Мусульмане в Европе: Сосуществование, взаимодействие, межцивилизационный диалог

Глава 10. Миграционный вопрос в отношениях между Турцией и ЕС на современном этапе

В 2015—2017 гг. Европа столкнулась с массовым притоком мигрантов. В основном это были сирийские беженцы, спасавшиеся от войны, беспорядков и других проблем в своей стране. На фоне «общеевропейской истерии» из-за роста иммиграции заметно участились визиты европейских политиков в Турцию. Эта страна приняла наибольшее число сирийских переселенцев, и стала играть важную роль для ЕС в качестве буферной зоны, сдерживавшей миграционные потоки, направленные в Европу.

О значении Турции как аккумулятора сирийских беженцев свидетельствовал, в частности, саммит ЕС 19-20 октября 2017 г. в Брюсселе. Даже канцлер Германии Ангела Меркель, которая неоднократно высказывалась за прекращение переговоров с Анкарой о вступлении в ЕС, на саммите предпочла этого не требовать, заняв сдержанную позицию. Берлин выступил за продолжение переговоров с Турцией, но с определёнными финансовыми ограничениями. Более того, Меркель похвалила Турцию за помощь в остановке потока мигрантов в Европу в рамках сделки с ЕС. Как сообщил Председатель Европейского совета Дональд Туск, Еврокомиссии было дано задание «продумать, следует ли урезать и переориентировать средства», предусмотренные Турции в рамках переговоров о вступлении в ЕС как полноправного члена.

Предварительный совместный план действий по миграции предполагал финансовую помощь ЕС в размере 3 млрд евро, ускоренный процесс отмены визовых требований для турецких граждан в Шенгенской зоне и активизацию переговоров о вступлении Турецкой Республики в ЕС. Он был согласован лидерами Евросоюза и Турции ещё 15 октября 2015 г. на саммите ЕС в Брюсселе.

Турция, согласно достигнутым договорённостям, должна была помочь в вопросах охраны общих со странами ЕС границ, улучшить условия проживания беженцев в стране, предотвратить отток мигрантов в ЕС со своей территории и облегчить процедуры возвращения «нелегалов» на родину. Предполагалось, что в скорейшее время будут уточнены детали плана, в том числе его финансовая составляющая, и стороны перейдут к реализации согласованных положений. То, что их выполнение должно начаться немедленно, было прописано в самом предварительном плане. По мнению ряда экспертов, договорённости между Анкарой и Брюсселем позволяли говорить о том, что в турецко-европейских отношениях наметилась «тенденция к ускоренной активизации»[194].

Прогнозом о том, удастся ли Анкаре при сохранении столь сложных проблем в области прав человека продвинуться в процессе евроинтеграции, в беседе с корреспондентом МИА «Россия сегодня» поделился в конце 2015 г. президент турецкой Ассоциации по правам человека Озтюрк Тюркдоган: «Евросоюз подписал с Турцией соглашение по мигрантам, которое противоречит беженскому праву. Поскольку у людей, бегущих от войны, есть право на убежище в других странах. Евросоюз с Турцией своим соглашением нарушили это право. ЕС уступил Турции в обмен на уменьшение потоков беженцев, направляющихся в Европу. Турция же в обмен на заключение этого соглашения потребовала от ЕС отмены визового режима для своих граждан. Поэтому соглашение это носит исключительно политический характер, и не соответствует правам человека»[195]. Он отметил, что в стремлении договориться с Анкарой по вопросу удержания беженцев на территории Турции Брюссель оказался готов закрыть глаза на преследование инакомыслящих и курдскую проблему в Турции.

Европейская комиссия поддержала план предоставления гражданам Турции безвизового въезда в страны шенгенского соглашения с оговоркой, что все 72 условия, необходимые для отмены визового режима со странами ЕС, будут выполнены в кратчайшие сроки. Говоря о перспективах визовой либерализации, бывший руководитель Департамента стратегического планирования МИД Турции, вице-президент Турецко-азиатского центра стратегических исследований Мурат Бильхан отметил тогда, что рекомендация — это ещё не практические шаги по отмене визового режима, которого настойчиво добивается Турция. Для реализации рекомендации необходимо согласие Европарламента и Еврокомиссии.

