Маленькая книга историй о женской сексуальности

Анастасия Вепрева. Фрагменты взаимодействий

29 апреля 2017 г.

Самолёт взлетал из Архангельска в Питер, а я часто и долго вздыхала, впав от этого в состояние кислородной эйфории. За несколько минут до посадки сказали, что в Питере дождь и небольшой плюс, что было огорчительно после яркого солнца Архангельска. Но туча была не из лёгких, мы ухнули в неё, да так, что почему-то не трясло как обычно, а казалось, что пространство вместе с нами то расширяется, то сужается. Сердце подвело первым, начало отчаянно биться, я вцепилась в собственную ногу, дышала хорьком, но ничего не помогало, казалось, что мы сейчас схлопнемся в чёрную дыру. Я подумала внезапно: «А что, если прямо сейчас здесь я занималась бы сексом?» Ведь мое физическое состояние не особо отличалось от предоргазменного. Я ухватилась за эту мысль и направила все свои умственные мощности на восстановление необходимых ощущений. С каждой ямой руки любовника всё явственней проступали на моём теле, мои сжатые пальцы взмокли и сменились идиотской улыбкой и разлитым на щеках румянцем так, что я стала смущать соседей своей счастливой расслабленной позой. Люди буквально хватались за шеи в попытке удержать там съеденное печенье, а я охала на каждой кочке, растекаясь всё явственнее. Весь самолёт превратился в единую оргазмическую машину, вздыхали все, а стюардессы, тяжело дыша, хватались за стены, шепотом обращаясь к господу. «О боже» превращалось в вопль сладострастия, когда самолёт, подбрасывая всех вверх-вниз, то и дело угрожал перевернуться. «Мы готовы!» — говорил пилот. «Мы готовы, пристегнитесь туже! Да! ещё! ещё! сейчас! сейчас! ещё немного». Шасси бьются об землю раз, два, тяжёлые выдохи, всё. Все выползают на ватных ногах, но я совсем с другим послевкусием.

12 мая 2016 г.

Была у меня история, очень травматичная и личная. Её я изредка преподношу как веселую.

Приехала одна девочка в столицу культурную учиться, и заметила она однажды, как один из преподавателей очень внимательно на неё смотрит, аж глаз оторвать не может. Красивый был преподаватель, кучерявый, очень талантливый, ровно на 20 лет её старше. Занятия проходили невыносимо — они смотрели друг на друга безотрывно.

Девочка была пробивная и однажды после занятия подманила преподавателя простой фразой: «Можно с вами поговорить?» Они вышли в потайной двор, где он закурил, а она ему сказала: «Я всё время вам что-то хочу сказать, но не могу придумать что». И захлопала глазками.

Вечером, после бара, он уже лобызал её в парадной.

Девочка влюбилась. Она прожужжала все уши подругам. Почти все пытались сказать, что это плохо кончится. Кто-то даже сказал, что этот преподаватель часто замечен был с разными своими студентками. Девочка не верила, она считала, что ей просто завидуют, ведь это и есть настоящая любовь.

Преподаватель регулярно звонил ей по ночам, приходил пьяный и царапал её юное тело щетиной. Она была счастлива. Он говорил, что очень любит её фотографии, где она изображена мёртвой. Он водил её на концерты современной академической музыки, а однажды пытался сплавить на ночь одному заезжему композитору. Девочка смутилась, вцепилась в преподавателя, а он лишь хохотал. Все его знакомые, видя их вместе, жадно пожирали девочку глазами.

Девочка узнала, что у преподавателя есть молодая жена и дочь. Сам преподаватель был удивлен претензиям девочки на отношения, он говорил, что ненавидит свою жену, не хочет к ней идти и с ней спать, но очень любит дочку.

Девочка плакала днями и ночами, девочка снова стала курить и не выходить из запоя, проводила ночи в сомнительных местах, исчезала, появлялась. Но как только он ей писал — сразу бежала на встречу. Они неизменно встречались на улице Правды и врали, и врали.

Однажды они заночевали на Марсовом под кустом. Мост развели, мост свели, а они всё лежали в ночи в тишине с вином и болтали. Он говорил: «Надеюсь, ты в меня не влюбишься. Я не хочу брать на себя ответственность». Девочка говорила: «Конечно, я не влюблюсь. Сейчас я хочу воткнуть в тебя пальцы и вынуть все твои внутренности. Тебя здесь никто не найдёт, ведь ты никому не говоришь про меня». Преподаватель душил её в поцелуях. Он спросил, не хочет ли девочка посмотреть выставку, которая есть в галерее одного его друга, в одном культовом месте Санкт-Петербурга, ведь у него как раз есть ключи. Девочка согласилась, понимая прекрасно, что это за предлог.

Преподаватель ожил, схватил такси, и они отправились в тайное место, чтобы по-настоящему стать любовниками. Девочка для приличия окинула взглядом выставку, что-то промямлила и выставила на стол Поморский бальзам. Он включил музыку, она залезла на него. Ей казалось, что она сейчас сгорит, несколько месяцев прелюдий хотелось завершить как можно скорее. Но девочка натолкнулась на непреодолимые препятствия. Преподаватель слишком много пил, поэтому его член был так вял, что с трудом захватывался её пальчиками. Секса не получилось. Преподаватель отрубился, девочка размазала тушь по лицу, забрала свой бальзам и выскочила на улицу.

Светало. Девочка шла по Кузнечному и глушила напиток. Рядом на рынке готовились к работе продавцы, не обращая внимания на помятую, пьяную, использованную проходимку.

Больше они не встречались.

15 апреля 2016 г.

