Вторая война за независимость США. Соединенные Штаты против Британской империи: сражения на суше и на море

После успешной борьбы и революции против британцев американцы по-прежнему годами страдали от строгих морских ограничений, введенных Британией. Урон, который несла американская торговля, и страдания американских моряков вызывали возмущение в широких слоях американского населения. Кроме того, начиная с 1808 года недовольство американцев усугублялось из-за экономической депрессии, поразившей сельскохозяйственные районы страны. Владельцы хлопковых и табачных плантаций в южно-атлантических штатах и фермеры из долины Миссисипи обнаружили, что цены, которые они могут получить за свою продукцию, упали, в то время как импортные товары продолжают дорожать. Значительная часть трудностей, особенно на Западе, была вызвана маркетинговыми проблемами, но фермеры без колебаний возложили всю вину за свое бедственное положение на британские коммерческие ограничения.

Помимо этого возмущение американцев в те годы усиливала возобновившаяся активность британцев среди индейцев Старого Северо-Запада. После инцидента с «Чесапиком» британские власти в Канаде стали бояться, что американский гнев в отношении британских торговых ограничений приведет к войне и вторжению в Канаду. Чтобы укрепить свою защиту, они пытались заручиться поддержкой индейских племен. Все эти годы их агенты в британской Индии оказывали помощь советами и поставками тем индейцам, которые обитали с американской стороны границы. У индейцев было много причин прислушиваться к британцам, поскольку их земли на Старом Северо-Западе испытывали постоянное давление со стороны американских поселенцев. Начиная с 1805 года вождь племени шауни Текумсе со своим братом Пророком пытались создать индейскую конфедерацию, чтобы противостоять американской экспансии, и с 1807 года британцы оказывали им помощь. Жители Запада утверждали, что если для преодоления постоянного ущемления прав Соединенных Штатов как нейтральной страны потребуется война, то ее можно будет использовать, чтобы уничтожить британско-индейский альянс. Точно так же некоторые представители Юго-Запада считали, что, если начнется война, Соединенные Штаты могли бы использовать эту возможность, чтобы усилить давление во Флориде – владении британского союзника, Испании.

Однако важнейшим вопросом оставалось море, и потому если Британия признает права американских судов и моряков, то никакой войны не будет. Если нет, то все больше признаков указывали на то, что Соединенные Штаты захотят драться. В 1810–1811 годах американский министр военно-морского флота Пол Гамильтон абсолютно ясно давал понять американским командирам кораблей, что не должно быть места унизительному подчинению британским претензиям. Возмущение тем, что британские корабли курсируют вдоль американского побережья, приближалось к точке кипения. В мае 1811 года после ряда инцидентов, включая захват американских моряков всего в 18 милях от Нью-Йорка, фрегат «Президент» получил приказ выйти в море для защиты американского судоходства. Американский военно-морской флот уже хранил горькое воспоминание о «Чесапике», поэтому неудивительно, что 16 мая «Президент» открыл огонь по британскому шлюпу «Литтл Белт». Большинство американцев приветствовали этот знак пробуждения Америки. Несмотря на то что федералисты и значительная часть Новой Англии по-прежнему выступали и против войны, и против экономических мер воздействия, многие жители страны теперь чувствовали, что любые опасности войны лучше, чем позорный мир.

Когда в ноябре 1811 года собрался конгресс, главным вопросом больше было не то, как можно добиться эффективного экономического принуждения, а то, как и когда можно будет объявить войну. Лидером движения за войну стал Генри Клей из Кентукки с 20 или 30 сторонниками из демократо-республиканской партии, большую часть которых составляли жители Запада или Юга. Настроение нового 12-го конгресса стало очевидно сразу же, поскольку Генри Клей, чей предшествующий парламентский опыт составлял всего два неполных срока в сенате, был избран спикером палаты. Это позволило ему провести в ключевые комитеты главных военных ястребов: Питер Б. Портер из Западного Нью-Йорка стал председателем комитета по международным отношениям, Дэвид Р. Вильямс из Южной Калифорнии – председателем комитета по военным вопросам, а Лэнгдон Чевес из того же штата – председателем комитета по военно-морским делам. В международных отношениях Портера поддерживали Джон С. Калхун из Южной Каролины, Феликс Гранди из Теннесси, Джозеф Деша из Кентукки и Джон А. Харпер из Нью-Гэмпшира.

В своем ежегодном послании 5 ноября 1811 года президент Джеймс Мэдисон объявил о провале попыток добиться удовлетворения жалоб мирными способами и заявил, что теперь конгресс должен взять на себя задачу «облачить Соединенные Штаты в доспехи и привести их в положение, которого требует кризис». Позднее в том же месяце конгресс был обеспокоен известиями о том, что 7 ноября у Типпеканоэ произошло столкновение войск губернатора Индианы Генри Гаррисона с индейской конфедерацией. Но, несмотря на такое серьезное возобновление военных действий со стороны индейцев, когда 29 ноября комитет по международным отношениям делал доклад палате в ответ на ту часть президентского послания, которая касалась международных отношений, его обеспокоенность была только в отношении проблем на море. В докладе утверждалось, что время мирного сопротивления закончилось и что Соединенные Штаты должны потребовать права экспортировать свою продукцию, не теряя при этом ни кораблей, ни людей. Заключение комитета состояло в рекомендации вести подготовку к войне.