Эксперт сказал: «Надеемся, что решение по отмене виз для граждан Турции будет приниматься в ЕС не как обычно, с применением права вето, а с помощью применения метода квалифицированного большинства. Только в этом случае можно будет рассчитывать на позитивную развязку данного непростого процесса. Так или иначе, на этом пути Турции ещё предстоит решить очень много сложных проблем. Но нужно помнить, что после одних взаимных шагов навстречу друг другу могут последовать и другие. Безусловно, мы оценили шаг Еврокомиссии. Однако понимаем, что он не появился на ровном месте. Ведь Анкара пошла на беспрецедентный для Турции шаг. Она отменила визы для граждан всех европейских стран. Думаю, в решении Еврокомиссии определённую, как минимум психологическую, роль сыграло и данное решение турецкого правительства. Поскольку Турция, как известно, так и не смогла выполнить все 72 условия, необходимые для отмены визового режима со странами ЕС»[196].

28 сентября 2016 г. Еврокомиссия приняла решение о выделении помощи сирийским беженцам в Турции. Как говорилось в сообщении, «Еврокомиссия подписала два прямых гранта на сумму 600 миллионов евро для поддержки в области образования и здравоохранения сирийских беженцев и принимающих их сообществ в Турции»[197]. Эти деньги представляли собой часть согласованного в конце июля 2016 г. транша. Так называемый Фонд для беженцев в Турции, рассчитанный на 2016 и 2017 гг., был создан для борьбы с миграционным кризисом, охватившим страны ЕС. Его должны были наполнять страны Евросоюза (в объёме 2 млрд евро) и бюджет Евросоюза (1 млрд евро), который в значительной степени состоит из взносов тех же стран ЕС.

Еврокомиссия сообщила, что все страны ЕС предоставили «удостоверения о взносе» необходимых средств в фонд. На 2016 г. было определено 34 проекта на сумму 1,252 млрд евро. Из этой суммы лишь 467 млн евро было перечислено. При этом общий объём ассигнований на имплементацию гуманитарных и негуманитарных мер в рамках Фонда для беженцев в Турции находился на тот момент на уровне 2,239 млрд евро. ЕК не уточнила связь между средствами на конкретные проекты и размерами ассигнований. В сообщении также отмечалось, что Турция всё ещё не выполнила 7 требований для отмены визового режима с Евросоюзом[198].

10 мая 2017 г. ЕС и Турция отменили намеченную на 13 мая двустороннюю встречу высокого уровня, в ходе которой планировалось обсудить в том числе вопрос о предоставлении гражданам Турции безвизового въезда в страны шенгенского соглашения. По мнению ряда экспертов, это стало ещё одним свидетельством неискренности сторон в стремлении сблизиться друг с другом.

Рассуждая о проблемах в отношениях ЕС и Турции, вицепрезидент Института международных стратегических исследований Камер Касым отметил, что ЕС стремился преподнести визовую либерализацию как некую привилегию. Но Турция имела на это полное право, поскольку находилась в Таможенном союзе с ЕС. Этот факт, по его мнению, уже налагал на Брюссель обязательство отменить визы в отношении граждан Турции. Профессор Касым подчеркнул: «Представьте себе, что предприниматели из Испании и Турции решили продать свои товары в Польше. В то время как испанский предприниматель даже не задумывается о визах, турецкий предприниматель должен пройти соответствующие визовые процедуры. Это порождает недобросовестную конкуренцию. Во избежание такой несправедливости необходимо было уже давно создать все условия для того, чтобы Турция могла пользоваться этим правом. Однако до сих пор Брюссель не шёл на это. И только оказавшись в непростом положении в связи с миграционным кризисом, ЕС вынужден был пойти на сделку с Турцией. Анкара ждёт, что Брюссель будет неукоснительно выполнять свои обязательства в рамках подписанного соглашения по мигрантам»[199]. В противном случае, сказал он, Турции придётся пересмотреть решение о миграционной сделке, поскольку вопрос о безвизовом режиме для граждан Турции не мог быть предметом торга.

