Один день – учитель, всю жизнь – отец

Группа «артистов»

Как-то недели за две до Нового года меня пригласила заведующая кафедрой и попросила помочь студентам второго курса подготовить пьесу на русском языке. Она сказала, что она сама уже нашла несколько фрагментов из пьесы советского драматурга В.С.Розова «В добрый час» и даже размножила эти фрагменты для ребят. Студенты уже начали работать и разбили группу на две части, таким образом подготовив два состава участников. Мне нравилось творчество Розова, выбранные фрагменты были не очень большими и не самыми интересными в этой пьесе, но довольно простыми, поэтому посильными для иностранных студентов.

В этой группе я еще не работал, поэтому не был знаком со студентами, и, признаюсь, были некоторые сомнения в том, что на втором курсе ребята смогут хорошо сыграть на русском языке, а ударить лицом в грязь уж очень не хотелось. Времени же до новогоднего вечера, на котором они должны были выступать, практически не оставалось. Я высказал свои сомнения заведующей.

– Ничего, Анатолий Степанович. Попробуйте, – сказала она. – Ребята очень хотят и, я думаю, смогут.

Откладывать было нельзя, и я сразу же назначил встречу со студентами в этот же вечер. Группа собралась в нашем классе, но большого энтузиазма у студентов я не заметил. Активными были лишь два парня, выпускника Чанчуньской школы иностранных языков, уровень русского языка которых был немного выше.

– Я слышал, что вы уже подготовили пьесу на русском языке, не так ли?

– У нас есть материалы, но мы еще не готовили. Учительница сказала, что вы поможете нам.

– Хорошо, но, если вы поможете мне. Ведь времени у нас остается очень мало, поэтому работать придется напряженно и очень ответственно. Вы согласны на такие условия?

– Согласны! – ответили мне все те же активисты, остальные промолчали, внимательно вглядываясь в нового преподавателя.

– Ну, если согласны, то давайте начнем работать.

– Что, прямо сейчас?

– Да, прямо сейчас. Я хочу послушать вашу речь, чтобы определить основной состав, а второй состав будет работать самостоятельно.

Я понимал, что при наличии оставшегося времени не будет возможности на работу с двумя составами. Да и вскоре убедился, что я был прав: когда они начали читать, то я заметил слабые, явно неактерские голоса у некоторых из них, дефекты в произношении, которые уже поздно было исправлять. Несколько шепелявил и кандидат в главные герои, но заменить его я уже не мог, иначе все дело пропадало бы. Он все-таки мало-мальски мог реагировать на мою речь и бегло говорить на русском хотя бы знакомые фразы, чего явно не могли делать остальные члены группы. Выяснять уровень знания языка у меня тоже уже не было времени, поэтому я отобрал лишь тех, кто мог говорить громко и по возможности внятно. После этого мне пришлось изменить уже распределенные ими роли, изменить сценарий, введя еще одну девушку вместо молодого человека, как было в первоначальном варианте пьесы.

Как потом оказалось, наряду с самыми лучшими в мою актерскую «труппу» попали явные аутсайдеры этой учебной группы, что даже было принято остальными студентами с некоторой обидой. Это не вписывалось в стандарт китайского обучения, когда для выступлений выбирают только лучших учеников, не обращая внимания на их так сказать актерские данные. Мне пришлось объяснить свой подход:

– Поймите меня, пожалуйста. Я указал не на тех, кто лучше знает русский язык, а на тех, кто мне нужен для выступления. Я надеюсь, что все остальные смогут самостоятельно поработать над своими ролями, чтобы в случае необходимости могли заменить товарища.

Потом я обратился к отобранным студентам:

– А вас я попрошу подготовить реплики своей роли к нашей репетиции, которая состоится вечером через два дня.

Я понимал, что на следующую репетицию они еще не смогут выучить слова своей роли и собирался отрабатывать чтение и произношение своих реплик.

