Мусульмане в Европе: Сосуществование, взаимодействие, межцивилизационный диалог

Институциональные барьеры в ФРГ

Данную тенденцию можно проследить на примере предоставления статуса публично-правовой корпорации (ППК), который даётся религиозным группам после их регистрации и проверки властями. Он позволяет религиозным организациям облагать верующих церковным налогом (9% подоходного налога), который собирается государственными финансовыми учреждениями. Государство удерживает 2-4% от собранной суммы, а остальные средства ассоциации могут использовать по своему усмотрению. Такого рода взаимоотношения, наряду с финансированием социальных проектов неправительственных организаций, формируют основу кооперационной модели в социальной сфере.

Но не все запросы на получение ППК статуса рассматриваются одинаково. Христианским организациям гораздо проще его получить, потому что у всех земель, кроме Бремена и Гамбурга, есть традиции субсидирования католических и протестантских церквей, которые были заложены ещё до становления Веймарской республики. Примерно 180 религиозных групп имеют безналоговый статус, в том числе католическая церковь, баптисты, свидетели Иеговы, меннониты. Но среди множества мусульманских организаций его сумели получить только две — группы Ахмадие в землях Гессен и Гамбург[215]. Такая диспропорция между христианскими и мусульманскими организациями указывает на вопиющее нарушение принципов паритета и нейтральности и порождает представление об институализированном притеснении мусульманской части населения и групп, представляющих его интересы.

Тем не менее институциональные барьеры — это лишь симптомы более глубокого идеологического раскола в немецком обществе, угрожающего его гармоничному развитию. Будучи классическими проводниками диалога между населением и властями, данные организации одновременно обладают собственной субъектностью и включены в институциональную систему. Суть и причины их поведения внутри и вовне удачно объясняет организационно-социологическая теория Керстин Розенов. Она связывает идеи неоинституционализма о том, что жизнедеятельность организации — продукт регулятивного, нормативного и идеологического влияния институциональной среды, в которой она находится, с предположениями теории организационного поведения о критической важности интересов её участников[216]. Таким образом, НКО и религиозные организации, ориентированы в первую очередь не на достижение максимальной эффективности, а на получение и сохранение легитимности в глазах населения, которая обеспечивает доступ к ресурсам, необходимым для существования[217].

Специфика целей и характер деятельности мусульманских организаций в Германии, их репутация и отношения с властями, которые серьёзно отличаются от положения, занимаемого христианскими НКО, предопределено теми группами, чьи интересы они представляют. Это по большей части общины мигрантов, старающиеся интегрироваться в немецкое общество и одновременно сохранить свою идентичность. Процесс адаптации большинства мусульман к жизни в Германии далёк от завершения и часто приобретает конфликтный характер, поэтому мусульманские религиозные организации сталкиваются с барьерами, порождаемыми дисфункцией принципов, лежащих в основе официальной кооперационной модели социальной политики ФРГ.

Данный институциональный барьер предопределяет финансовую сторону деятельности мусульманских организаций: она в корне отличается от той структуры, которую имеют протестантские и католические организации.

Для большинства негосударственных организаций федеральные средства — это значительная часть бюджета, перечисляемая в форме ассигнований. Основной проверке при этом подвергаются целесообразность их финансирования из федерального бюджета и возможность их выполнения за счёт денег только одной федеральной земли. Для получения средств есть несколько возможностей: обращение через центральные организации (в случае если организации объединены с каким-либо центральным органом на федеральном уровне) и обращение через земельные правительства (так как в отдельных случаях средства передаются именно через земельные органы организациям на местах для выполнения молодёжных инициатив).

В социальной сфере ФРГ действуют два основополагающих принципа. Первый: забота о самих себе и согражданах — это обязанность граждан, а государство участвует только тогда, когда нет другого выхода. Второй принцип субсидиарности соответствует первому: приоритет отдаётся общественной инициативе. Таким образом, вместо создания государственной структуры для решения социальных проблем сначала осуществляется поиск проектов социальных организаций, а затем финансируются наиболее перспективные.

Общественные организации участвуют в конкурсе заявок на реализацию проектов из списка, в котором обычно значатся: консультации, врачебная, информационная, правовая и организационная помощь. Одна из самых проблемных — помощь наркозависимым. Она особенно важна для мигрантов и беженцев, чьё низкое благосостояние делает их чрезвычайно податливыми к различного рода зависимостям. К сожалению, в отношении мусульманских религиозных организаций существует сильное предубеждение. И власти, и общественность опасаются возможного рекрутирования особенно уязвимых членов общества в радикальные группировки.

Взглянув на систему социальных проектов Гессена за 2019 г.[218], можно увидеть чёткую диспропорцию в распределении сфер, в которых участвуют религиозные организации различных конфессий: христианские НКО вовлечены практически повсеместно, а мусульманские организации участвуют по большей части только в образовательных, интеграционных проектах и тех, что направлены на противодействие экстремизму. Отсюда и существенная разница в бюджетной структуре. Например, региональное отделение Diakonie в земле Гессен получает 66% доходов от местных властей (прямые дотации или гранты), 21% — это средства церкви, а 5% — взносы и пожертвования. В то же время VIKZ[219], действующая в том же регионе, получает лишь 15% своего бюджета от властей.