Философия достоинства, свободы и прав человека

Александр Мучник Киев, 2002–2009 гг.

P.S. Настоящим вниманию читателя представляется электронная версия моей книги с дополнениями и уточнениями, которые я внёс в текст бумажного издания, увидевшего свет в 2009 г. Имеющие место дополнения касаются лишь истории Российской империи, Советской России и Советского Союза, а также постсоветского пространства, которые в своей временной хронологии не выходят за пределы 2009 г. Соответственно, все общего рода заключения, выводы и прогнозы, сделанные в бумажной редакции книги, не подверглись ни малейшему изменению под влиянием тех событий, которые произошли в мире после указанной даты. Уточнения же касаются лишь цифровых данных по таким важным и имеющим историческое значение фактам, как, например, число Праведников народов мира или государств-членов Совета Европы и НАТО на 2023 г., а также дат рождения и смерти авторов тех литературных источников, на которые я имел случай ссылаться в своей книге, поскольку за прошедшее с 2009 г. время некоторые из оных, к моему вящему сожалению, покинули сей мир.

сентябрь 2023 г.

ВВЕДЕНИЕ

Изначально настоящая работа задумывалась как небольшая вступительная статья к книге второй Комментария к Конституции Украины (первая увидела свет в 2000 г.). Уже готовая к изданию работа представляла собой комментарий к разделу II Основного Закона Украины, всецело посвященному правам человека. Однако в этот момент моя судьба нежданно-негаданно претерпела крутой вираж: я начал новый этап своей жизни, сменив место приложения сил в Институте демократии и прав человека на Кабинет Министров Украины в новой для себя ипостаси советника главы правительства. При этом надо признать: мне повезло работать под началом умного, волевого, принципиального и порядочного человека.

Первым шагом на этом поприще стало представление высокому руководству концепции развития гражданского общества и защиты прав человека в Украине. Содержание этого документа было органическим продолжением книги и, образно говоря, дышало верой, надеждой и любовью к человеку. Реакция на проявленную инициативу была незамедлительной, неожиданной и жесткой: мне было рекомендовано «умерить свой пыл», в противном случае моего руководителя могли бы заподозрить в том, что он «взял советника под будущую президентскую кампанию». Как оказалось, это был весьма предусмотрительный взгляд на реальное положение вещей: с одной стороны, проявлялась разумная осторожность ввиду повсеместного доминирования таких неблаговидных качеств, как ревность, зависть и нетерпимость ко всему неординарному и созидательному, с другой, изложенное в записке непроизвольно оценивалось в качестве готового президентского курса для будущего главы державы. Но при этом первое входило в непримиримое противоречие со вторым. Абсолютно противоестественное положение вещей и неподдельная проблема для только ещё формирующейся державы. Видимо, далеко не случайно немецкий поэт, государственный деятель и мыслитель Иоганн Вольфганг фон Гёте (1749–1832) восклицал: «Говорят, что посредине между двумя противоположными мнениями лежит истина. Никоим образом: между ними лежит проблема». С таковой я и столкнулся не во сне, а наяву.

Таким образом, мне был подан впечатляющий урок «государственного» мышления в отечественном исполнении. Однако урок не пошёл впрок. Переходя по воле случая на работу с одного высокого государственного учреждения в другое, я первым делом неизменно пытался привлечь внимание облеченных властью лиц к проблеме развития гражданского общества и защите прав человека, но результат был неизменным: непонимание, досада, раздражение и явное нежелание обсуждать эту тему. Не буду скрывать: я довольно долго пребывал в полном недоумении относительно происходящего на политическом Олимпе страны. Но мир не без добрых людей. Один из них, весьма высокопоставленное и умудренное жизненным опытом должностное лицо, видимо, сжалившись надо мной, пояснило, что в своих потугах я смешон, поскольку абсолютно не знаю украинский народ, 80 процентов которого, по его уверениям, всё ещё «справляет свою нужду на улице», а «перед едой не моет руки». Посему мои прожекты относительно гражданского общества и прав человека попросту не ко двору. Я же, по словам моего собеседника, напоминаю ему одного из тех неистовых апостолов революции, которые сначала рвут себе душу ради торжества справедливости, а потом первые же падают жертвами тех самых людей, ради которых они обрекали себя на всяческие лишения и невзгоды.

Признаюсь, больно, горько и страшно было это слышать. Тягостное впечатление усиливалось ещё и потому, что первая книга была посвящена «Свободолюбивому Украинскому народу». Но мой собеседник непреклонно стоял на своём. При этом по своему происхождению, образованию, послужному списку и широте круга непосредственного общения как с первыми лицами государства, так и простым людом он несравненно лучше меня знал нравы и менталитет наших соотечественников. К тому же его слова вызывали доверие, поскольку он выгодно отличался от иных членов правящего класса Украины более высоким уровнем культуры и порядочности. Я также не мог игнорировать услышанное потому, что оно неуловимо ассоциировалось с горькими размышлениями выдающегося украинского публициста и кинорежиссёра Александра Петровича Довженко (1894–1956), которыми открывается параграф 2.2. раздела 2 настоящей работы. Стало ясно: перед тем как комментировать права человека, предусмотренные Основным Законом Украины, необходимо было кое-что понять. Например, «идиотизм современного состояния Украины (здесь и далее перевод с украинского мой — А.М.)», о котором с глубокой горечью упомянул Герой Украины, президент Киево-Могилянской академии, доктор филологических наук Вячеслав Степанович Брюховецкий в предисловии к книге известного польского правозащитника, журналиста Адама Михника «В поисках свободы» (2009 г.). Или, что ещё важнее какую роль в жизни обитателей нашей страны реально играют такие ценности, как достоинство, свобода и права человека? Первоначально ответом на эти и другие вопросы должно было стать скромное предисловие к книге второй Комментария к Конституции Украины. Но затем, как нередко бывает в процессе литературной деятельности, предмет исследования зажил собственной жизнью, стал развиваться сообразно внутренней логике и, в конце концов, обрёл облик данной книги. Несмотря на её внушительный размер, я не стал противиться неудержимому потоку творчества, коль его целью стало познание таких правовых благ, как достоинство, свобода и права человека. В этом издании они представлены как важнейшая составляющая нашего бытия, а не как свод заоблачных, оторванных от повседневной жизни понятий.