К моему удивлению, заменять никого не пришлось, большинство пришедших через два дня студентов уже неплохо знали реплики своей роли. Оказалось, что доверие – это неплохой воспитательный фактор. Мы несколько раз почитали реплики без игры, стараясь исправить ударение и научиться выделять необходимые места голосом, для чего требовалось хорошее понимание своих фраз. После чего сразу же приступили к репетиции.

После двух-трех прогонов дело пошло лучше, слова еще забывались, но картинка стала вырисовываться. Игра настолько увлекла ребят, что они старались изо всех сил. При этом я сам показывал выход и движения каждого при произнесении своей реплики, поэтому они не могли не оценить и моих стараний. Они видели, что я переживаю за каждую ошибку, и поэтому старались их не допускать, быстро подхватывая нужное мне движение или интонацию.

На нашу генеральную репетицию я потребовал принести костюмы. Здесь вышла некоторая заминка. Первоначально они не рассчитывали на костюмированное представление, собираясь выступать в своей обычной одежде.

– Поймите, ребята. Если вы будете выступать в своей одежде, наши зрители, которые итак с трудом будут понимать ваши слова, вообще не смогут разобраться кто есть кто: кто папа, кто мама, кто сын, кто дочь. К тому же одежда русских молодых людей и девушек все-таки имеет некоторые отличия от вашей, женщины почти не ходят в брюках, а тем более в таких, как у вас. Более того, одежда тоже выражает характер героев. Например, наш герой очень своеобразен, почти не обращает внимания на свою одежду, а его друг имеет строгое воспитание, твердые взгляды, собирается стать дипломатом, поэтому и выглядеть должен немного другим.

Фото из личного архива автора

Ребята меня поняли, и несмотря на трудности, постарались найти разные варианты одежды, заимствуя костюмы у своих товарищей и даже у преподавателей. Так у девушки, играющей роль матери, при скромном платье темного цвета на плечах появилась белая русская шаль, которую ей выделила преподаватель кафедры, побывавшая в России. Будущий дипломат был одет в строгий костюм с галстуком. Но самый интересный наряд был у подруги героя, роль которой исполняла совершенно сельская девушка, не имеющая ни малейшего представления о нарядах в России. Юбку и кофточку ей где-то нашли, но при этом она повязала на шею немыслимый шарфик, а на ноги под туфли надела гетры. Мне показалось, что она будет выглядеть страшным чучелом, но сказать ей об этом я не мог, потому что старался сохранить общий настрой и боялся хоть чем-то испортить настроение своих актеров, которые тоже увлеклись этой игрой.

Фото из личного архива автора

Немного странным было и то, что выступать пришлось на новогоднем вечере, тема же спектакля как-то к этому не вязалась. На вечер пришли студенты других курсов, все преподаватели кафедры и даже преподаватели кафедры, которые уже вышли на пенсию. Есть такая хорошая традиция в Китае, на свои праздники приглашать ветеранов в знак уважения за их труд прежних лет. Таким образом люди, вышедшие на пенсию, не считают себя лишними, более того, как бы продолжают быть в курсе событий, происходящих на их бывшем рабочем месте.

Эпизод из спектакля

Фото из личного архива автора

Увидев все это, я был слегка обескуражен, поэтому на всякий случай встал рядом с предполагаемой сценой, чтобы в случае необходимости подсказать. Признаться честно, я побаивался, что ребята перед аудиторией стушуются. Перед началом спектакля я выступил с разъяснением общей темы событий, чтобы присутствующим было понятно. Тем не менее мои опасения оказались напрасными, спектакль прошел на удивление блестяще. Не понадобились даже мои суфлерские подсказки. Ребята работали в точном соответствии со всеми указаниями, полученными на репетициях и затренированных до автоматизма. Было очень жаль, что в тот момент ни у кого из нас и ни у зрителей не было видеокамеры, хотя я был рад и тому, что сумел сделать магнитофонную запись еще накануне в ходе, так сказать, генеральной репетиции. Студенты, изучающие русский язык, слушали их выступление очень внимательно. Даже студенты моих групп, в которых я преподавал на третьем и четвертом курсах, были явно потрясены успехами своих младших собратьев. Но больше всего были поражены старые преподаватели-пенсионеры. Они подошли ко мне в конце вечера и поинтересовались:

– Вы эту пьесу подготовили со студентами четвертого или третьего курса?

