уже стоял на месте. Некоторые моряки суетились с уборкой парусов. Помощник капитана — Джордан — раздавал приказы. Никто ни разу не взглянул в сторону Элиаса и Анхелики, словно их там и не было. Стоя у бортика, в стороне ото всех, оба смотрели только на остров.

– Мы останавливаемся в столице. Валетта. Англичане сделали этот остров своей колонией и военно-морской базой, – рассказывал Элиас. – Константин сначала предложил продать оружие им, но забыл про англичан. Потому оружие просто продали в Кадисе. Чуть дешевле, но мы от него избавились, сменили имя, и теперь нас не должны будут осудить за то, что прибыли в иное место, а не на Алжир. Однако всё равно думаю, узнают всё и нам несдобровать будет, но это всё потом, – вздохнул он и улыбнулся с верой в лучшее. – Разберёмся!

– Вы уверены? – сомневалась Анхелика, опасаясь за будущее его и всей команды.

– Уверен, – приобняв, он снова одарил её губы поцелуем и нежно улыбнулся. – Здесь заберём клад и поедем ко мне домой. Посмотришь, как там живём.

– Зачем? – смущённо вымолвила Анхелика.

Только Элиас будто не слышал или не хотел слышать. Он взглянул в сторону, где собрались на отдых некоторые моряки команды. Рико среди них взял гитару и позвал:

– Капитан! Просим!

– Я спою тебе, – улыбнулся Элиас Анхелике и, проводив её сесть на один из ящиков, впереди рассевшихся вокруг моряков, принял от друга гитару...

Когда на балконе твоём, колыхаясь,

Дрогнут цветы,

И мнится тебе, что их тронул, ласкаясь,

Ветер–шалун –

То знай – это я, за цветами скрываясь,

Тихо вздохнул.

Когда над тобой прозвучит, замирая,

Смутный призыв,

И мнится тебе, что зовут, повторяя

Имя твоё, –

То знай, что, объятья к тебе простирая,

Я тебя звал.

Когда встрепенётся порою ночною

Сердце твоё,

Коснётся дыхание жаркой волною

Губок твоих,

То знай, – я дышу, хоть незримый тобою,

Тут, близ тебя.*

Элиас пел, играя на гитаре. Пара моряков подыгрывала на других гитарах, на флейте и скрипке. Эту серенаду Элиас посвящал не только единственной на корабле женщине, но и единственной в своей жизни. Он смотрел на Анхелику именно так: будто она его избранница навечно, и те чувства, которыми он полон, не умрут никогда, а наоборот — будут с каждым годом всё больше цвести и дарить прекрасные дары любви.

Анхелика не могла отвести глаз, слушая его выступление. Вся замерла от восторга и тех приятных мурашек, которые появились от прекрасных мелодичных звуков и от красивого нежного голоса давно дорогого ей человека. Тихо призналась она себе, как он дорог и как счастлива, что он не только обнимает или поёт ей сейчас, но и в последние дни так часто и жарко целует.

Когда закончил петь, Элиас снова улыбнулся ей. Он отдал гитару сидевшему рядом Рико, и тот стал играть грустную мелодию. Все молча его слушали, а тем временем Элиас повёл Анхелику за собой. Он держал за руку, поглядывал то вперёд, то в глаза. Робко отвечая тем же, Анхелика молчала.

Она надеялась оказаться подальше ото всех и чтобы Элиас вновь сжал в своих руках и припал к губам. Такую тягу к нему она не испытывала никогда. Не хотелось больше расставаться. Погладив висевший на груди дублон, Анхелика мысленно его благодарила, а Элиас остановился с нею уже на носу корабля.

Здесь не было никого, как Анхелика и хотела. Только ветер и тёплые объятия. Ничего не говорили ни она, ни Элиас. Губы сами нашли друг друга, но... как только руки Элиаса скользнули по спине выше и прижали сильнее к груди, Анхелика вырвалась и поспешила к каютам.

Элиас улыбался ей вслед. Он пока оставался на месте. Он давал милой время прийти в себя и понять чувства, но верил: они будут вместе, завоюет он её во что бы то ни стало...

* – из «Серенада», Г. А, Беккер.