Маленькая книга историй о женской сексуальности

Ира Смирнова. Развлечения

Было три часа дня, и Лиля сидела, раздвинув ноги, в прихожей перед зеркалом. Она только что кончила, без блеска, но неизбежно, и разглядывала своё полураздетое тело. Ей следовало бы побриться там и приготовить ужин.

Лиля познакомилась с Серёжей на встрече экоактивистов своего института. Он сидел с аккуратной бородой и в белой рубахе, вещал про кризис на планете. Лиля смотрела на него, как на образец: успешный, ответственный, отглаженный. «От него, наверное, приятно пахнет», — шепнула Лиля подружке, которая затащила её на встречу. Но когда Серёжа подошёл к ним после, оказалось, что он не пахнет ничем.

Они долго суетились вокруг экологической темы, добавили друг друга в друзья. Лиля соврала, что работает волонтёром в «Гринписе». На следующей неделе вместо кафе Серёжа позвал Лилю домой к родителям. На столе возвышалась горка из пирожков, ковры вытерлись, спал кот. Серёжа рассказывал о мусоре и атомных электростанциях, а его родители поддакивали ему и слизывали варенье с ложек.

Лиля ходила к Серёже в гости ещё пару месяцев, слушала о его достижениях в университете и школе. Наконец, наступила весна. В тот день, когда Лиля пришла в юбке, Серёжа сделал ей предложение.

Свадьба была короткой — расписались и поели. Вскоре Серёжа предложил Лиле переехать в экопоселение Новоздравское. Там росли тополя и берёзы, бабы доили поутру коров, мужики строили дома из обожжённой глины. Всё было настоящим, даже радио не ловило.

После заезда в поселение женщина рассказала Лиле о порядках. Девушка должна была вести на своём участке хозяйство: возделывать землю, сажать овощи и фрукты, заготавливать их на зиму. «Мы ведём здоровый образ жизни. Вегетарианцы. Лишние овощи с огородов продаём в город. Можно ходить в церковь, на мастер-классы. Шить умеешь?» «Один раз пуговицу пришивала. А как развлекаетесь?» — спросила Лиля. «Поём, костёр, танцуем, настольные игры, йога. К нам часто приезжают люди разные. Интересные. Ты, наверное, к другой жизни привыкла», — улыбнулась женщина и погладила шершавой рукой Лилину ладошку.

Мукой оказалась жизнь в настоящем. Серёжа уходил утром, не сказав ни слова, а возвращался неизвестно когда. Лиля ничего не умела. К шести вечера, когда все собирались на йогу, уходила домой вздремнуть. Потом шла в дом у ворот, где собирались другие девушки. Они шили, сидя за круглым столом, и рассказывали, что им приснилось накануне.

— Снился муж первый. Просил прощения.

— Снилась Варя. Сестра моя. Говорит, Маш, беги.

— Снилось такое сегодня. Не буду говорить. А тебе что снилось, Лиль?

— Снились женщины из города с нахальными улыбками, их кожа отливала золотом. Женщины хлопали друг друга по заднице, обливались водой, облизывали губы. Мне хотелось их потрогать. (Но вместо этого я шла в отдельную комнату и мастурбировала там.)

Когда Лиля возвращалась, свет в её доме уже не горел. Над соснами висела луна-плошка манки. Муж храпел, уткнувшись в стену. Лиля домывала тарелки и ложилась рядом. «Каждый день разный, день каждый разный. Завтра он будет другой», — молила Лиля, но ночь повторялась, и день повторялся.

Утром, когда дел было слишком много, Лиля представляла, что какая-нибудь девушка будет приходить к ней домой в обед. Сначала они будут вести себя хорошо, а потом — как пойдёт. Но к Лиле никто никогда не заходил.

Только Серёжа один раз пришёл с работы пораньше. Лиля тогда уже с час стояла в ванной комнате и разглядывала себя в зеркало. Между ног зудело. Ей хотелось, чтобы девушки перестали ей сниться, хотелось, чтобы кто-нибудь её приласкал. Лиля залезла в кабину, включила воду, стащила шланг с крючка и навела лейку с прохладной водой на лобок. Она знала, что делать. Закрыла глаза, стала водить струёй вниз и вверх. Спустя пару минут начала задыхаться. Наконец выгнула спину и выронила душ. Вода бормотала, напор не долетал даже до колен. Лиля закрыла кран и вышла. Она легла рядом с мужем щекой ему на ладонь, но он уже крепко спал.

На следующий день Лиля повторила трюк. Потом ещё. И ещё. Когда ей стало жалко лить воду, которая не всегда успевала нагреться в бойлере, она решила как-нибудь обойтись без неё. Убираясь дома, опускала руку в трусы, водила там пальчиком, а потом расстилалась на полу, слушая удары в голове.

Женщины стали появляться во снах всё реже. Вместо них снился институт и мама. Серёжу тем временем повысили до зампреда, и Лиле пришлось появляться на собраниях. Она сидела там позади всех и держала руку в кармане юбки. Просунула через дырку палец в трусы и водила по сухому клитору. Другой рукой Лиля отгоняла комаров, которые залетали в её ноздри-фасолинки.

В то воскресенье Лиля не пошла собирать груши, а пошла на кухню. Достала из холодильника сваренную накануне свёклу, расковыряла её пальцем, в который, казалось, навсегда въелась грязь. Поднесла свёклу к губам — мазнула раз, к щекам — мазнула два, сняла платье — мазнула по грудям и животу. Лиля глянула на себя, потом в окно: росли рябые деревья, расстилался ветер. Все занимались делами, которые ни к чему не приводили. Лиля поставила чайник, вымазала пальцы льняным маслом и села на пол в прихожей напротив зеркала. В нём отражалась девочка лет восемнадцати. Она стала водить по клитору, откинувшись на стену, и ловить воздух ртом. Кончив, Лиля свела ляжки, чтобы они поместились в собственное отражение. В это время во дворе скрипнула калитка, зашуршал песок. Наконец, открылась входная дверь.

Вошёл Сережа в белой рубахе и просторных штанах. В зубах — травинка, в руке — топор. Он увидел, как его жена сидит голая на полу, соски у неё почему-то синие. Засвистел противно чайник, и муж кинул в жену топор. Лиля скрючилась, крикнула каким-то матом. Лезвие ударило ей по ноге. Что ж ты голая сидишь тут, шлюха, кого ждёшь, — крикнул Серёжа.

— Я никого не ждала. Я мастурбировала, — ответила Лиля зеркалу.

— Ничего. Пройдёт, — усмехнулся муж и вытянул из штанов ремень.