Сказы о древних курганах

В склепах, обычно сожженных, лучше сохранились деревянные предметы: скульптурки людей и животных, остатки церемониальных зонтов, лаковых чашечек, резной утвари. И все же это — малость по сравнению с тем, что было положено первоначально. Оставалось надеяться на удачу в будущем…

Работая в зоне водохранилища, на обоих берегах Енисея, у бывших сел Аешка, Новая Черная, под горами Барсучиха и Тепсей наша экспедиция рассчитывала на такую удачу. Глядя на мои поиски, жена чабана из села Новая Черная рассказывала, будто где-то поблизости кулаки закопали ценный клад и, вздохнув, добавила: «Вот бы Вам его найти». Из вежливости мы соглашались, хотя интересовало нас другое: многочисленные заплывшие от времени ямы, на которые вряд ли обращали внимание местные жители. А между тем ямок были сотни, они покрывали весь склон горы.

Копать было трудно. Лето стояло дождливое. К тому же наступало рукотворное море и порой приходилось расчищать скелеты, стоя по колено в воде. Срубы сохранились плохо, и мы, кроме сосудов, почти ничего не находили. Успокаивало лишь то, что удалось заметить новые детали погребального обряда, а среди находок попалась уникальная костяная булавка с навершием в виде двух горных козлов с подогнутыми ножками. Это изящное, высокохудожественное изделие стало одним из ценных экспонатов Эрмитажа. Еще более повезло под горой Тепсей, где М. П. Грязнов нашел в склепе деревянные обугленные дощечки с изображениями, вырезанными острием ножа. Рисунки запечатлели бегущих оленей, лосей, медведя, волка, а также всадников, пеших воинов с луками и стрелами, иногда в боевых доспехах. На дощечках представлены картины битвы, угона добычи, погони. Уникальные деревянные миниатюры, очевидно, служили иллюстрациями героического эпоса и исторических повестей таштыкского народа.

Погребальные куклы, найти которые мы мечтали, не встретились. Но их назначение все же неожиданно раскрылось и совсем по-новому. Давно замечено, что таштыкцы хоронили пепел сожженного на погребальном костре не в сосуде или коробке, а в чем-то сооруженном из травы. Поскольку иногда сожженные косточки человека находили в комках травы, археологи предположили, что останки умерших помещали внутрь своеобразных травяных гнездышек. В 1968 г. в склепе под горой Барсучиха, на левом берегу Красноярского моря, М. П. Грязнов обратил внимание на то, что остатки трупосожжений лежат очень плотными овальными кучками, как будто ими ранее были набиты узкие пакеты или мешочки наподобие кулька. В тот же год среди рукописей А. В. Адрианова удалось найти упоминание об обнаружении в куртках травяных оглахтинских погребальных кукол сожженных человеческих косточек. Может быть, кульки с пеплом помещали внутри самих человекообразных кукол-манекенов? Гипотеза заманчивая, но подтвердить ее могли лишь новые находки кукол. А. В. Адрианов раскопал в Оглахте далеко не все могилы, но кроме него никто из археологов это место не посещал и со временем его забыли. В 1969 г., вооружившись точными описаниями места расположения могильника и его фотографиями, сделанными А. В. Адриановым, я с несколькими сотрудниками отряда отправилась в горы. Весь день мы лазали по склонам, но безрезультатно. Вечером нам повстречался чабан. Мы разговорились, показали ему фото. Чабан жил в этих местах недавно, не знал ни названия гор, ни разыскиваемого нами лога. Казалось, помочь он ничем не мог. Но напоследок я рассказала ему историю, случившуюся в горах с Егором Кокашкиным. Выслушав, чабан подтвердил: «Всякое люди болтают. Вот здесь за горой я отару пасу, трава хорошая, а напарник мой не пасет, мертвецов боится, тоже, говорит, сидячих находили, а там-то и вовсе нет ничего». Мы заволновались, заторопились, спустились с чабаном с. горы и увидели заросшие березняком раскопки А. В. Адрианова. Нераскопанные ямки действительно малоприметны, но их было здесь очень много. Правда, неограбленные гробницы в Оглахтах — редкое чудо. Но одна такая была здесь летом этого же года раскопана Л. Р. Кызласовым. Она имела вид сруба площадью 5 м2, с деревянным потолком. Венцы сруба и потолок сверху закрыты слоем бересты. В могиле захоронены три мумии (женщина, мужчина и ребенок) и две куклы в рост человека, изображавшие мужчин. И те и другие одеты в теплую зимнюю меховую одежду. На женщине — меховые штаны и шуба из овчины, мехом внутрь, на мужчине — меховые куртка, гетры, подвязанные у колен тисненными украшениями, штаны из козлиного меха. Поверх куртки одета шуба из меха оленя, ворот и борта которой отделаны мехом пушного зверька. На груди нагрудник с завязками вокруг шеи, сшитый из шкуры сурка. Ноги обуты в легкие туфли с мягкими подошвами, на голове шапка-ушанка, руки в меховых рукавицах. Лица обоих трупов покрыты масками, женская раскрашена спиральным узором, мужская — полосами. Любопытна новая деталь — мужская маска была закрыта кожаным чехлом. Куклы-чучела сшиты из кожи и набиты травой. На голове одной из них сохранился человеческий скальп с волосами и кожаный головной убор. Голова второй обтянута шелковой тканью; красной краской нарисованы брови, глаза, нос, рот и раскраска лица. На темени пришита подковообразно уложенная косичка из каштановых человеческих волос. Куклы одеты, как и труды, в меховые штаны и куртки. На ногах одной меховые носки и сапожки, на руках меховые рукавицы. Под головами мумий и чучел лежали деревянные и кожаные, набитые травой, подушки. Под спины подложены куски березовой коры, детская шубка из меха овцы с оторочкой из соболя» волка или лайки. В ноги положено много предметов, главным образом из дерева: корытце, черпаки, чаши, лопатка, модели луков, нагайки, конские узды, псалии, древки стрел, окрашенные в красную и черную краску, и т. д.