– Нет, эту пьесу подготовили студенты второго курса.

– Удивительно! Очень здорово!

Нужно ли было говорить, что больше всех их успеху был рад, конечно, я сам. Поэтому, когда в сентябре следующего года, когда они перешли на третий курс и я вошел в их аудиторию, мы уже встретились, как старые хорошие друзья. В течение года учебы с ними у меня не было никаких проблем.

Фото из личного архива автора

Я люблю наблюдать за тем, как ребята, мои ученики, пишут сочинение в классе. На этот раз я доволен группой. Мне приятно видеть их сосредоточенные лица. Сейчас именно этим они похожи между собой, но какие они разные в другое время. Даже хохотушка Настя на этот раз сидит, сдвинув брови – мыслит. Начинает тереть свои пальцы.

Хочется пошутить, как обычно. Знаю, Катя тут же расцветет в улыбке. Но нельзя сбивать их с творческой мысли. Страшно даже проходить мимо них в это время.

Знайка Люба долго обдумывает, потом начинает быстро-быстро писать, как будто боится потерять мысль. Здесь, похоже, будет серьезное исследование. Знайка она не только по своим знаниям, которые у нее на должном уровне, но еще и своей внешностью. Самая маленькая и самая худенькая девушка в группе, но еще и в очках, в которых она очень похожа на одноименный персонаж из повестей Носова.

Петя задумчиво грызет то ручку, то пальцы, – силится над тем, чтобы еще придумать. Витя резко взял темп и уже в заголовке показал понимание темы. Очень сомнительно, что самостоятельно. Вероятно, успел пообщаться с ребятами со старшего курса, которые год назад так же страдали над этой темой. Проблема мышки, желающей стать кошкой. Тему поняла и умница Катя, поэтому сейчас и сидит в раздумье, то поглядывая в окно, то поглаживая свою умненькую головку. Действительно, есть ли смысл менять специальность, а ведь действительно в молодости так хочется стать великим человеком, известным политиком, писателем, актером.

Шмыгает носом красавица Ира. Похоже, простыла. Но трудности совсем не в болезни, а в том, что все труднее формулировать мысли на русском языке, сказывается то, что уже много времени Ира не занимается иностранным языком. Она решила стать юристом. А жаль, очень жаль. Серьезная, способная, замечательная девушка. Редкое сочетание с ее природной красотой. Характер у этой девушки довольно твердый. Она решилась бросить вызов традиционным взглядам, когда отказалась по указанию комсомольских властей, а значит, и свыше, писать доброжелательные письма детям из бедных семей, которым по призыву решено было оказывать помощь в таком виде. Она сказала, что писать письма – это формальная помощь, не суть дела. «Пожертвовать десять юаней гораздо нужнее, чем писать десяток писем», – сказала девушка.

Прямо передо мной поджала губы хорошая девушка Лида. Ей тоже трудно писать, нет возможности свободно думать на русском языке. Да и откуда же взяться этой способности, ведь за два месяца она была только на нескольких занятиях. Тоже очень жаль, а ведь я ей предсказывал хорошее будущее с русским языком, наделил ее хорошей ролью в прошлом году во время работы над спектаклем. Там и Лида, и Ира показали себя блестяще. Но вот не хотят работать с русским языком, не видят перспектив. Жаль, что Лида не понимает, что мне как учителю хотелось бы увидеть и знания ею изучаемых материалов. У Лиды на это, я знаю, еще наложились и глубоко личные проблемы. Лида всерьез влюблена и, похоже, очень боится потерять своего любимого. А тот не понимает, как важно для нее окончить университет, часто отрывает ее от учебы.