Несмотря на то что ястребы хотели войны, даже они сознавали, что готовность Соединенных Штатов к ней была удручающе недостаточной. Они также понимали, что в стране нет единства по этому вопросу. Федералисты считали войну с Британией безумием, и, поскольку в Новой Англии федералисты были самой сильной партией, поддержка со стороны этой жизненно важной части нации вызывала сомнения. В ходе дебатов 1811–1812 годов ястребы попытались разжечь революционный пыл. Они указывали, что в течение 20 лет Британия препятствовала американской торговле и захватывала американских моряков. Все попытки исправить положение мирными средствами провалились, и над Соединенными Штатами нависла опасность потери независимости, за которую они боролись во время революции. Это постреволюционное поколение подчеркивало необходимость защитить свободы, завоеванные его отцами. «Чего мы не должны потерять, сохраняя мир? – спрашивал Клей 31 декабря. – Нашу торговлю, наш характер и самую большую ценность нации – честь!» Военные ястребы говорили о том, что британцы поддерживают индейцев, и о том, что Соединенные Штаты могут расширить свою территорию на всю Северную Америку. Но их самым сильным аргументом был тот простой факт, что Соединенные Штаты не смогли изменить морскую политику Британии мирными средствами и пришло время защитить свои корабли, своих моряков и честь нации в войне.

Задержка с объявлением войны на этой сессии 18111812 годов была вызвана нехваткой вооружений для ведения войны и возникшими между ястребами разногласиями в том, какие силы нужны для ее ведения и как их использовать наилучшим образом. Самая странная особенность этих споров заключалась в том, что демократо-республиканцы, хотевшие войны, разделились по вопросу, стоит ли увеличивать американский военно-морской флот. С 1801 года правительство, несмотря на все трудности, возникавшие на море, сокращало военно-морской флот, полагаясь в вопросе защиты американских прибрежных вод на силы обороны гаваней и канонерские лодки. Помимо того что изначально эта политика родилась из страстного желания сэкономить и пренебрежения демократо-республиканцев морскими интересами страны, считалось, что для ведения оборонительной войны большие корабли не нужны. Когда в конце ноября 1811 года комитет конгресса по международным отношениям предложил незамедлительно начать подготовку к войне, он рекомендовал для усиления флота всего лишь вооружить торговцев и ввести в эксплуатацию неиспользуемые суда. В то время американский регулярный военно-морской флот мог рассчитывать всего на 16 кораблей, самыми большими из которых были фрегаты.

В середине января 1812 года военно-морской комитет конгресса рекомендовал выделить ассигнования на постройку 12 линейных кораблей и 24 фрегатов. Это казалось недостаточным, чтобы соперничать с британским флотом, и сразу же вызвало разногласия среди тех, кто выступал за войну. Некоторые ястребы, особенно выходцы из долины Миссисипи, считали, что Британия настолько сильна на море, что строительство дополнительных кораблей бесполезно. Они боялись слишком большого усиления коммерческих классов и утверждали, что проще будет заставить Британию признать права американцев, завоевав Канаду, чем прибегая к неэффективным морским операциям. Даже несмотря на то, что представлявший Кентукки Генри Клей, в отличие от большинства выходцев с Запада, выступал за эти меры, билль об увеличении военно-морского флота был отвергнут большинством в 62 голоса против 59.

Независимо от отношения к флоту, все соглашались, что вторжение в Канаду является наиболее важным для принуждения Британии, в связи с чем очевидной казалась необходимость немедленных действий по увеличению численности армии. Комитет по международным отношениям рекомендовал увеличить численность регулярной армии на 10 тысяч человек и призвать 50 тысяч добровольцев. Предложение по регулярной армии подверглось критике в сенате, как слишком слабое, и после обсуждения обе палаты согласились с тем, что необходимо набрать новые регулярные силы численностью в 25 тысяч человек, а существующую армию дополнить до ее официальной численности в 10 тысяч. 11 января билль стал законом, но набор и подготовка рекрутов продвигались слишком медленно. Совершенно ясно, что, если бы война была объявлена на этой сессии, Соединенные Штаты начали бы наступление, имея слишком маленькую регулярную армию.

Рекомендация по призыву 50 тысяч добровольцев, в основном в милицию, тоже вызвала продолжительные споры.

Здесь имелась конституционная проблема: милиция, как утверждалось, могла быть законно использована только для защиты своей территории. Даже некоторые из ястребов придерживались точки зрения, что эти силы не могут быть использованы за пределами страны. Споры были ожесточенными, и, когда 6 февраля билль обрел силу закона, парламент, чтобы обойти проблему, не принял никакого решения по этому жизненно важному вопросу. Если бы Соединенные Штаты объявили войну и вторглись в Канаду, то оставалось неясным, смогли бы они использовать для этой цели свои основные силы. Президент Мэдисон отказался предпринимать какие-либо действия. В адрес конгресса он сказал следующее: «Предоставляя президенту возможность незамедлительно начать наступление в Канаде, они после двух месяцев споров сделали ставку на регулярную армию, для укомплектования которой потребуется двенадцать месяцев, а через три месяца решили, что использовать силы ополчения, по всей вероятности, нельзя». Несмотря на то что в течение нескольких месяцев, непосредственно предшествовавших началу войны, конгресс продолжал прилагать усилия по улучшению ситуации с армией, многие из его планов слишком запоздали.