Удивительно, но на горе Оглахты сохранились вещи, исчезнувшие без следа в других местах. А все дело в низкой температуре слоя, в котором залегали находки. Особые условия, оказавшиеся характерными для гробницы, сохранили и позволили даже реконструировать прически умерших.

Уникальная гробница знакомит с многочисленными предметами домашнего быта древних жителей Оглахты, но самое большое научное открытие в другом. Внутри кукол-человеческих манекенов оказались мешочки с пеплом человека. Значит, погребальные куклы действительно изображают не что иное, как самих умерших и сожженных.

Мягкие каштановые с проседью волосы оглахтинского мужчины с боков головы гладко выбриты, а от макушки до темени собраны в слабо заплетенную косу. Подковообразно уложенная косичка пришита к голове куклы. Интересно, что похожая прическа изображена на голове мужской скульптурки, найденной С. В. Киселевым в одном из склепов на реке Уйбат: голова обрита, а на макушке уложена коса плетеная на каркасе. Аналогичная коса была найдена и А. В. Адриановым.

На обугленных тепсейских художественных миниатюрах, открытых Красноярской археологической экспедицией, воины имеют прически в виде «конского хвоста», но очень часто на темени показана непонятная «шишечка», плоская и заужеппая к корням волос. Что опа означает, прояснилось при новом изучении вещей, найденных А. В. Адриановым в горах Оглахты. Среди них есть кожаные миниатюрные мешочки, внутри которых сохранились тоненькая косица и остатки деревянных шпилек. Эти колпачки и изображены на головах тепсейских воинов. Колпачки одевали сверху на косичку, уложенную на темени; завязывали их на голове ремешками или закалывали шпильками.

Рис. 22. Берестяной колпачок, закрывавший косичку, свернутую на темени.

Женские прически разнообразнее. На тех же тепсейских миниатюрах женщины запечатлены с распущенными волосами или с высокими замысловатыми прическами из накладных кос. Однажды в 1976 г. у деревни Комарковой под Минусинском я обнаружила части такой прически: тоненькая заплетенная на темени косица продевалась в узкую длинную трубочку, служившую каркасом прически, а узел сооружали, видимо, из накладных волос. Прическа закреплялась 15 костяными шпильками и имела высоту более 10 см. Подобные высокие прически археологи наблюдали в алтайских захоронениях скифского времени. Так, в одном из курганов урочища Пазырык на покойнице была деревянная шапочка с отверстиями — каркас для прически. Волосы, заплетенные в косицы, продевались сквозь эти отверстия, затем обматывались другими, накладными, и полосками войлока, а после завязывались в огромный узел, закрепленный железной булавкой.

Большинство женщин Оглахты носили более скромные прически: одну косу, уложенную на макушке или темени. Сверху косу закрывали берестяным футляром-накосником в виде небольшого туеска, а снизу накосник вместе с косой закалывали одной либо несколькими костяными и деревянными шпильками. Эти накосники, обтянутые шелковой тканью, А. В. Адрианов назвал «ритуальными туесками». Снизу, на затылочной части у некоторых накосников проделано небольшое отверстие, через него продевали кончик свернутой собственной косички и в него вплетали толстую косу из чужих волос.

Трудно переоценить научное значение уникальных оглахтинских гробниц. Они раскрыли смысл кукол-манекенов, дали представление о материале и покрое одежды населения, прическах, изготовления домов и утвари. А вот почему одних покойников мумифицировали, а других сжигали и хоронили в виде кукол — неизвестно.

Гора Оглахты раскрыла еще не все свои загадки. Много тайн древней истории скрыто в курганах Сибири.