Итак, после выхода в свет первой книги прошло восемь лет. Они ознаменовались чередой весьма неординарных событий. За это время мы стали не только старше, но, надеюсь, и мудрее, заполучив в арсенал своего государственного развития опыт упорного разрушения института президентства в 2004 г., а также парламентаризма и правосудия в 2007 — 2008 годах. Эти перипетии внутренней политики усугубились трагическими событиями на территории Южной Осетии (7-12 августа 2008 г.), которые оказали заметное воздействие на внешнюю политику Украины. На фоне произошедшего, естественно, некоторые положения первой книги оказались весьма наивными и устаревшими. Устранение этого недостатка — одна из задач настоящего издания, с одной стороны. С другой, данный труд преследует цель привлечь внимание читателей к простому постулату, что без реального уважения к человеческому достоинству мы никогда не сможем воспользоваться своими конституционными правами, сколь обширным и подробным не был бы их перечень. В исследовании по мере сил обращается внимание на то, сколь велика в действительности зависимость между менталитетом народа и реальностью конституционных прав человека в той или иной стране мира.

Хотя представленная работа получилась своеобразным послесловием к книге первой Комментария к Конституции Украины (далее — Конституция) и одновременно предисловием ко второй, которая будет всецело посвящена конституционным правам человека, думается, что она приобрела вполне самостоятельный характер и свою собственную читательскую аудиторию. Уже само название издания не оставляет сомнений в том, что является предметом исследования. Оно посвящено постижению места, смысла, значения и роли таких общечеловеческих ценностей, как достоинство, свобода и права человека в бытии любого из нас, каждого отдельно взятого народа да и всего человечества в целом. При этом очевидно, что эти ценности не укладываются в прокрустово ложе представляемой здесь юриспруденции, хотя вся правовая логика западноевропейской цивилизации подчинена одной цели — обеспечению их торжества в повседневной жизни любой страны мира.

Нынче уже не вызывает сомнений, что правовые реалии являются составной частью некоего общего целого, без осознания которого невозможно понять их смысл и специфические формы проявления. А познание этого целого не укладывается в какие-либо заранее очерченные юридические рамки и схемы. Сложность вопроса усугубляется ещё и тем, что традиционная отечественная школа юриспруденции ни в малейшей степени не накопила хоть какой-либо позитивный опыт объяснения той крайней степени нетерпимости, которую проявляло к Праву российское государство на протяжении всей своей злополучной истории. Последнее вынужден был признать доктор юридических наук, главный научный сотрудник Института государства и права Российской академии наук Александр Валентинович Оболонский. Уже в самом конце своей мудрой книги: «Человек и власть: перекрестки российской истории» он заметил: «К тому же я помню ремарку Ключевского: «Не я виноват, что в русской истории мало обращают внимания на право: меня приучила к тому русская жизнь, не признававшая никакого права. Юрист строгий и только юрист ничего не поймет в русской истории, как целомудренная фельдшерица никогда не поймет целомудренного акушера». Эта горькая констатация великого историка высказана в 1900 г. Но, к нашему общему несчастью, она оказалась справедливой и для всего века ХХ (здесь и далее выделено мною — А.М.)». Посему в процессе работы над данным изданием я не стал ограничивать себя условностями пресловутого юридического метода, доверившись произволу той стихии, которая издревле именуется творческой свободой. В итоге настоящее творение получилась многожанровым. Столь раскованный подход к выбору способа подачи материала объясняется тем, что в книге, помимо правовой материи, нашла своё отражение та неподражаемая историческая, политическая и психологическая смесь нашей жизни, стандарт которой, думается, не возьмет на себя смелость квалифицировать ни один правовед, философ или политолог.

Любой индивид с рождения наделён правом на такие блага, как достоинство, свобода и права человека, но в полной мере убедиться в этом человечеству пришлось лишь во второй половине ХХ века. Окинуть же сей гигантский путь в истории единым взором под силу лишь особому способу познания действительности. Коль скоро речь заходит о категориях общечеловеческого масштаба, то это — задача некоего универсального, синтетического взгляда на мир, смело и широко привлекающего ресурсы самых различных дисциплин. Такая роль в познании сложных общественных явлений уже давно отведена системному методу. Лишь при его содействии сохраняется надежда постигнуть то, к чему человечество шло столь долго и упорно. К его использованию в деле изучения правовых реалий в своё время призывал немецкий правовед Пауль Фейербах (1775–1833), утверждая, что «только тогда возможно совершенное всестороннее формирование юриспруденции, когда философия, древнейшая история и история соединяются в ней и каждая в своей части будет содействовать общей цели». В нашем случае это сугубо практическая цель — обеспечение достойной жизни каждого гражданина Украины, в равной степени, как и любого другого человека, живущего на нашей планете.