20 июня 2017 г. в Берлине на организованной немецким фондом имени Фридриха Эберта конференции Europe Calling, тогдашний глава Европарламента Мартин Шульц заявил, что процесс либерализации визового режима с Турцией был приостановлен из-за авторитарных действий президента Эрдогана. По мнению М. Шульца, Турция не выполнила условия, которые были предпосылками для либерализации визового режима. «Среди невыполненных критериев — закон о защите данных и антитеррористический закон, мы требовали его реформирования. Он не только не реформирован, а применён для снятия иммунитета с депутатов парламента, для признания недействительными их мандатов с целью, я считаю, достижения двух третей, квалифицированного большинства для введения президентской системы правления», — сказал Шульц. По словам главы Европарламента, происходившее в тот момент в Турции с журналистами и депутатами противоречило любой основной ценности парламентской демократии. «Ввиду подобного образа действий, который не является единственным примером авторитарного образа действий президента Р.Т. Эрдогана, я чувствую себя вынужденным не открывать процесс либерализации визового режима, — заключил М. Шульц и добавил, — от 2,2 до 2,4 миллиона беженцев находятся, по разным оценкам, в Турции. А это значит, что, если мы хотим помочь беженцам, мы должны будем, хотим мы этого или нет, работать с Турцией. Поэтому я изначально был за то, чтобы искать решение вместе с Турцией. Но я против того, чтобы платить правительству в Анкаре любую цену»[200].

В ответ на это Р.Т. Эрдоган пригрозил ЕС выходом Турции из миграционного соглашения. В конце июля 2017 г. Еврокомиссия всё же одобрила выделение 1,4 млрд евро на поддержку сирийских беженцев в Турции из 3 млрд ранее обещанных.

24 июля 2017 г. председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер заявил, что в случае введения Анкарой смертной казни Евросоюз остановит переговоры о присоединении страны к ЕС. Одни турецкие эксперты к данному заявлению отнеслись с недоумением, поскольку переговоры Турции с ЕС и без того были фактически приостановлены, и никаких серьёзных подвижек с 2004 г. не было. По их мнению, заявления Брюсселя никак не должны были повлиять на решение турецких парламентариев о возобновлении применения смертной казни. Другие предположили, что отсутствие смертной казни — важный показатель турецкой демократии, приближающейся к европейским стандартам, а потому вводиться смертная казнь не будет.

В интервью корреспонденту МИА «Россия сегодня» профессор Мурат Бильхан отметил, что в случае введения Турцией смертной казни все каналы взаимодействия между этой страной и ЕС были бы немедленно остановлены на неопределённый срок. По его словам, «в Турции многие не рады такой перспективе, и … более 50% населения выступит против возобновления применения смертной казни как меры наказания. Поскольку 201 это станет регрессивным шагом для турецкой демократии»[201].

Эксперт в области мировых проблем и международной безопасности Турецкого института стратегических исследований в Анкаре Генджехан Бабиш так прокомментировал перспективу введения в Турции смертной казни и возможную реакцию на это Брюсселя: «В Турции после попытки военного переворота начались споры вокруг введения смертной казни. В последний раз смертная казнь была применена в Турции в 1984 году. Из турецкого права смертная казнь была исключена в 2004 году. Однако, несмотря на это, каких-либо конкретных подвижек в отношениях между Турцией и ЕС так и не наблюдалось. Поэтому отношения между Турцией и ЕС неверно рассматривать только через призму применения смертной казни. Было бы так, Турция уже давно была бы в ЕС»[202]. Он также отметил, что споры на подобные темы периодически возникали в отношениях между Анкарой и Брюсселем и раньше. Он дал прогноз, что требования ЕС не повлияют на решение турецких парламентариев по вопросу введения смертной казни, потому что это внутреннее дело Турции, и турецкий народ сам будет выбирать, в каких условиях ему жить. Европейские перспективы Турции на тот момент, по его мнению, были достаточно туманны.