Удалили мне сегодня очередной зуб мудрости, который, как и предыдущие, крепко врос в челюсть. Очень порнографично. Я пошла к неизвестному врачу-мужчине в надежде, что он окажется самоуверенным и выдернет мне зуб сам, а не отправит в институт зуботехнологий. Так и вышло. Настойчиво глядя в область моего формального декольте, он так сильно загорелся, что раскидал остальных пациентов и бодро стал запихивать в меня различные инструменты. Предупредил, что процедура сложная, на что я радостно стала ему описывать, как в прошлый раз меня пилой пилили час и кровью залили глаза. Он опять посмотрел в декольте, причавкнул и выдал: «У такой юной девушки такооой богатый опыт». Широко раздвинул мне рот своими ручищами и ещё какими-то инструментами, навалился на меня, буквально облокотившись на лицо, и стал поступательно ввинчивать в мой зуб какой-то девайс. Всё спрашивал: «Чувствуете? Вы что-нибудь чувствуете?» Я всё отрицала. Он прихихикнул: «Вечно вы, девушки, ничего не чувствуете». Говорит: «Ну, я вам немного рот порву, потом помажете его своей девичьей помадкой, так что вы не переживайте, это ещё ничего, а то у вас зуб почти врос в гайморитову пазуху и, если что-нибудь пойдёт не так, у вас образуется (многозначительно подмигивая) ещё одна дырочка». Я имитировала спокойствие. И вот последний рывок, и он благостно растёкся в своём кресле вместе с моим зубом. Я довольна, кончил быстро, но хорошо. Вот уже сидит выписывает моему декольте рекомендации, а я уже всё знаю, замужем не первый раз, он смотрит прощально, вздыхает, набивает мне рот марлей, говорит: «Приходите ещё».

25 февраля 2016 г.

В детстве мне давали много книжек-для-девочек, из которых я и черпала все познания о жизни в роли женщины. Там всегда была большая статья под названием «Как избежать изнасилования». В ней было много банальных советов типа «Не одевайся броско», «Не ходи, где темно», «Не напивайся». Но самым неординарным был совет носить при себе баночку с мочой, калом или рвотой, чтобы в нужный момент вылить содержимое на насильника, озадачив его, и вызвать к себе отвращение.

В школе меня очень любили мальчики той «свойственной мальчикам» «особой любовью». У меня было сотрясение мозга, когда мою голову со всей силы приложили к стеклянной стене. Меня валили на бетонный пол в раздевалке, хохоча, сдирали одежду, чтобы «обследовать, выросли ли сисечки» — а я гордилась проявленным ко мне вниманием. Также меня душили в мужском туалете, схватив руками за горло и подняв от земли. Взрослые дяди свалили меня, пятиклассницу, в снег, оглушив, но почему-то испугались и бросили. Какой-то дед в тесном автобусе пытался залезть мне в трусы, а потом выволочь за руку на улицу. И каждый раз я замирала, не издавала ни звука, терпела и ждала, когда же это закончится.

Но я прочитала про отвращение и решила придумать свой способ. Так как я всегда была ребёнком болезненным, то решила играть на этом. Я стала носить с собой один огромный отвратительный платок, на котором располагались застывшие сопли разных цветов — и омерзительно громко в него сморкаться. Я раскладывала его на парту, обмазывала соплями руки, трогала всё вокруг и вешала его на стул. Платок всё время был у меня в руках. И это работало. Мальчики как ошпаренные уносились, едва увидев эту гадость. Я даже вошла в раж, я бегала за ними, размахивая им — казалось, их инфаркт сейчас хватит. А потом я отрастила ногти и наточила их так, что могла расцарапать любого до крови. А потом я вообще по ультранасилию угорела, стала совсем бешеной, поняла, что всё равно меня никто не защищает, так какая разница. Любила взять говнюка за волосы и об стол хуячить, пока кровь из носа не пойдёт, а пока в чувство приходит — все его вещи в клочья разодрать. Или каблук в стопу вогнать, чтоб завыла, сука.

Но от взрослых всё равно не помогало.

23 ноября 2015 г.

Очень личное. Две сцены про снег.

В 16 лет мне несказанно повезло, и я пошла на своё первое взрослое свидание. Он был старше меня лет на шесть, он рассказывал, как возьмёт меня в жены и увезёт в богатую страну Нарьян-Мар, где у его отца весь дом в алмазах. Падал мягкий снег, мы гуляли по набережной, по старому деревянному городу, а я смотрела ему в рот и хлопала своими накрашенными ресницами и думала: «Ну ничего, что он не очень симпатичный, зато настоящий и честный мужчина». Мы держались за руки, я впервые поцеловалась. Я ещё не знала, что снег смыл тушь с моих ресниц, превратив меня в панду. Также я ещё не знала, что через два дня он вышвырнет меня из своей квартиры за отказ заниматься сексом.

К 20 годам, привыкнув к правилам игры, я стала более циничной. У меня был чудесный любовник, приехавший покорять Архангельск из области, и мне совершенно ничего от него не было нужно, кроме его телесности. Мы прятались глубоко в лесу, под мостами, среди руин — омерзительная грязная обстановка. Моя голая спина сливается с разрушенной кафельной плиткой в какой-то заброшенной военчасти, где есть только стены и горы мусора, но мне не холодно. И начинает падать мягкий снег. Он падает мне на грудь и тут же тает, стекает ручейками вниз. Снег кажется благословением, прощением и знаком одновременно. Мы расстаёмся вскоре, но опыт равных, пусть и скрываемых отношений надолго остаётся в памяти.